Без гнева и пристрастия

Не дает ли реформа правительству власть над судебной системой?

Нет, потому что назначается не весь Верховный суд сразу, а заменяются только те судьи, которые выходят на пенсию. Любое правительство за свою каденцию может сменить максимум 2–3 судей из 15. Разные правительства будут назначать судей разных взглядов – только так и создается плюрализм. Посмотрите на США: такая система действует уже более 200 лет, и никакой власти правительства над судебной системой нет.

Но ведь в США, в отличие от Израиля, есть Конституция!

Де-факто в Израиле тоже есть Конституция – это Основные законы. Нет принципиальной разницы: один большой Основной закон или совокупность нескольких Основных законов. И так же, как в США (и в других странах) суд не может пересматривать саму Конституцию, так и в Израиле суд не должен иметь права пересматривать Основные законы.

Но ведь судья, назначенный правительством, будет, скорее всего, всегда судить в его пользу. Не потеряет ли судебная система независимость?

Суд остается полностью независимым, ведь судью нельзя снять с должности. И посмотрите на опыт США и других демократических стран: судья голосует самостоятельно, часто даже против мнения того президента, который его назначил. Тем более, что через пару лет правительство сменяется, а судья остается.

А чем плоха возможность БАГАЦа налагать вето на назначение судей?

Тем, что, пользуясь вето, они продвигают только своих сторонников и блокируют всех критиков, даже придерживающихся либеральных взглядов. Самый известный пример – профессор права Рут Габизон, выдающийся либеральный юрист, которую БАГАЦ заблокировал только за то, что она критиковала судебный активизм председателя БАГАЦа Аарона Барака. И множество других примеров.

А кто защитит права граждан от злоупотреблений чиновников?

Суд и будет это делать. Плюрализм в составе суда только поможет защищать права всех категорий граждан. Предложенные изменения в судебной системе касаются вовсе не защиты прав граждан, которая полностью остается в силе, а присвоенных себе судом и юридическими советниками чрезмерных полномочий, которые не имеют оснований в существующем законодательстве. А также использования для обоснования вердиктов суда причин вроде «неразумности», которые являются субъективными и делают решение всех вопросов зависимыми не от законов, а от идеологии юридического советника или судьи.

Зачем вообще нужно ограничивать суд?

В демократических странах все ветви власти должны быть ограничены в своих полномочиях. Томас Джефферсон, один из создателей американской Конституции, подчеркивал, что именно судебная власть, поскольку она не контролируется избирателем, требует ограничений, чтобы не скатиться к диктатуре.

Разве судьи не назначают на юридические должности самых компетентных?

В Израиле существует огромная проблема протекционизма, когда на юридические должности назначают родственников, компаньонов и друзей руководителей юридической системы. СМИ об этом почти не сообщают, поэтому общественности это мало известно. Прекращение влияния судей на назначения в юридической системе предотвратит такую практику.

Разве в других демократических странах судьи не участвуют в назначении судей?

Нет. Почти во всех западных странах судей выбирают только избранные представители народа, т. е. победившие на выборах политики. Во многих парламентских республиках всех высших судей выбирает комиссия, назначенная парламентом. Из западных стран только в Великобритании судьи участвуют в процессе назначения, но там у суда (и у Палаты лордов) вообще нет права вето на законы, принятые парламентом.

Если министр будет сам назначать себе юридического советника, то не приведет ли это к ослаблению власти закона?

Не нужно путать «власть закона» и «мнение юридического советника». Власть закона контролирует суд, и всегда остается возможность оспорить там действия властей. Как известно, разные юристы очень часто имеют разные мнения, а суд для того и существует, чтобы публично их обсуждать и решать, какое из них соответствует закону. Назначать министру неоспариваемого юридического советника со стороны – это всё равно, что назначить ему прокурора, запретить пользоваться услугами адвоката и дать назначенному прокурору право самолично выносить приговор.

Каким образом сейчас суд определяет, какие действия властей являются «неразумными», с тем чтобы он мог их отменить?

Абсолютно произвольно, в соответствии со своей идеологией, без всякой привязки к закону. Принцип «разумности» был введен де-факто в качестве судебного новшества (это и есть судебный активизм), он вообще не оговорен в законодательстве. Это позволяет суду на основании своей идеологии отменять любое решение правительства или Кнессета. Однако при разделении властей суд должен руководствоваться законом и иметь четкие критерии, а не диктовать свою идеологию Кнессету и правительству.

