Бесцветные «красные линии»

Про состоявшийся в июле визит президента США Джо Байдена в Израиль (с заездом в Палестинскую автономию) и Саудовскую Аравию написано много, хотя он, будучи насыщенным формальными событиями, сенсаций ожидаемо не принес. Подписанную Байденом и едва вступившим в должность новым израильским премьером Яиром Лапидом так называемую «Иерусалимскую декларацию» заинтересованные стороны и ангажированные журналисты хотя и назвали «исторической», но вес­ких оснований для этого нет, поскольку документ не содержит практически ничего нового, за исключением разве что обещания: «США гарантируют, что Иран никогда не заполучит ядерное оружие, и, чтобы обеспечить данный результат, готовы задействовать все составляющие своей национальной мощи». При этом отсутствуют какие-либо указания на то, когда и при каких условиях опция использования военной силы может стать реальностью.

Израильтяне тщетно пытались понять, где именно пролегает «красная линия» американцев и до какого момента они будут настаивать на дипломатическом решении, однако президент и его помощники отказались говорить о неких временных рамках, ограничивающих переговорный процесс. Добивались израильтяне и ответа на вопрос, чтo именно американский лидер считает «безвыходной ситуацией», при которой необходимо переходить к силовому варианту. И тоже безуспешно. В окружении Байдена не скрывали от журналистов, что он опасается опозориться, как Барак Обама, пообещавший в 2013 г. использовать силу в случае, если Асад применит химическое оружие против собственных граждан, но, когда это случилось, решил не выполнять собственного обещания.

Вместо того чтобы четко обозначить свою позицию, Вашингтон демонстрирует глубочайшую настойчивость в достижении успеха посредством дипломатии. Это прекрасно понимают в Тегеране, поэтому режим аятолл чувствует себя вполне уверенно. Тем более что наложенные США на Иран санкции соблюдаются все более пассивно.

В русле нормализации отношений Израиля с Саудовской Аравией, по крайней мере публичной их части, ближневосточный вояж Байдена также не принес неожиданностей. Глава МИДa королевства заявил, что полной нормализации отношений не будет без «справедливого» решения палестинской проблемы (эта риторика, как считают, вряд ли изменится при жизни престарелого саудовского короля Салмана, который в данном вопросе является консерватором; наследник же престола Мохаммед бин-Салман, хоть и обладает практической полнотой власти, не готов идти наперекор воле отца), хотя и было объявлено об определенных практических шагах.

Израиль согласился на вывод американских военных наблюдателей с островов Тиран и Санафир в Тиранском проливе при выходе из Эйлатского залива в Красное море. После Вой­ны за Hезависимость эти два необитаемых островка, расположенных в непосредственной близости от Шарм аш-Шейхa, Саудовская Аравия отдала во временное пользование Египту. В 1956 г. они были заняты ЦАХАЛом, а затем возвращены Каиру. В ходе Шестидневной вой­ны 1967 г. Тиран и Санафир повторно оказались под израильским контролем, их отдали Египту в 1982-м в рамках Кемп-Дэвидского соглашения, по которому египтяне обязались обеспечить свободу судоходства в проливах. В результате на Тиране обосновалась база американских наблюдателей. В 2017 г. Египет, наконец, вернул острова Саудовской Аравии, однако лишь теперь, когда она приняла на себя основные обязательства по судоходству, оговоренные в Кемп-Дэвиде, процесс можно считать завершенным. США также дали Израилю соответствующие гарантии. Теперь на островах саудовцы планируют развивать туризм…

В свою очередь Эр-Рияд объявил об открытии своего воздушного пространства для израильских авиакомпаний. До сих пор авиасообщение с Израилем через территорию Саудовской Аравии было возможно лишь для самолетов, следующих в ОАЭ и Бахрейн. Теперь ограничения сняты, и это значит, что полеты из Израиля по столь популярным направлениям, как Индия и Таиланд, станут значительно короче и дешевле. Кроме того, появится возможность организации прямых полетов из Израиля в Австралию, Сингапур и на Филиппины, а для израильских паломников-мусульман откроется возможность напрямую летать чартерными рейсами в Мекку.

Попытка Байдена добиться от Эр-Рияда обязательств существенно увеличить поставки нефти на мировой рынок оказалась столь же неудачной, как и реализация данного перед визитом обещания обсудить с саудовским руководством вопросы соблюдения прав человека. Ниже приведены некоторые версии того, почему этот визит оказался провальным.

 

В преддверии своей поездки в Израиль и Саудовскую Аравию Байден опубликовал в The Washington Post статью «Почему я еду в Саудовскую Аравию», поместив визит в контекст своей общей ближневосточной политики. Несколько дней спустя лидер израильской оппозиции Биньямин Нетаньяху кратко упомянул о предстоящем визите Байдена, коснувшись заявлений, сделанных тeм в статье. Взятые вместе, два этих сообщения объясняют, почему визит Байдена потерпел неудачу еще до того, как начался, и как выглядит по-настоящему успешная политика.

