Похожи ли японцы на евреев?

Когда в 2003 г. в Москве отдельным изданием вышел мой очерк по истории науки и культуры в Японии, то буквально через месяц я получил письмо из Токио от Сабуро Мизуно, сына упомянутого мной в тексте известного ученого профессора Такаши Мизуно. Признаюсь, мне было приятно узнать, что Сабуро Мизуно, тоже профессор, высоко оценил мой скромный труд. Но, будучи не историком науки, а специалистом по истории Древней Японии, Мизуно-младший поинтересовался моим мнением относительно работ профессора Авраама Икуро Тесимо, предложившего гипотезу о принадлежности японцев к так называемым «потерянным коленам Израилевым». И хотя о подобной точке зрения я лично слышал от израильского историка профессора Йосефа Эйдельберга, фамилия японского исследователя этого вопроса тогда мне известна не была.

Пришлось воспользоваться международными абонементами нескольких библиотек, так как в Интернете данный вопрос освещался крайне скупо. Однако по мере погружения в эту проблему, изучения литературы различного рода и на разных языках, обмена мнениями со специалистами меня охватывало ощущение, что как японские, так и израильские ученые стоят на пороге важного открытия.

Профессор Авраам Икуро Тесима (1910–1973), лидер сионистского христианского движения «Макуа» (в переводе с японского – «шатер свидетельства») в Стране восходящего солнца, по всей видимости, внес наибольший вклад в обоснование гипотезы родственности японцев и евреев. Тесима доказывал, что примерно 1700 лет назад, на 14-м году правления императора Одзина, в Японию прибыли 3600 человек, именовавшихся «юзу», что по-японски означает «иудей». Пришельцы обучили местных жителей ткацкому делу, которым японцы до них не владели. При следующем японском императоре, Юрнаку, в страну прибыла новая группа «юзу», состоящая уже из 11 тыс. только воинов, которых за умение ткать назвали «хатта» (в переводе с древнеяпонского «челнок»). Важно заметить, что сами хатта именовали себя «израй». Тесима считает, что хатта не были ни китайского, ни корейского происхождения. По его мнению, они пришли из глубин Азии по Великому шелковому пути. По уровню цивилизации это племя превосходило местных жителей, и вскоре хатта превратились в ведущую силу на Японских островах, дав новую ветвь императорской династии.

Известно, что еврейский народ в древности составляли 12 колен (племен), которые однажды, к своему несчастью, разделились на два царства-государства – Израиль (десять колен) и Иудею (два колена). После захвата ассирийским царем Саргоном II Израильского царства в 722 г. до н. э. все десять колен Израилевых были уведены в неизвестном направлении. Иудейское царство было завоевано гораздо позже – в 586 г. до н. э. – вавилонским царем Навуходоносором II.

Нынешние евреи в большинстве своем считаются потомками только тех двух колен Израилевых, которые составляли Иудейское царство. Вавилоняне, а затем и другие поработители, среди которых особенно постарались римляне, рассеяли эти два колена по всему миру.

Так куда же все-таки подевались десять колен Израилевых? Растворились среди других народов? Вряд ли, ибо по меркам древнего мира эти колена составляли народ настолько многочисленный, что его вполне можно сравнить с тогдашним населением Китая. Старинные сказания гласят, что уведенные поработителями израильтяне сумели вырваться из плена. Куда они ушли затем? Некоторые исследователи считают, что какая-то часть с боями пробилась на север. Возможно, они частично расселились в Афганистане. Очень многое в быту современных пуштунских племен напоминает быт древних израильтян. Почти не вызывает сомнения, что какая-то часть, осев в Грузии и Азербайджане, образовала соответственно общины грузинских и горских евреев. В Армении большая часть израильтян смешалась с местным населением. Генеалогия ряда армянских фамилий (Абрамян, Исаакян и др.) указывает на еврейские корни. Так, у знаменитого русского генерала от инфантерии, героя Отечественной вой­ны 1812 г. Петра Ивановича Багратиона, грузина по национальности, в генеалогическом древе прослеживаются не только грузинские и армянские, но также и еврейские корни.

