«Я очень переживаю за Германию»

Недавно американский журналист и аналитик Майкл Шелленбергер представил в Берлине свою книгу «Апокалипсис – никогда! Почему климатический алармизм делает нас больными» («Apokalypse, niemals! Warum uns der Klima-Alarmismus krank macht» von Michael Shellenberger, 2022, Langen-Müller-Verlag: München, ISBN‎ 978-3784436234). Беседа о том, почему «зеленый», который, по его словам, «многому научился», ратует за ядерную энергию и выступает против климатического алармизма, хотя верит в антропогенное изменение климата, а также о том, почему он обеспокоен ситуацией в Германии.

 

– Вы критикуете всеобщую климатическую истерию. Как вы думаете, почему так много людей впадают в панику?

– С моей точки зрения, антропогенное глобальное потепление имеет место, но я не думаю, что это конец света. Тем не менее, с моей точки зрения, было бы лучше, если бы температура не менялась – просто потому, что наши города, наше сельское хозяйство, наши природные зоны и так далее приспособлены к определенному климату. С другой стороны, если у вас есть выбор между чуть более теплым и чуть более холодным климатом, тепло явно предпочтительнее, потому что от холода умирает больше людей, чем от жары.

Как в богатых странах, так и во всем мире мы уже сокращаем выбросы CO2. В большинстве случаев за счет перехода с угля на природный газ, сжигание которого приводит к вдвое меньшим выбросам CO2, чем сжигание угля.

В принципе, есть две причины, по которым дискуссия об изменении климата приобрела столь апокалиптический характер. Ведь изначально подобные дискуссии не были столь апокалиптическими. В начале 1980-х соответствующие национальные научные учреждения пришли к выводу, что изменение климата не будет катастрофой и что люди смогут к нему приспособиться, отчасти потому, что человечество перейдет на газ и атомную энергию, с тем чтобы общая температура планеты не повышалась.

С окончанием холодной вой­ны опасность ядерной вой­ны между ранее враждебными лагерями уменьшилась. После этого всем придерживавшимся апокалиптических взглядов на ядерное оружие потребовалась новая проекционная поверхность для cвоих апокалиптических мыслей. В качестве таковой они выбрали изменение климата.

Ранее традиционной заботой экологов был страх перед перенаселением планеты. Эта озабоченность также рассеялась, когда стало ясно, что по мере того, как бедные страны становятся богаче, их население рожает меньше детей. Таким образом, демографическая тенденция, присущая богатым странам, стала проявляться и в более бедных. И последнее, но не менее важное: Китай ввел «политику одного ребенка». Однако в других бедных азиатских странах также отмечается снижение рождаемости по мере роста их благосостояния. Страх перед изменением климата стал пользоваться большой популярностью и среди этой целевой группы – озабоченных перенаселением – как способ выражения cвоих апокалиптических страхов.

 

«Изменение климата – способ обретения социальной власти»

– Почему вообще нам на Западе нужна идея апокалипсиса?

– Я думаю, по трем причинам: деньги, власть и религия. Конечно, существует достаточно заинтересованных сторон, желающих использовать изменение климата в финансовых целях. Особенно в секторе возобновляемых источников энергии. Но также и в финансовом мире, активно внедряющем так называемые «ESG-критерии» (которые должны показывать отвечающие этой идеологии инвестиции, соответствующие более высоким экологическим, социальным и этическим стандартам. – Ред.). Однако это лишь один из способов государственного регулирования денежных потоков и деятельности компаний. В конечном итоге речь идет о контроле над частным сектором.

Кроме того, бросается в глаза, что те, кто придерживается особенно апокалиптического взгляда на изменение климата, одновременно стремятся к большей власти и контролю над экономикой и обществом. Не только в области государственного регулирования, но и среди персон и групп, таких как Грета Тунберг или Extinction Rebellion. Это группы, в которых активны люди, чувствующие себя социально изолированными. Молодые люди, которые чувствуют себя политически бессильными, используют протесты против изменения климата как способ обретения социальной власти.