Зачем нужна такая спешка, почему бы не провести предварительно широкое обсуждение предложенной реформы?

Потому что сама судебная система много десятилетий блокировала любые попытки провести постепенные согласованные изменения. Система выдвигала обвинения (позже не подтвержденные в суде) или иным способом нейтрализовала всех министров, предлагавших изменения (Р. Ривлин, Х. Рамон, Я. Неэман, Д. Фридман). Выдвижение неподтвержденных обвинений или иных способов нейтрализации нельзя исключить и сегодня. Поэтому накопившиеся проблемы нужно решать ускоренными темпами.

Если правительство и Кнессет большинством в 61 голос могут преодолеть вето суда, то кто ограничит их от любых, даже самых антидемократичных решений? Например, не смогут ли они отодвинуть или вообще отменить выборы, лишить арабские партии права участвовать в них и т. д.?

Даже согласно предложениям реформы, БАГАЦ полным составом может заблокировать закон, принятый Кнессетом. Не говоря уже о том, что закон о выборах защищен порогом в 80 голосов. Кроме того, коалиция уже согласилась с компромиссными предложениями, по которым для отмены закона нужно согласие 2/3 судей БАГАЦа (а не простое большинство, как сегодня), и для преодоления этого вето нужны 70 голосов в Кнессете. Основные законы (которые БАГАЦ не может рассматривать) будут приниматься лишь при поддержке в следующем избранном Кнессете. Поэтому нет никаких опасностей принятия антидемократичных законов.

Повлияет ли судебная реформа на дела Нетаньяху?

Нет, они рассматриваются в окружном суде, а не в Верховном. Даже если правительство и назначит 1–2 «своих» судей в Верховный суд, это никак не отразится на процессе. И даже если будет подана апелляция в Верховный суд, к ее рассмотрению не будут иметь отношения те судьи, которых может назначить нынешнее правительство.

Разве вы не понимаете, что при принятии этой реформы от Израиля отвернется цивилизованный мир, уйдут инвестиции, уедут молодые и умные, обрушится экономика, начнется гражданская война?! Так говорят все профессора и доктора. Гевалт!

Это всё ложные страшилки, которыми оппозиция пытается запугать народ. Сотни других профессоров и докторов (включая нобелевского лауреата по экономике), наоборот, поддерживают реформу. Конечно, оппозиция пытается нанести максимальный экономический и политический ущерб и раздувает международное давление. Но по сути дела, наоборот: реформа приближает юридическую систему Израиля к тому, что существует во всех западных странах, а вовсе не отдаляет от нeгo. Например, сегодня все международные фирмы опасаются судиться в Израиле и не доверяют израильскому суду, потому что неизвестно, как судья захочет толковать рассматриваемый договор. И молодежь, увидев реально (а не в нынешней пропагандистской истерике), что никакие ее права не нарушены, вовсе не будет уезжать. Укреплению же экономики реформа будет только способствовать.

Реальный же ущерб экономике и международному статусу Израиля наносит вовсе не реформа, а протесты против нее. Инициаторы и руководители протестов как раз и поставили своей целью нанести максимальный экономический и представительский ущерб Израилю для достижения своих внутриполитических целей.

Разве вам нравится эта реформа? В ней же ужас, кошмар, и т. д., и т. п.

Сама реформа абсолютно необходима, хотя не все пункты в ней нам нравятся. Однако никакое другое правительство вообще не продвигало никакую реформу. Это же правительство впервые начало реальное обсуждение вопроса о реформе.

Но ведь это ведет к расколу народа, и это ужасно. Раньше не было таких протестов!

Отмена реформы точно так же приведет к расколу народа. Израиль по сути своей разделен на два лагеря, и поэтому любой серьезный вопрос ведет к расколу народа. В 1993 г. против «договора Осло» и в 2005 г. против размежевания протесты были еще больше. Но тогда это были протесты со стороны правых, против которых выступили суд, прокуратура и СМИ, и их подавили. Сейчас это протесты со стороны левых, в руках которых не только система, но и руководство практически всеми институтами в государстве (университеты, профсоюзы, банки, предприятия). Поэтому они смогли организовать более сильный протест, так что правительство было вынуждено отступить.

Так какой путь решения проблемы вы предлагаете?

Все спорные вопросы общенационального масштаба в Израиле должны быть вынесены на референдум. Решать должен народ. Не правительство – но и не «глубинное государство», и тем более не демонстрации и не анархисты.

 

П. ПОЛОНСКИЙ, Н. ПАЛАНКЕР