Никуда не годная имитация

Своей «стратегией привлечения квалифицированных кадров» федеральное правительство следует нео­меркантилистскому мышлению, девиз которого: работать не продуктивнее и более интеллигентно, а просто трудиться больше. Несмотря на нынешний экономический спад, нехватка квалифицированных работников в Германии достигла рекордного уровня. По данным Центра компетенции по обеспечению квалифицированной рабочей силой при Институтe германской экономики, в прошлом году не удалось заполнить более 630 тыс. вакансий для квалифицированных работников. Это самый большой дефицит квалифицированной рабочей силы с начала периода наблюдения в 2010 г. Германская промышленно-торговая палата сетует, что в настоящее время «около 2 млн рабочих мест остаются незаполненными». Из-за нехватки квалифицированных кадров и рабочей силы Германия упускает потенциал производства добавленной стоимости в размере 100 млрд €, что эквивалентно около 2,5% ВВП.

По словам федерального министра труда Хубертуса Хайля (СДПГ), федеральное правительство должно нынче «приложить все усилия» для того, чтобы нехватка рабочей силы и квалифицированных работников не стала «постоянным тормозом роста и процветания Германии». Для предотвращения этого в конце прошлого года правительство приняло «Стратегию по привлечению квалифицированных кадров» (Fachkräftestrategie).

 

Стратегия абсурда

В документе правительство ясно дает понять, что причины нехватки квалифицированных работников и рабочей силы давно известны и что оно уже много лет работает в правильном направлении, а именно – над увеличением предложения квалифицированных кадров и рабочей силы в целом. Так, «экономическая, рыночная, семейная и социальная политика федерального правительства» позволила добиться «значительного расширения занятости», что начиная с 2010 г. способствовало «удовлетворению спроса на квалифицированных работников в Германии». В качестве подтверждения перспективности своего подхода правительство указывает, в частности, на то, что в период с 2010 по 2020 г. уровень занятости женщин был повышен с 68,8 до 74,5%, пожилых людей в возрасте от 55 до 64 лет – с 57 до 70,6%, иностранцев – с 61,4 до 66,2%. Это позволило увеличить общую численность рабочей силы на 2,9 млн человек, т. е. на 8%.

Однако теперь удовлетворять спрос на рабочую силу становится еще сложнее. Это связано с тем, что «долгосрочные и масштабные трансформационные процессы цифровизации, демографических изменений и декарбонизации» будут с «растущим динамизмом» менять Германию как место ведения бизнеса. Демографические изменения приводят к сокращению числа занятых, а дигитализация и декарбонизация одновременно повышают спрос на квалифицированных работников и рабочую силу в целом.

Для успешного противодействия этим «трем Д» первое направление стратегии в области привлечения квалифицированных кадров предусматривает значительное расширение внутреннего потенциала. Для этого необходимо улучшить подготовку и повышение квалификации кадров и, прежде всего, расширить участие в трудовой деятельности женщин, поскольку эта категория населения, по словам Хайля, обладает «наибольшим внутренним потенциалом». Вторая составляющая стратегии, по мнению федерального министра экономики Роберта Хабека («зеленые»), заключается в том, что «мы должны значительно увеличить трудовую миграцию».

Нынешняя стратегия федерального правительства в области привлечения квалифицированных специалистов совершенно абсурдна, поскольку опирается на те же самые рычаги, которые уже доказали свою непригодность для решения этой проблемы в предыдущие годы. Не только Хайль понял, что нехватку квалифицированных кадров и рабочей силы нельзя предотвратить увеличением занятости и общего количества отработанных часов. Напротив, именно на основе такого подхода с 2018 г. в первую очередь и возник дефицит квалифицированных кадров и рабочей силы. Не менее парадоксально, что те же средства должны быть успешными именно сейчас, когда демографическое старение не только не способствует увеличению численности рабочей силы в Германии, как раньше, но даже приводит с начала 2020-х гг. к ее сокращению.

Насколько нереально стремление преодолеть дефицит квалифицированных кадров и рабочей силы в целом чисто количественным увеличением объема работы определило Федеральное агентство по трудоустройству (BA). Вследствие демографических изменений к 2035 г. в ФРГ будет более чем на 7 млн работников меньше, чем сегодня. По мнению BA, для сохранения потенциала рабочей силы на прежнем уровне необходимо очень существенно повысить коэффициент участия в трудовой деятельности женщин и 60–69-летних, а также обеспечить чистую ежегодную иммиграцию в размере 400 тыс.  работников.

 

Докапиталистическое декадентство

Стратегия федерального правительства взята из запасников экономической политики. Она основана на неомеркантилистском мышлении, поскольку направлена на компенсацию дефицита квалифицированных работников и рабочей силы исключительно за счет количественного расширения предложения труда.

