«Общинная жизнь началась после большого перерыва...»

Еврейская жизнь Волгограда ныне кипит после большого перерыва. Об этом мы беседуем с Яэль Иоффе, которая вместе со своим мужем, раввином Залманом Иоффе, многое сделала для местных евреев.

 

– Уважаемая Яэль, чем конкретно вам приходится заниматься?

– Я – раббанит и председатель Совета Волгоградского еврейского общинного центра, имею три высших образования: юрист, социальный педагог и психолог, состою в ярославской областной и в московской городской коллегии адвокатов. Мы с мужем приехали в Волгоград более 20 лет назад, в мае 1999 г. После приезда нашей семьи в Волгограде возобновилась структурированная общинная еврейская жизнь, в которой имелся большой перерыв. Уже 8 июня мы провели учредительное собрание и зарегистрировали общину. А в декабре возник Еврейский общинный центр. Тогда Волгоград входил в так называемый «красный» (коммунистический) пояс, и горожане поначалу относились к нам с опаской. Волгоград на тот момент также был единственным городом-миллионником, не имевшим своей общины. Можно сказать, что мы с супругом «прыгнули в последний вагон», так как нынешняя община – это потомки тех, кто приехал на сталинскую стройку на восстановление Сталинграда после войны. У нас буквально по пальцам можно пересчитать семьи, которые могут сказать: «Мы – сталинградцы».

– Насколько комфортно чувствует себя здeсь еврейская община?

– Нам в городе хорошо и комфортно. У нас активная община, включающая образовательные учреждения и ряд проектов дополнительного еврейского образования. В 2004 г. мы создали xeсед. Мы с супругом, по большей части, выполнили здесь свою задачу, создав максимально возможные условия для того, чтобы каждый еврей города мог привнести в свою жизнь идишкайт до такой степени, до какой он готов это сделать. Кто-то приходит к нам, только чтобы почитать еврейские книги, кто-то готов сделать обрезание. У кого-то ушел близкий человек, и нужно прочесть молитву в память о покойном. Кто-то готов учить своих детей в еврейских образовательных учреждениях и т. д. У наших прихожан имеются самые разные возможности для участия в еврейской жизни, в общинной деятельности.

– Вы уделяете много внимания установке памятников жертвам Холокоста в городе и области, недавно у вас открылся новый монумент в сквере имени 8 Марта…

– Верно, этой теме мы уделяем огромное внимание и активно сотрудничаем с НПЦ «Холокост», получая от его сопредседателя Ильи Альтмана поддержку и консультации. Многие, говоря про Волгоград, думают, что Холокост не связан с этим местом. Но когда мы стали более плотно заниматься этой темой, то обнаружили на территории своей области документально подтвержденные места массовых расстрелов евреев. Безусловно, их масштабы – это не Бабий Яр, но здесь тоже были убиты евреи. При этом имена многих жертв Холокоста в Сталинграде и области не задокументированы. Так, в Гончаровке (Волгоградская обл.) в акте чрезвычайной госкомиссии написано, что евреев там расстреляли, а потом закопали – некоторых заживо, так что земля над ними еще пару дней шевелилась. Среди погибших в основном женщины и дети, но нет ни имен, ни фамилий. В архивных документах написано: «Десять человек из трех еврейских семей». Страшные истории, берущие за душу... Мы не смогли пройти мимо этого, вопрос мемориализации жертв Холокоста на сталинградской земле имел и имеет для нас очень большое значение.

– Кто помогает вам финансово в этой деятельности?

– В прошлом году мы завершили установку памятных знаков при финансовой помощи Российского еврейского конгресса (РЕК). А на новый памятник в сквере имени 8 Марта собрали пожертвования горожан и бывших волгоградцев, разъехавшихся по миру. РЕК также поучаствовал.

– Слышала, что проект нового памятника долго пылился на полке, а потом эта идея получила новую жизнь…

– Информация о том, что в сквере имени 8 Марта есть расстрельные ямы, одна для всех, а другая – для евреев, впервые прозвучала в 2006–2007 гг. Сведения эти исходили от сотрудников Музея-заповедника «Сталинградская битва». Нам, представителям еврейской общины, сообщили о наличии свидетельских показаний о расстрелах евреев, об имеющихся рисунках, запечатлевших это кровопролитие. Мы стали все это изучать, и в 2013-м обратились к властям по вопросу установки памятного знака. Но нам по разным причинам не давали реализовать этот проект. И вдруг 27 января 2020 г. Путин на мероприятиях в Иерусалиме, посвященных Международному дню памяти жертв Холокоста, заявил, что история Холокоста – часть истории РФ. После этого наш вопрос начал решаться. Поучаствовать в создании памятника выразил желание прекрасный архитектор Михаил Норкин, бесплатно выполнивший проектные работы и по памятнику, и по благоустройству сквера. Ранее сквер находился в запущенном состоянии, так что после нашей работы жители благодарили нас. Но если сквер привели в порядок на средства городского бюджета, то финансированием установки памятника занималась община. В сборе денег участвовало более 160 человек, которые внесли от 100 руб. до 900 тыс. руб.