И все-таки большая часть историков считают, что израильтяне, ведя непрерывные вой­ны, прорвались далеко на Восток и поселились «где-то за Китаем». Профессор Тесимо, а также его коллеги Авраам (Сетсусо) Котсуджи и Аримасу Кубо убеждены, что значительная часть населения, составлявшего десять потерянных колен Израилевых, в итоге расселилась в Японии. С ними полностью соглашается и упомянутый выше израильский исследователь Йосеф Эйдельберг, который занимается поиском исчезнувших десяти колен Израилевых много лет.

О внешней непохожести еврея и японца говорить не приходится. Среднеевропейский типаж еврея, если иметь в виду только ашкеназов, трудно отличим от других европейцев. На самом деле, еврейских типажей просто нет. Ибо грузинские евреи очень похожи на грузин, бухарские – на таджиков и узбеков, горские – на азербайджанцев, черкесов и чеченцев, фалаши (эфиопские евреи) – на эфиопов, кочинские (индийские) – на индийцев, а китайские (кайфынские), естественно, – на китайцев. Почему же японским евреям не быть похожими на японцев?

Авраам Икуро Тесимо сравнивает древнееврейский фольклор и культуру с японскими мифологическими текстами «Койики» и «Нихонги» – летописями японского народа «от сотворения мира» до конца VII в. – и обнаруживает между ними много общего. Так, Тесима подчеркивает по сути идентичность эмблем древнееврейского колена Звулона и племени хатта – лодки или парусной шлюпки. Тесимо обращает внимание на то, что сами японцы не знают, откуда и когда они пришли на острова. А в «Нихонгах» много совпадений с историей еврейского народа со времен Исхода из Египта до раскола израильско-иудейского царства на два государства. За примерами далеко ходить не надо. Еврейский царь Шаул в «Нихонгах» зовется Шуи. Весьма похоже, если учесть к тому же, что буквы «л» в японском алфавите нет. Про Шуи говорится, что он был огромного роста и погиб в бою от стрелы, попавшей ему в сердце. Но то же самое можно прочесть о Шауле и в еврейских источниках. Более того, Шуи, согласно «Нихонгам», похоронен в местности, названной Анато. А Шаул, по Библии, похоронен в уделе колена Биньямина в месте под названием Анатот.

В японском храме есть Святая Святых под названием «Хундан» – «Дворец Книги». Какой книги? Японцы не знают. Они даже не имеют представления, откуда взялось это название. Йосеф Эйдельберг считает, что здесь речь могла идти о свитках Торы, вывезенных в незапамятные времена из Земли Израиля и какое-то время находившихся во «Дворце Книги». Во время богослужения японский жрец облачается в белый халат с кистями на концах рукавов, напоминающими еврейские цицит – кисти на концах молитвенного покрывала у евреев. Весьма примечательно, что у японцев эти кисти называются «цуи».

Но, вероятно, самое поразительное заключается в фонетических и смысловых совпадениях многих слов в иврите и древнеяпонском языках. Профессор Йосеф Эйдельберг в своей книге «Японцы и потерянные колена Израиля» указывает на лингвистическое, точнее этимологическое, сходство этих двух языков. Приведу только несколько примеров. По-еврейски «ошибка» – «мишгэ», а на древнеяпонском – «мишги». На иврите «холод» – «кор», а по-древнеяпонски – «коро». На иврите «законно» – «хуки» и по-древнеяпонски – «хуки». По-еврейски «собрание» – «кнессет» и по-древнеяпонски очень похоже – «кнесси». На иврите «гора» – «хар», на древнеяпонском – «харо». По-древнеяпонски «трудность» – «кошу», на иврите – «коши». Таких совпадений в обоих языках множество. Хотя однозвучие ивритских и японских слов требует дальнейшего глубокого изучения. Ведь похоже или даже одинаково с ивритскими звучит немало слов и из финского языка. Например, «молодежь» на иврите «ноар», а по-фински «ноари» – «молодой человек». «Тари» в переводе с иврита, а «туоре» в переводе с финского означает «свежий». Поразительно, но и в татарском языке много слов, близких по звучанию и значению ивритским. Например, на иврите «карман» – «кис», а по-татарски – «кеса», «яшан» на иврите – «старик», а по-татарски «яшаган» означает «старый». «Счастье» евреи определяют словом «мазаль», а татары – «маза». По-еврейски «центр» – «мерказ», а по-татарски – «марказ». А слово «кар» на иврите означает «холод», а по-татарски – «снег». Языковеды убеждены, что у слов, звучащих одинаково, но являющихся антонимами, одинаковый источник. В татарском языке и в иврите немало таких слов. В качестве примера приведу слово «явеш», означающее на иврите «сухой», а по-татарски – «мокрый».

