От партий в государстве – к партийному государству

Время от времени мы слышим от читателей жалобы на то, что мы хотя и правильно описываем нынешние плачевные условия в Германии и Европе, но оставляем без ответа вопрос, как конкретно защитить себя от этих злоупотреблений и что нужно сделать, чтобы исправить ситуацию. Мы понимаем это: иногда люди впадают в отчаяние, когда слишком долго «пережевывают» неприемлемые вещи, горькие на вкус. Они хотят предотвратить то, что, по их мнению, является худшим, и просят нас найти для этого способы. Эти люди становятся все более нетерпеливыми и близкими к бескомпромиссности. Другие же, напротив, уже смирились, ушли в себя в ощущении бессилия, замолчали и разочарованы тем, что «открытое» общество не хочет их слушать и порочит их. Все это исподволь организовывалось в последние годы и является политическим умыслом. Германское партийное государство демонстрирует свои темные стороны.

Происходит пассивно-агрессивное замалчивание, среди населения распространяется определенное безразличие. В ожидании последствий роста цен, банкротства компаний, безработицы, холода и дефицита над страной установилась атмосфера безрадостности. Да, есть множество людей, которые регулярно выходят на улицы и проводят демонстрации, но об этом почти ничего не слышно в «ведущих» СМИ. Неуверенная в себе республика, находящаяся в состоянии постоянного беспокойства о будущем, – таков новый статус-кво. В то время как критически настроенныx граждан политикa игнорируeт или преследуeт, ряды тех, кого государственный аппарат «подкармливает» консультационными контрактами, средствами на избирательные кампании, субсидиями и коммуникационными бюджетами, средствами на проекты и контрольные задания, становятся все более сплоченными.

Идеологически лояльная клиентура собирается в теплом гнездышке государственной квоты. Между тем государство стало партийным. Партии полностью диффундировали в него как функциональные элементы, проникли в систему разделения властей и осуществляют управление оттуда. Когда власть в государстве (законодательная, исполнительная и судебная) определяется политическими партиями, это партийное правление, в то время как фактически править и контролировать друг друга должны независимые ветви власти.

Хотя партии в своей самооценке рассматривают себя как государствообразующие, тем не менее мы часто сталкиваемся с некомпетентными политиками, которые всплыли наверх в затяжной благополучной фазе послевоенной истории Германии и на восходящих кривых роста благосостояния, но которые все чаще имеют лишь опыт работы в партийном аппарате. Эти карьеристы, которые никогда в полной мере не сталкивались с экономическими реалиями страны, не могут выдержать нынешний постоянный кризисный режим. Они неизбежно терпят неудачу, потому что им не хватает интеллектуальных и экономических инструментов для решения судьбоносных задач кризисного управления на фоне правовых, экономических и этических требований.

Многие из этих политиков сами способствовали созданию условий, которые сегодня приводят их к краху. Люди не доверяют таким «элитам» ни в чем – прежде всего, в их способности проводить перспективную энергетическую политику и антикризисную экономическую политику, нацеленную на устойчивое процветание. Нельзя также ожидать от них, что проводимая ими политика будет представлять подлинно германские интересы или интересы «маленьких людей». Но действующие лица грядущего упадка продолжают свою бессмысленную деятельность.

Некоторые читатели откровенно раз­очарованы тем, что у нас нет готовых формул и ответов на вопрос «А что же дальше?», – как будто существует некое журналистское обязательство сочетать критику существующих условий с планом системных изменений. Но этой связи не существует, потому что речь идет о журналистике. Ответственность же за необходимые решения лежит на политиках и избирателях. Даже если кто-то сейчас воскликнет, что именно это – мать всех проблем и что это должно быть изменено, мы должны еще раз напомнить о нашей роли неидеологических и, насколько это возможно, беспристрастных летописцев и критиков. Они не менее важны и становятся все большей редкостью. Поэтому мы не только не являемся политическими активистами, но и не можем и не хотим ими стать.

Приходится сделать вывод, что для поддержания нынешнего партийного государства необходимо достаточное количество людей, которые предпочитают существующие условия, считают их хорошими или, по крайней мере, терпимыми, будь то потому, что они твердо убеждены, заблуждаются, манипулируют или просто невежественны (а возможно, все это вместе). Даже метафорические концептуальные монстры вроде «Великой трансформации» из уст политических деятелей не заставляют их задуматься. Это важно: кто решает, куда нам двигаться? Изменить избранную большинством политику можно только на следующих свободных, демократических выборах, не так ли? Может быть, демократия так часто сбрасывает свою кожу, что от нее не остается и следа?

В постдемократические времена нелегитимные претензии на власть ужесточаются и больше не требуют большинства. Мы видим эти тенденции везде, где «благо народа» обсуждается партийно-идеологическими средствами как моралистская надстройка, с надзорным мышлением, этикой «правильных» мнений и патернализмом. Там, где формирование мнений беззащитно подвергается воздействию средств государственного влияния и репрессий, создается не открытое общество, а его противоположность.

Предвестником полномасштабного партийного государства является контроль над информацией. Германия находится в «очень хорошем» положении в этом отношении, поскольку имеет одну из самых дорогих в мире систем общественно-правового вещания, которая игнорирует свое конституционное обязательство соблюдать баланс и вместо этого занимается политическими придворными репортажами и поучением народных масс.

Кроме того, сотни миллионов денег налогоплательщиков вкладываются в учреждения, фонды и частные компании, которые якобы заботятся о «правде» и подвергают факты проверке на «верность». Эта проверенная «реальность» затем получает этикетки, которые должны сигнализировать читателю, как на мясном прилавке, о том, была ли эта информация получена в условиях интеллектуального «загона» или «свободного выгула». Конечно, все это не государственная цензура, а лишь услуги заточенных на «правильное» мышление «разъяснителей» политики... Таким образом партийное государство поддерживает собственное лобби и управляет множеством маленьких «министерств правды» в сотнях редакций республики.

На самом деле, в Основном законе о задачах партий говорится, что они должны участвовать в формировании политической воли народа, а не то, что они должны осуществлять это через государственные институты. Но они все равно это делают. Критика превращения нашего государства в партийное возникает лишь в отдельных случаях. Проблема в том, что граждане не осознают процесс ползучего присвоения партиями всех системно-значимых полномочий и средств массовой информации и не отдают себе отчет в том, что это таит в себе общественную опасность.

«Википедия» пишет о «партийном государстве» следующее: «Воля народа или общая воля, таким образом, формируется, прежде всего, политическими партиями. Считается, что партии [партийного государства] имеют ярко выраженный менталитет самообслуживания и насаждают партийную политизацию государственной службы, а также добиваются формирования картеля партийных элит – „политического класса“, который заинтересован в сохранении системы исключительно из эгоистических соображений. Многие интерпретируют это как „признак разложения республики“ и как рост почти „абсолютистского цезаризма лидера (лидеров) партии“, который противоречит демократии. В Германии особенно тревожным считается шествие партий по государственным учреждениям; они удобно устроились жить на государственные средства».

 

Фабиан НИКОЛАИ