– Но после установки памятника его сразу же – 11 ноября – осквернили. Это тот самый день, когда в 1942 г. нацисты оккупировали большую часть Сталинграда. А в местной прессе не утихали дискуссии о том, почему памятник установлен именно евреям, ведь там захоронены и люди других национальностей. Существует ли в городе бытовой антисемитизм?

– Бытовой антисемитизм есть и будет. Как сказал Ребе, это «палка в руках Всевышнего, напоминание нам, что мы евреи». Памятник жертвам Холокоста был также осквернен в Волгоградской области, в Аксае. Там это преступление совершил человек невысокого интеллекта, который потерял работу и решил таким образом отомстить своему экс-шефу, которого за излишнюю хозяйственность звали «жидом». Осквернение монумента в Волгограде – дело рук ранее судимого молодого человека. До этого он безуспешно пытался ограбить ломбард и торговый ларек. Однако все, на что он оказался способен, – нарисовать гадости на монументе. К счастью, последовала быстрая реакция полиции и администрации, негодяя арестовали, а последствия его выходки оперативно смыли городские службы, мы этим не занимались. В отличие от 2004 г., когда у нас проходила акция «Чистый город», в рамках которой мы с ребятами выходили на городские улицы и закрашивали антисемитские надписи на стенах и заборах.

– Что сегодня больше востребовано у прихожан – xeсед или Еврейский центр?

– В xeседе евреи получают поддержку в виде продуктовых наборов, помощь в приобретении лекарств, моральную поддержку и т. д. Когда xeсед в Волгограде встал на ноги, мы постарались не делить евреев на умных и красивых (смеется), а сосредоточиться главным образом на образовательных проектах: лагеря, семинары, школа, садик, проекты для подростков, издание газеты. У нас действует много профессионально подготовленных программ, которые реализуются в том числе и под патронатoм Федерации еврейских общин России. Я также являюсь координатором детской программы J-Future, координирую деятельность группы мадрихов, ведущих занятия. Летом мы организуем два еврейских лагеря. Сейчас мы видим то, о чем говорил Ребе: мы станем учиться у наших детей, которые приносят еврейство из садиков и школ.

– Когда начался ваш путь в еврейство?

– В 18 лет, с получения информации, которая показалась интересной, и встречи с личностями, за которыми захотелось идти. Мне везет на хороших людей, стараюсь многому у них учиться. На момент моего знакомства с еврейством я была студенткой юрфака Ярославского университета. Однажды попала в Москве в старую синагогу в Марьиной Роще. Я не самый сентиментальный человек, но тут меня «пробрало», я почувствовала комфортную, волшебную домашнюю атмосферу. Я жила в Ярославле, но иногда приезжала в Москву. Раввин Берл Лазар разрешил мне учиться на курсах идишкайт для группы девушек и иногда останавливаться у него. Так, регулярнo курсируя между городами, я окончила юрфак, хотя готова была его бросить и не сделала этого только ради мамы. Ощущала, как Всевышний мне помогает. После окончания юрфака и курсов раввин Берл Лазар посоветовал переехать в столицу, что я и сделала, преодолев массу бытовых сложностей. Далее вышла замуж, и мы с мужем уехали в Израиль, планируя пожить там год внутри сильной общины. Однажды раввин Лазар позвонил и предложил нам отправиться «в шлихут» (практикуемое в «Хабаде» движение посланников Ребе, которые по всему миру помогают евреям соблюдать заповеди, причем помощь выражается как в духовном руководстве и обучении, так и в материальной поддержке нуждающихся. – Ред.), назвав на выбор Казань, Самару или Нижний Новгород. Сперва мы жили и работали в Нижнем Новгороде, а затем оказались в Волгограде.

– Почему Волгоград?

– В 1999-м Берл Лазар решил, что нам следует поменять город, и дал список из семи вариантов. Мы выбрали для визита три города: Иркутск, Ульяновск и Волгоград. На последнем остановились, потому что там не было организованной еврейской общинной жизни.

– Чем вам бы хотелось закончить нашу беседу?

– Я заметила, что «шлихут» позволяет пробовать свои силы в различных профессиональных плоскостях. Например, мы с супругом освоили в Волгограде компьютер, и нам стало легче вести свои дела. Удивительно, но чем больше знаешь, тем больше убеждаешься, что знаешь далеко не все... Ко мне обращаются разные люди, члены нашей общины. Кому-то нужна реальная помощь, поддержка, кому-то – юридические консультации, жизненные советы, и здесь все мои умения, знания, навыки в той или иной степени пригождаются. Люблю людей, мне они интересны. Уверена, чтобы помогать членам общины, оказывать им поддержку, мне и самой требуется разноплановая подготовка, личностный рост. Главное, что в Волгограде воплотилось в жизнь все, что мы с мужем задумали, над чем работали, о чем мечтали. Хотя, конечно, нет предела совершенству…

 

Беседовала Яна ЛЮБАРСКАЯ