Человек с ружьем

Субботним утром 7 октября Инбаль Либерман, офицер безопасности кибуца Нир-Ам на границе с сектором Газа, услышала шум, не похожий на обычные обстрелы из сектора. После первых же сигналов тревоги она вызвала отряд самообороны кибуца численностью 12 человек, открыла оружейный арсенал и, раздав винтовки, рассредоточила бойцов по секторам, хотя из ЦАХАЛа им только передали предписание быть в готовности.

Когда окрестные кибуцы один за другим попали в руки убийц из ХАМАСа, Нир-Ам сумел отбросить их и спасти жизни своих жителей. 25-летняя Либерман, которая ранее была бойцом спецподразделения «Окец» (специальное кинологическое подразделение Армии обороны Израиля, главная задача которого – помощь подразделениям захвата и вмешательства при выполнении антитеррористических операций. Секретный отряд военных собаководов был создан в ЦАХАЛе еще в 1948 г. Он был рассекречен только в 1980-м, после участия его четвероногих питомцев в освобождении заложников в кибуце Мисгав-Ам. – Ред.). Когда менее года назад она была назначена на эту должность, глава совета Шаар ха-Негев, покойный Офир Либман, погибший в бою за Кфар-Азу, поздравил ее: «Я полон гордости, выбрав Инбаль. В Шаар ха-Негев нет преград и нет „стеклянного потолка“, есть равенство для всех и каждого, на всех должностях».

 

Защищали своими телами

История героизма Инбаль Либерман – лишь одна из десятков других подобных историй, связанных с защитой южных израильских кибуцев и мошавов силами местных отрядов самообороны. Бойцы этих отрядов, состоящие в основном из резервистов ЦАХАЛа, несколько часов были вынуждены в одиночку, без поддержки крупных подразделений армии, противостоять сотням хорошо вооруженных террористов. Многие из них были ранены, некоторые убиты.

Но этой шокирующей человеческой трагедии предшествовала другая драма, которая, как выясняется сегодня, и привела к многочисленным жертвам среди гражданского населения приграничного района. Дело в том, что вот уже несколько лет офицеры безопасности боролись за повышение эффективности своих отрядов, увеличение их численности и вооружения, улучшение условий службы и даже за признание их официальными военнослужащими. Они пытались объяснить, насколько это важно и что именно на эти отряды ляжет основная нагрузка по защите жителей в момент опасности. Но к ним отнеслись с полным пренебрежением.

– На третий день боев с террористами, ведя круглосуточные телефонные переговоры, я пытаюсь добиться, наконец, внятного ответа на мои требования, и некий военный чиновник спрашивает, какое именно снаряжение нам нужно. Я диктую список необходимого обмундирования и оружия и слышу в ответ: «Я записываю, но знайте, что всего не получите...»

Эти слова с негодованием произносит Итай Хофман – глава профсоюзного объединения офицеров безопасности. 48-летний Итай живет в кибуце Маоз Хаим неподалеку от Бейт-Шеана. После службы в спецназе он сделал карьеру в сфере высоких технологий, в чaстности, в компании Tower Semiconductor, немало времени провел в заграничных командировках, пока не решил сбавить обороты и осесть в кибуце. Когда здесь открылась вакантная должность координатора по безопасности, Итай решил, что многолетний опыт срочной и резервистской службы позволяет ему претендовать на это место.

– На должность было несколько кандидатов, – говорит Итай, – но после собеседования с бригадным генералом выбрали меня. Нас часто называют охранниками, но это имеет мало общего с офицером безопасности. На нас лежит личная ответственность за обеспечение всех условий безопасности населенного пункта, за все элементы его охраны: ворота, ограждения, их освещение в вечернее и ночное время, транспорт, периодические тренировки. Мы должны быть на связи 24 часа в сутки, семь дней в неделю и готовы к любому сценарию развития событий. Мы даже не можем просто так отъехать из вверенного нам населенного пункта; каждый выезд, тем более отпуск я должен согласовывать со своим заместителем и получить одобрение от армии. По всей стране работают 430 координаторов и 600 их заместителей. Пять лет назад я привел их всех в «Гистадрут ха-леумит» – он оказался единственным профсоюзом, согласившимся принять нас в свои ряды. Таким образом, мы создали организацию, которая способна оперативно доносить до всех необходимую информацию и отстаивать интересы наших отрядов перед армейским командованием.