В-третьих, изменение климата уже давно стало альтернативной религией для людей, которые якобы являются светскими. По крайней мере, они больше не исповедуют иудео-христианские религии, потскольку их влияние уменьшается. Таким образом, изменение климата становится новой светской религией, включая перспективу конца света и тоску по райскому прошлому, в котором мы жили в гармонии с природой. И желание вернуться туда с помощью возобновляемых источников энергии и органического земледелия. По сути, нас призывают перейти к более низко развитому, простому и бедному образу жизни и использованию энергии.

– В настоящее время на Шри-Ланке разворачивается огромная катастрофа. Правительство в одночасье решило перейти на органическое земледелие. В результате люди голодают и свергли своего президента. Что происходит с лицами, принимающими решения, которые вызывают подобные последствия?

– В апреле 2021 г. правительство Шри-Ланки запретило использование химических удобрений. Последствия были катастрофическими. Экспорт чая упал почти на 20%. Но чай был самым важным предметом экспорта Шри-Ланки. Без доходов от его экспорта правительство больше не могло финансировать свои долги, обеспечивать население электроэнергией и продовольствием. Крупный финансовый кризис привел к падению правительства.

Как правительство пришло к идее запрета удобрений? На Шри-Ланке существовало поверье, что химические удобрения вызывают болезни почек. Другой причиной, однако, были импортированные с Запада хорошо знакомые нам идеи новоявленных экологов: мол, современное сельское хозяйство уничтожит природу, изначально представляющую собой гармоничную систему, которая погибнет в результате «химического» земледелия. С 1960-х гг. Запад распространяет подобные идеи, пытаясь предотвратить развитие бедных стран, а также их перенаселение. Однако это тотальная ошибка: если вы хотите уменьшить размеры семей, необходимо повысить производительность экономики и сельского хозяйства. Заблуждение на сей счет зародилось в конце XVIII в. благодаря человеконенавистническим идеям экономиста Томаса Роберта Мальтуса. Он считал, что человечество обречено на саморазрушение. В работах Мальтуса можно найти религиозный импульс, но прежде всего мрачный взгляд на человечество.

Но на самом деле саморазрушительную политику пропагандирует идеология мальтузианства. Ведь тe, кто утверждает, что люди заняты саморазрушением, в действительности сами стремятся к разрушению человеческого общества. Эта идеология содержит в себе враждебность к прогрессу и определенную концепцию того, чем на самом деле является природа. Согласно ей, навоз является естественным, а химические удобрения чужды природе. Между тем химический состав в каждом из этих случаев весьма близок. Но считается, что одно из этих веществ является естественным, поскольку представляет собой продукт жизнедеятельности животного, а вот нечто, представляющее собой сочетание воздуха и природного газа, – неестественным.

 

«Германия станет значительно беднее»

– Можно так же оценивать фатальные решения германской политики в отношении сельского хозяйства и энергоснабжения. Итак, еще раз: что стоит за этим со стороны лиц, принимающих решения? Невежество, лоббизм, злой умысел?

– За этим стоит ненависть к человечеству или человеческому обществу. Мнение, что всё, что делают люди, плохо, что мы оказываем разрушительное воздействие на планету и что было бы лучше, если бы людей было меньше.

– Это чудовищно. Но в таком случае наша элита была бы полностью мизантропической.

– Да, это правда. Очень тревожная идея. Но в то же время лица, принимающие решения, ограничивают не себя, а других. И снова речь идет о власти и контроле над жизнью других людей. Это действительно должно нас пугать. Потому что это создает ситуацию ненадежного энергоснабжения, например, для Германии. Я очень беспокоюсь о Германии и о Европе. Путин существенно сократил поставки газа в Германию. Это ужасная ситуация. Алюминиевая, сталелитейная, стекольная и автомобильная промышленность зависят от дешевой энергии. Если она не будет гарантирована, Германия станет значительно беднее.

– В настоящее время наши политики пытаются убедить нас немного померзнуть зимой и вообще потуже затянуть пояса. Дискуссия, которая определенно недостойна промышленно развитой страны. Какое впечатление производит в США то, что мы хотим распрощаться не только с атомной, но и с угольной энергетикой?