Однако именно в ритуалах евреев и японцев немало удивительных параллелей. Но самым необычным является «Черный день», который японцы отмечают ежегодно 15-го числа 8-го месяца. Японские исторические хроники не зафиксировали смысла этой даты. Иными словами, японцы эту дату отмечают, но не знают, с чем она связана. Оказывается, бывает и так. А вот Йосеф Эйдельберг дает объяснение этой загадки. Он напоминает, что 15-й день 8-го месяца по лунному календарю – это день, когда Иеровоам, сын Навата (Набата), провозгласил создание Израильского царства и стал его царем. Именно в этот день древние израильтяне стали суверенной нацией. И наверняка Японцы этот день тоже отмечают неспроста. Хотя по прошествии тысячелетий трудно найти безусловные подтверждения и бесспорные параллели.

Профессор Несима был далеко не первым, кто заметил многие похожести в истории еврейского и японского народов. Еще в 1943 г. в харбинской еврейской газете «Еврейская жизнь» (№ 12 за 21 февраля) японский епископ Дзуди Накада убеждал читателей в том, что японцы имеют семитское происхождение. К семитам Накада относил не только евреев и арабов, но также китайцев и японцев. Японский епископ обратил внимание на такой факт: Японию с древних времен именуют «Cтраной восходящего солнца», по-японски «Мизухо». А ивритское «мизрах» означает «восход» и «возрождение». Накада рассказывает о необъяснимом и на сегодняшний день сходстве обычаев, религиозных ритуалов и даже архитектуры молельных зданий евреев и японцев. Так, ежегодно в течение двух тысячелетий на вершине высокой горы в префектуре Нагано проводится религиозный обряд «Ми-Исаку-ши». Суть этого обряда – в инсценировке библейского жертвоприношения Ицхака его отцом Авраамом. Японский жрец, именуемый «ямабуши», приводит мальчика во двор храма, заносит над ним нож, но тут же появляется другой жрец, перехватывает руку с занесенным орудием убийства и передает повеление Б-га освободить ребенка. После этого в жертву приносятся 75 оленей. Японский историк Аримасу Кубо обращает внимание на то, что жертвоприношение животных совершенно не характерно для японской синтоистской религии. Интересно, что число оленей совпадает с числом баранов, которых самаритяне, жители Израиля, исповедующие одну из ветвей иудаизма, приносят в жертву на Песах. В Японии в древности овец не разводили, и для их замены выбрали оленя – животное, отвечающее всем требованиям кашрута. На Песах японцы также готовят «эмоги-моци» – тесто из клейкого риса и листьев дикой капусты. Кубо напрямую связывает этот обычай с приготовлением евреями мацы.

Нельзя пройти и мимо того факта, что «ямабуши» во время молитв надевают на лоб маленькие черные коробочки, «токин», почти в точности воспроизводящие иудейские тфилины, надеваемые во время молитвы религиозными евреями. Ни в одной стране Дальнего Востока подобного ритуала не существует. Размер «токин» соответствует размеру тфилина, но они отличаются по форме и цвету: «токин» – круглый и красный, а тфилин – черный и квадратный. На одеждах «ямабуши» есть шнуры длиной 20–30 см, почти полностью копирующие те, которые и сегодня присутствуют на еврейском талите – покрывале для молитвы.