 

Оскорбительная заpплата

В плане безопасности населенные пункты страны делятся на передовые, то есть расположенные в непосредственной близости от границы, средней удаленности и тыловые. Зарплата координаторов зависит от того, где расположен поселок, то есть, чем дальше от границы, тем меньше. Координаторы, работающие в передовых населенных пунктах, получают в месяц 8700 шекелей нетто; те, кто подальше, – 5500, а в тылу всего 3000. При этом обязанности всех координаторов, по сути, одинаковы: быть в постоянной боевой готовности, поддерживать всё оборудование и вооружение в надлежащем состоянии, проводить регулярные тренировки с членами отрядов.

– И как вы поддерживаете оперативную готовность?

– Официальной процедуры нет. Координатор, например, имеет право на учебную тренировку на стрельбище лишь раз в год.

– Это просто смешно, даже оскорбительно!

– Министерство обороны считает нас «элементами безопасности», но у нас нет ни полномочий, ни должных условий труда, ни продвижения по службе, ни страховки. Мы подчиняемся трем структурам, но ответственность за нас никто на себя не берет. Министерство обороны просто перечисляет деньги местным советам, а те платят нам.

– Почему зарплата должна проходить через третьи руки?

– Потому что нас не хотят признавать официальной структурой Минобороны. Я разговаривал с чиновником, отвечающим в этом ведомстве за гражданских служащих, и он сказал, что раньше координаторы предъявляли претензии по зарплате, и министерство, дабы избежать лишней головной боли, просто вывело их из штата. Кстати, это подтолкнуло военных к приватизации многих армейских служб, результат чего мы увидели 7 октяб­ря.

– Кто-нибудь «добирается» до ваших зарплат по дороге?

– Хороший вопрос. Я не знаю, но, видимо, Минобороны следует провести проверку. Один из наших координаторов после 20-летней службы вышел на пенсию и стал получать просто смехотворную сумму. Потому что базовая зарплата, с которой начисляется пенсия, была очень низкой, остальное составляли надбавки. Что делать? Объявить забастовку? Но если вы скажете об этом офицерам безопасности, они ответят: «Да вы что! Оставить поселения без защиты?!»

 

«Лишняя» охрана

Абсурдность ситуации показывает пример мошава Маон в Иудее. Согласно правилам, рассказывает Итай Хофман, прибывающих в поселок палестинских рабочих должен сопровождать охранник. В секретариате мошава, однако, решили обойти это правило, и, когда однажды палестинцы прибыли в поселок без охраны, офицер без­опасности не разрешил им работать. В противном случае командование округа могло бы отдать его под суд за невыполнение инструкции, и дело могло закончиться тюрьмой.

Между тем правление мошава разозлилось и, намереваясь уволить офицера, пригласило его на слушание. Хофман привел трех адвокатов, которые объяснили правомочность действий офицера, тем не менее правление согласилось (!) дать тому испытательный срок. То есть офицера может уволить и поселок, который платит ему зарплату, и генерал, если тот не выполнил его приказ.

– Сегодня в приграничных с Газой поселках работают около 70 координаторов, и утром 7 октября меня разбудили их непрерывные телефонные звонки. И тут же стали прибывать снимки и видео, на которых я увидел, как по дорогам мчатся машины с вооруженными до зубов террористами, стреляющими по полицейским машинам. Я спрашивал себя, не фейк ли это, но уже понимал, что происходит нечто неординарное.