Такой подход соответствует экономическим реалиям докапиталистических обществ, которые для повышения благосостояния (особенно правящих кругов), были ориентированы на увеличение численности производительно активного населения. В период меркантилизма с XVI по XVIII в. эта ориентация достигла своего расцвета и стала доминирующей в экономической политике. Для повышения своего благосостояния правящие круги стремились к сохранению высокого приростa населения, чтобы уровень заработной платы оставался как можно более низким, a трудовой потенциал высоким. Количественное расширение производства товаров было направлено на получение положительного сальдо экспорта, доходы от которого увеличивали внутренние денежные доходы.

В полную противоположность этой экономической системе, которая практически обеспечивала только количественный, а потому весьма ограниченный рост благосостояния, в этот период развивался капитализм. Он добился качественного роста благосостояния благодаря технологическим усовершенствованиям – таким, как начавшееся сначала разделение труда, а затем использование машин, – которые повысили производительность труда, так что за то же время можно было производить всё больше и больше товаров.

Однако в развитых странах этот трудосберегающий и повышающий благосостояние эффект играет всё более незначительную роль. На протяжении десятилетий развитие производительности труда имеет тенденцию к снижению. Дошло до того, что в Германии рост производительности труда в период с 2008 по 2022 г. составил лишь около 0,6% в год, причем тенденция к снижению сохраняется. Поскольку технологические изменения происходят очень медленно, их трудосберегающий и, следовательно, повышающий благосостояние эффект практически сошел на нет. Из-за парализованного развития производительности труда современная экономическая реальность приблизилась к статическим условиям меркантилизма, а экономическая политика – к неомеркантилистским взглядам.

 

Как возник дополнительный спрос на рабочую силу

В результате развитие производительности труда полностью игнорируется как переменная, на которую можно влиять с помощью экономической политики, и даже не упоминается в стратегии федерального правительства. Однако на самом деле именно она является основной причиной возникшего в Германии дефицита квалифицированных работников и рабочей силы.

Ведь несмотря на то, что с 2007 по 2022 г. численность занятых в Германии выросла на 5,3 до 45,6 млн человек, а суммарный объем их работы – на 6% до 62,1 млрд часов, рынок труда практически опустел из-за низкого уровня развития производительности. Это связано с тем, что, хотя средний экономический рост в этот период составил всего лишь около 1% в год, он был выше, чем рост производительности труда в расчете на один отработанный час, который достигал в среднем лишь 0,6% в год. Таким образом, каждый год для создания растущего экономического продукта требовалось примерно на 0,4% больше рабочей силы. Это создавало дополнительный спрос примерно на 150 тыс. работников, занятых полный рабочий день, который не мог быть удовлетворен, несмотря на увеличение численности занятых (при одновременном росте неполной занятости).

Решающим рычагом для преодоления этой проблемы стало бы развитие производительности труда. Если, например, производительность труда удастся повысить до 1,6% вместо нынешних 0,6% в год (при том же среднем экономическом росте около 1% в год), то ежегодно потребуется не 150 тыс. человек дополнительно, а на 200 тыс. человек меньше.

 

Эфемерное решение за счет граждан

Неомеркантилистское мышление заводит федеральное правительство настолько далеко, что оно считает нехватку квалифицированных работников и рабочей силы причиной, угрожающей развитию экономики и процветания, хотя всё обстоит с точностью до наоборот: почти стагнирующая производительность труда является причиной нехватки квалифицированных работников и рабочей силы, и она же ограничивает развитие процветания.

Смесь непонимания и расчета ведет к тому, что не только федеральное правительство утверждает, что в нехватке квалифицированных кадров виноват не кризис производительности труда, а «три Д». Это позволяет не заниматься кризисом производительности труда, который не так-то просто преодолеть, и лишь ограничиться технократическими временными решениями, которые скорее плохо, чем хорошо позволяют справляться с проблемой. Поэтому стратегия привлечения квалифицированных кадров, основанная на совершенно ложных предпосылках, может быть только провальной.

Поскольку уровень участия в трудовой деятельности женщин и пожилых людей, на которых в этой стратегии делается основной упор, уже резко возрос, потенциал дальнейшего роста становится всё меньшим. О том, что он уже в значительной степени исчерпан, можно судить, например, по тому, что уровень участия женщин в трудовой деятельности за период с 1991 по 2019 г. вырос с 58 до 74% и вплотную приблизился к соответствующему показателю для мужчин, который составляет 84% и который за этот период практически не вырос.