В ответном письме к Сабуро Мизуно я поблагодарил его за привлечение моего внимания к весьма любопытному и, прямо скажу, необычному вопросу едва ли не «еврейского происхождения» японского народа. Имея в виду, что профессор Мизуно – профессиональный историк, специалист по Древней Японии, я позволил себе задать ему такой вопрос: если часть племен, составлявших потерянные колена Израилевы, попала на Японские острова, то, рассуждая логически, какие-то племена остались на суше, но, так сказать, в ареале Дальнего Востока? И мое предположение оказалось верным. Более того, по версии, сообщенной мне Сабуро Мизуно, часть исследователей отождествляют древнее племя хатта с нынешними племенами менаше и мизо, живущими в Мьянме (бывшей Бирме) и нa примыкающей к ней территории Индии. Внешне представители этих племен ничем не отличаются от своих соседей, но многие их ритуалы базируются на Ветхом Завете. Веками они хранят и переписывают свитки Торы, соблюдают Субботу, делают мальчикам обрезание на восьмой день после рождения. Традиционная пасхальная песня представителей этих племен о переходе через Красное море в переводе на русский язык звучит так: «Мы прошли через Красное море. Ночью путь наш огнем освещался. Днем нам облако путь указало. Нас враги попытались настигнуть, колесницы их море накрыло, и едою для рыб они стали. А когда испытали мы жажду, нас водою скала напоила».

Профессор Авраам Котсуджи, родившийся в Киото в 1899 г., происходил из старинного рода священнослужителей, восходившего к племени хатта. Семитские языки и еврейскую историю он начал изучать в Монмоутском колледже в Нью-Джерси. Ивритские манускрипты он исследовал в 1930-е гг. Основываясь на этих материалах, ученый пришел к выводу, что часть японских племен происходит от потерянных колен Израилевых, сумевших в глубокой древности переправиться на Японские острова. Оказавшись в 1939 г. в Маньчжурии, а затем вернувшись на родину, Котсуджи активно помогал евреям, бежавшим из оккупированной нацистами Европы. В книге «Истинный характер еврейского народа» он выступил пламенным защитником гонимого народа. С университетской трибуны бесстрашный японец провозглашал: «Высшее Провидение пригнало к нашим берегам гонимых беженцев, и мы обязаны дать им убежище, дабы они нашли здесь мир и безопасность. Это наша миссия. Мы не можем предать ее».

Однако тогдашний правящий режим Японии был союзником гитлеровской Германии. За свои юдофильские выступления профессор Котсуджи был брошен в тюрьму и подвергнут пыткам. К счастью, благодаря связям с императорской семьей вскоре его освободили. В 1959 г. Котсуджи приехал в Израиль и принял иудаизм. Он умер в 1973 г. и, согласно посмертному завещанию, был похоронен на Святой земле.

Ежегодно в один и тот же весенний день тысячи людей в традиционных японских одеяниях и в светских костюмах проходят по центру Иерусалима с израильскими флагами. На плакатах, которые несут демонстранты, ивритские буквы и иероглифы вплетаются в узоры еврейской меноры. Таким образом прибывшие специально на этот парад из Японии представители организации «Макуа», а также местные израильские активисты демонстрируют свою поддержку еврейскому государству, выступают против вылазок антисемитов всех мастей.

…В конце 1930-х – начале 1940-х гг. в Японии немало простых людей верило, что они являются потомками древних израильтян. Японцы приветствовали еврейских беженцев словами: «Вы – наши братья!» Но несмотря на множество сведений, которые сегодня можно истолковать в качестве доказательств, по крайней мере, родственности японцев и одного или нескольких потерянных колен Израилевых, поиск бесспорных научных фактов продолжается.

 

Захар ГЕЛЬМАН