– Офицеры из осажденных кибуцев были с вами на связи?

– Трудно поддерживать связь, когда воюешь. Я получал сообщения о том, что некоторые офицеры и бойцы их отрядов убиты, много раненых, и есть опасение, что как минимум один угнан в Газу. В ряде поселков отряды самообороны успели организоваться и ликвидировали террористов, предотвратив ужасную резню. В течение двух с половиной суток они держали оборону – одни, в сокращенном составе, без надлежащей техники и оборудования, с автоматами М-16 против пулеметов и РПГ – и спасли страну от еще большей катастрофы. Если бы на совещаниях в Министерстве обороны больше прислушивались к моим советам и просьбам, можно было бы предотвратить и множество других жертв.

– В чем именно заключались ваши просьбы?

– Я просил вернуть отрядам самообороны оружие и увеличить численность бойцов. В последние годы в поселках, расположенных у границы с Газой, в отрядах вместо прежних 16 оставили всего 5–6 человек, забрав со складов «лишнее» оружие. Некоторые населенные пункты в Иудее и рядом с сектором Газа остались без транспорта и бронированной техники. Я просил признать нас официальной структурой безопасности, мы подготовили законопроект о передаче нас в ведение Министерства внутренней безопасности, как это было прежде. Мы были уверены, что Минобороны с радостью избавится от нас, но ошиблись.

– Почему?

– Подумайте, сколько миллиардов вращается вокруг темы безопасности! Это касается также и системы офицеров безопасности. Подумайте, сколько армейских офицеров и чиновников сидит на наших шеях и получает зарплату, решая, какую светодиодную лампу и в каком месте поставить для освещения забора, какой транспортной компании отдать подряд на обслуживание наших машин... Когда я попросил для офицеров зарплату в размере 16 500 шекелей брутто, что составляет всего лишь 11 тыс. шекелей нетто, мне сказали, что нельзя сравнивать работу в Иудее и Самарии с работой на севере. Но разве не все мы работаем круглосуточно и в постоянном напряжении? На одном совещании упомянутый мной офицер, отвечающий за гражданских служащих в ЦАХАЛе, сказал: «Итай думал, что покинет эту должность с чемоданом денег». Из всех министров обороны с нами пять месяцев назад встречался только нынешний министр Галант. Беннет и Ганц в свое время отказались.

– Так мы пришли к погромам у Газы...

– Мы призовем к ответу всех, кто недооценивал нашу службу и нанес ущерб безопасности миллиона жителей. Катастрофа в кармиэльских лесах, где погибли свыше 40 человек, повысила осведомленность общества об истинном состоянии пожарной службы страны. Надеюсь, что катастрофа на южной границе сделает отряды самообороны неотъемлемой частью системы безопасности государства. Фронт теперь открывается и на севере, и я облазил там с офицерами безопасности всю границу и услышал от них такое, что прожгло мне сердце.

...Эйлат, поздний вечер. В вестибюле гостиницы собрались эвакуированные члены кибуца Суфа, где благодаря координатору по безопасности удалось избежать немыслимой беды. Входная дверь открывается, и входит молодой чернобородый мужчина в черной футболке с надписью «офицер безопасности» и автоматической винтовкой. Все долго аплодируют ему, некоторые не могут сдержать слез. Парень стоит перед ними в смущении, обнимает одного за другим. Они знают, что многие из них находятся сейчас здесь, в гостинице, именно благодаря ему. Он уничтожил в бою шесть террористов и держал оборону кибуца до прихода армейских подразделений. Он стал одним из тех героев, кто, можно сказать, пальцем заткнул брешь в плотине, предотвратив наводнение. Он – тот, кого Государство Израиль недооценивало на протяжении многих лет. И из-за этого, увы, для многих помощь пришла слишком поздно.

 

Лиат РОН («Маарив»)

Перевод с ивр. Я. Зубарева («Новости недели»)