Привлечение иностранных квалифицированных работников также уже достигает своего предела. Во многих странах – членах ЕС демографические изменения уже около 10 лет приводят к сокращению численности рабочей силы, поэтому потенциал привлечения квалифицированных работников оттуда ограничен. В связи с этим чистая иммиграция в Германию работников из стран – членов ЕС практически остановилась.

 

Побираться за рубежом нелегитимно

Кроме того, из-за практически стагнирующей производительности труда Германия не только столкнулась с нехваткой квалифицированных кадров, но и всё больше теряет привлекательность для квалифицированных работников из-за рубежа. Вследствие слабого развития производительности труда уровень реальной заработной платы с середины 1990-х гг. практически не повышался, составляя в среднем около 0,5% в год. С другой стороны, страны Восточной Европы, такие как Польша, где с середины 2010-х гг. рост реальной заработной платы составляет в среднем чуть менее 4% в год, значительно опережают по этомy показателю. Таким образом, для всё большего числа потенциальных иммигрантов заработная плата в Германии оказывается слишком низкой по сравнению с теми серьезными препятствиями, которые им приходится преодолевать, например, при поиске жилья, при устройстве маленьких детей или из-за языкового барьера.

Остается только иммиграция из стран, не входящих в ЕС. Но и квалифицированные работники из этих стран по тем же причинам предпочитают обходить Германию стороной. По оценке Хайля, индийские IТ-специалисты сегодня зарабатывают у себя на родине столько же, сколько в Мюнхене, но Германия может набрать очки за счет регламентированного рабочего дня. Неудивительно поэтому, что даже при оптимистичных прогнозах правительство ФРГ полагает, что принятый в июне «самый современный в мире иммиграционный закон» не сможет привлечь в год более 75 тыс. квалифицированных работников из этих стран.

В своей стратегии правительство также придерживается подхода, который сводится к перекладыванию последствий нехватки квалифицированных кадров и рабочей силы на других. С одной стороны, оно пытается помочь себе квалифицированными работниками, подготовленными в других странах, как правило, на деньги тамошних налогоплательщиков, что уже давно вызвало резкую реакцию со стороны соответствующих стран. С другой – это бремя перекладывается на плечи трудоспособного населения Германии. Именно оно из-за нехватки рабочей силы вынуждено работать в худших условиях, а зачастую и сверхурочно, чтобы обеспечить функционирование предприятий. Именно им как потребителям, больным или нуждающимся в уходе приходится расплачиваться за вызванное этим снижение благосостояния в виде количественно и качественно более слабых услуг.

Стратегия федерального правительства по привлечению квалифицированных кадров должна быть отправлена в мусорную корзину. Она оставляет без внимания глубинные причины, пропагандирует фиктивные решения, которые не могут работать, и реализуется, прежде всего, за счет граждан.

 

Александер ХОРН

 

«Тот, кто не знает истины, просто глупец. Но тот, кто знает ее и называет ложью, – преступник», – сказано в «Жизни Галилея» Бертольта Брехта. Если факты не соответствуют идеологии – тем хуже для фактов. На примере работающих беженцев политико-медийный картель демонстрирует, как надо «делать» цифры, подменяя реальность ее параллельным суррогатом.

Начнем с реальности, то есть с фактов. Институт исследования рынка труда (IAB) является подразделением Федерального агентства по трудоустройству. Последнее почти год возглавляет несостоявшийся бывший лидер СДПГ Андреа Налес. Недавно IAB опубликовал исследование, посвященное интеграции беженцев (без учета Украины) на германском рынке труда. Результаты довольно печальны: из беженцев, прибывших в ФРГ начиная с 2015 г., трудоустроены только 54%. При этом «трудо­устроенными» считаются и те, кто имеет незначительную занятость, и даже те, кто проходит оплачиваемую стажировку.

Даже через шесть лет работают только около половины беженцев. Из этой занятой половины только две трети трудятся полный рабочий день и примерно столько же работают по специальности. В итоге через шесть лет только примерно один из трех беженцев имеет квалифицированную работу или работу с полной занятостью. А двое из трех взрослых беженцев даже через шесть лет после прибытия в Германию не посещали ни школы, ни вуза, не проходили никакого профессионального обучения или повышения квалификации. Таковы факты.

А вот параллельная реальность германских СМИ: «Интеграция беженцев на рынке труда важна для экономики и общества. Всё чаще это удается» (Bayerischer Rundfunk), «Интеграция беженцев на рынке труда в Германии тем успешнее, чем дольше они живут в стране» (Handelsblatt), «Беженцы на германском рынке труда: мало-помалу у них получается» (taz), «Наряду с трудоустройством растет и уровень образования, и всё больше беженцев получают квалифицированную профессию» (Служба научной информации), «Значительная часть соискателей защиты работают полный рабочий день» (Die Zeit).