– Это очень печально. В Германии есть много вещей, достойныx восхищения: инженерная мысль, развитость инфраструктуры… И когда вы понимаете, что атомные электростанции такого качества, как в Германии, выводятся из эксплуатации, это все равно что смотреть, как кто-то разрушает собор. Вот только речь идет не о соборе, являющемся просто украшением, а об обеспечении снабжения страны электричеством.

В целом дискуссия об атомных электростанциях в последнее время стремительно меняется к лучшему, даже в Германии. Я сам выступаю за использование ядерной энергии. Теперь даже Элон Маск, зарабатывающий деньги на солнечных батареях, положительно отзывается о ней. Если Калифорния может измениться в этом отношении, то и все остальные тоже. Только что было принято решение о том, что Калифорния не будет закрывать свою последнюю атомную электростанцию. Я также надеюсь, что Германия сохранит свои последние три АЭС. Хотя, конечно, необходимо сделать еще больше. В настоящее время на долю атомной энергии приходится лишь 6% энергоснабжения Германии. Этого даже чрезвычайно недостаточно. Но надо же с чего-то начинать. Сохранение последних действующих атомных электростанций повышает вероятность расширения использования ядерной энергетики в будущем.

 

«Любовь к природе заставила меня усомниться в возобновляемых источниках энергии»

– Что убедило вас, не являющегося ученым в области естественных наук, в необходимости использования ядерной энергии? Как вам удалось бросить вызов общепринятому мнению?

– Я считаю себя журналистом. Но чтобы быть хорошим журналистом, нужно иметь такой же менталитет, как у ученого. Всегда нужно уметь всесторонне отражать другое мнение. В целом, критически мыслящий человек – это тот, кто может точно отразить точку зрения своих оппонентов. И тот, кто может учитывать различные точки зрения.

На рубеже тысячелетий я сам был встревожен по поводу изменения климата и выступал за использование возобновляемых источников энергии. Но потом я осознал их проблемы, будь то непостоянное электроснабжение из-за погодных условий или их разрушительное воздействие на ландшафт. Потому что я действительно забочусь о сохранении природной среды, включая пустыни в Калифорнии. Там было установлено много солнечных батарей, но они занимают слишком много места. Они требуют в 300–500 раз больше площади, чем обычные электростанции. Моя любовь к природе заставила меня усомниться в возможностях возобновляемых источников энергии.

В то же время некто из моего окружения начал пропагандировать ядерную энергетику, поэтому я рискнул еще раз взглянуть на эту форму производства энергии. С ядерной энергетикой дело обстоит прямо противоположным образом: вам потребуется очень мало площади. Технология, которую всегда осуждали как вредную для окружающей среды, на самом деле оказалась полезной для нее. И наоборот, якобы хорошие формы энергии были вредны для окружающей среды. Это потрясло меня.

Мне было 15 лет, когда произошла авария на Чернобыльской АЭС. Это было ужасно, потому что сообщение было сравнимо с тем, как если бы взорвалась атомная бомба. Поэтому моя реакция была такой же, как и у большинства людей в Германии, а именно – что наше общество было отравлено по всем направлениям. Любая форма яда по праву оказывает на нас устрашающее воздействие.

– Что же заставило вас преодолеть в вашем сознании критический подход к ядерной энергии?

– В период с 2006 по 2010 г. я начал сомневаться в своих взглядах. В то время мне было около 30 лет, и я находился в более осознанном возрасте. Поэтому я прочитал исследования о Чернобыле, проведенные ВОЗ и ООН. Читая их, я узнал, что непосредственно от аварии в Чернобыле пострадало куда меньше людей, чем я предполагал. Я также узнал, что с токсичностью радиации тоже не всe так однозначно, как я думал. В больших дозах она, конечно, опасна. Но в принципе это можно сказать практически о любом веществе. Когда же радиоактивность распространяется на большой площади и вы получаете относительно слабое воздействие, его можно сравнить с эффектом солнечного: в меру мы им наслаждаемся, но слишком много солнца вредно. По сути, за всеми моими исследованиями стоит вопрос о том, как идеология в виде «светских религий» подрывает цивилизации.

 

Беседовала Ульрике ШТОКМАН