Клакеры из редакций, очевидно, живут в параллельном мире, где из любых цифр можно сотворить историю успеха. Путь к этому им указали политики. Федеральное правительство также говорит об «успешной интеграции беженцев на рынке труда». А берлинская экс-политик Савсан Шебли написала по этому поводу в Twitter: «А говорили, что большинство беженцев не имеют работы и живут на социальные пособия. Исследование показало: через шесть лет 54% беженцев, прибывших в Германию в 2015 г., работали. Через 7–8 лет эта доля составила 62%. Они нам нужны».

Так вот что, видимо, считает успешной интеграцией правящая Социал-демократическая партия Германии: когда спустя шесть с лишним лет работаeт лишь половина трудоспособных беженцев. При этом СДПГ и весь политико-медийный комплекс упорно игнорируют тот факт, что вторая половина ничего не делает, в то время как предприятия по всей стране не могут найти сотрудников даже на простую работу.

Лево-«зеленая» параллельная вселенная всё больше напоминает клинический бред. Факты играют роль лишь постольку, поскольку они не противоречат господствующей идеологии. Но поскольку это всё меньше соответствует реальности, реальность последовательно отрицается. Тот же брехтовский Галилей в свое время произнес: «Истина утверждается лишь настолько, насколько мы ее утверждаем; победа разума может быть только победой разумного».

«От работы кони дохнут»

«Мы остро нуждаемся в иммиграции, потому что наше население сокращается, а местных работников становится всё меньше и меньше», – ежедневно повторяет нам политико-медийный комплекс. Часто в манипулятивной форме: например, когда массовая иммиграция из архаичных культур рассматривается как средство пополнения арсенала квалифицированных работников. Если нехватка квалифицированной рабочей силы так велика, а работодатели так отчаянно ищут даже неквалифицированных работников, как это утверждается, то тем более удивительно читать в данных Статистического управления Европейского союза (Eurostat) за 2022 г. о том, что в Германии 567 766 молодых людей в возрасте от 15 до 24 лет не учатся, не проходят профобучение и не работают.

На немецком новоязе это называется «chillen», то есть они попросту бьют баклуши. Только в Берлине число подобных «отдыхающих» составляет 33 146 человек. Для них характерны истории, подобные той, которую 17-летняя Фрида Ландсберг рассказала в интервью изданию B.Z.: «В этом году я получила аттестат зрелости и пока не знаю, чем хочу заниматься. Теоретически можно делать всё что угодно, но для многих это слишком сложный выбор. Большинство моих друзей чувствуют то же самое. Мы не хотим начинать что-то делать, чтобы потом снова бросить. Негативную роль сыграло, конечно, и то, что мы не смогли пройти производственную практику из-за „короны“».

Аналогично звучит и рассказ 18-летнего Максa Букеса: «Я окончил школу в Бремене и сейчас путешествую по Германии, после чего хочу проехать по Европе. Я не знаю, что буду делать после этого. Мои родители дают мне свободу. Для них важно только то, чтобы у меня был план на следующий год».

По данным B.Z., в «коронные» 2021–2022 гг. без работы и обучения оставалось еще больше молодых людей, чем сейчас. По сравнению с 2019 г., только в столице их число выросло на 6043 человека. «Растет группа молодых людей, которые остаются в полной неактивности из-за отсутствия ориентации», – заявила газете представитель Федерального агентства по трудоустройству Кристина Рамб.

Таким образом, налицо парадоксальная ситуация: 33 146 молодых берлинцев вообще не трудоустроены, в то время как в столице лишь официально имеется 20 681 вакансия. Причем 4000 из них не требуют особой квалификации, например официантов, так что молодые люди, не имеющие работы, могли бы оперативно их заполнить.

Это несоответствие – одно из многих явлений в Германии, которые вызывают недоумение. И на которые во многих других странах смотрят, покачивая головой. Разобраться в нем – задача социологов и психологов, в меньшей степени журналистов. Но одно кажется очевидным: это должно быть связано с благосостоянием.

В известных мне странах Восточной Европы такой «отдых» молодых людей после окончания школы обычно немыслим, потому что материальные условия этого не позволяют. Там принято сразу после школы устраиваться на работу или даже параллельно с обучением в вузе работать полный рабочий день, чтобы материально обеспечивать своих родителей.

«Безделье – начало всех пороков» – гласит старая поговорка, которая уже давно вышла из моды. Но не зря ли? Как германскому обществу в долгосрочной перспективе победить в международной конкуренции с обществами, в которых люди с раннего возраста усваивают совершенно иной трудовой менталитет? Это один из многих вопросов, на которые наша страна не имеет ответа.

 

Борис РАЙТШУСТЕР