Статья Байдена стала политическим обращением к прогрессистской базе его партии. Цель была двой­ной. Во-первых, это стало своего рода извинением перед прогрессистами, враждебно настроенными как к Саудовской Аравии, так и к Израилю. Во-вторых, Байден заверил прогрессистов в том, что не намерен менять курс своей ближневосточной политики. Она основана на трех принципах: враждебность по отношению к Саудовской Аравии и особенно к наследному принцу Мохаммеду бин-Салману (МБС); финансовое, ядерное и стратегическое умиротворение Ирана; поддержка палестинских арабов за счет Израиля. Он пообещал своим прогрессистским читателям, что будет держать в напряжении Саудовскую Аравию (и Израиль). Как он выразился, «мои взгляды на права человека ясны и неизменны, основные свободы всегда остаются в моей повестке дня, когда я путешествую за границей».

Политика Байдена по поддержке ООП за счет Израиля потерпела неудачу еще 22 года назад, когда палестинские арабы отвергли так называемое решение о двух государствах на саммите в Кeмп-Дэвиде. С тех пор оно продолжает неизменно терпеть неудачу, но Байден упорно поддерживает его, чтобы успокоить критикующую Израиль прогрессистскую базу Демократической партии.

Напротив, политика Байдена в отношении Саудовской Аравии и Ирана терпит неудачу впервые. Последствия этих неудач для США, их союзников, а также для региональной стабильности и безопасности являются катастрофическими. Тем не менее Байден пообещал в своей статье придерживаться прежнего курса.

Решение Байдена превратить произошедшее в 2018 г. убийство бывшего офицера саудовской разведки и сотрудника Washington Post Джамаля Хашогги в важнейшее событие американо-саудовских отношений было иррациональным со стратегической точки зрения. Хашогги не был диссидентом в традиционном смысле этого слова. МБС взял на себя роль наследного принца в 2017 г. Одним из первых серьезных усилий, предпринятых им, стала защита Саудовской Аравии от джихадистских террористических группировок и «Братьев-мусульман». В числе прочего это потребовало очистки саудовских спецслужб от сторонников и пособников террора. Хашогги, имевший теплые отношения с Усамой бин Ладеном, а во время своего пребывания в Вашингтоне также сблизившийся с Катаром, являющимся столицей «Братьев-мусульман» и главным спонсором суннитских террористических группировок, был одним из тех террористов, от которых МБС решил избавиться. Поэтому, хотя убийство Хашогги, безусловно, было жестоким преступлением, трудно понять, почему прогрессистская база Демпартии решила превратить Хашогги в этакого Солженицына и Мать Терезу одновременно.

Последствия политики Байдена, превратившей МБС в изгоя, стали для США катастрофическими. Вместо того чтобы начать умолять о прощении или уволить своего сына, король Салман, а затем и МБС расширили связи Саудовской Аравии с Россией и Китаем, еще больше подорвав позиции США как ведущей державы в регионе.

Решение Байдена демонизировать МБС, несмотря на то что тот направил Саудовскую Аравию по-новому, антиджихадистскому, модернистскому курсу, нельзя назвать прагматичным. Но оно стало настоящим безумием на фоне решения президента проводить противоположную политику в отношении Ирана. Мало того, что Иран ведет опосредованные вой­ны против США и их союзников в регионе с помощью своих террористических армий и разрабатывает ядерное оружие, он уже несколько месяцев открыто работает над организацией убийств высокопоставленных американских чиновников на территории США. И несмотря на это, тот самый Байден, который нанес колоссальный ущерб американо-саудовскому альянсу, развернул в отношении иранских главарей политику умиротворения, которая подорвала доверие к США со стороны их региональных союзников.

Хуже того, по словам представителя Байдена по переговорам с Ираном Роберта Мэлли, политика Байдена в отношении Ирана фактически превратила режим аятолл в ядерную державу. В недавнем интервью Мэлли сказал, что у Ирана уже имеется достаточное количество урана для разработки ядерного оружия и что тому потребуется всего три недели для создания бомбы. Тем не менее Байден в своей статье продолжил настаивать на том, что его попытки убедить Иран вернуться к ядерной сделке 2015 г., которая проложила Тегерану путь к атомной бомбе, рациональны и успешны.

Всё это подводит нас к Нетаньяху.

Байден представил свою поездку в Израиль и Саудовскую Аравию как едва ли не важнейшее событие в анналах регионального миротворчества. По его словам, он стал «первым президентом, который вылетит из Израиля в саудовскую Джидду», и «это путешествие станет первым символом зарождающихся отношений и шагов к нормализации отношений между Израилем и арабским миром, над углублением и расширением которых работает моя администрация».

Нетаньяху использовал прямой рейс Байдена из Израиля в Саудовскую Аравию в качестве отправной точки для того, что фактически стало его ответом на статью и политику Байдена. Как и у Байдена, основная целевая аудитория Нетаньяху не была международной, поскольку в ноябре Израиль ожидают выборы.

Говоря на иврите, Нетаньяху использовал свое выступление, чтобы подчеркнуть контраст между собой и сменным премьером Яиром Лапидом, который отказывается возражать против политики Байдена, будь то в отношении Ирана, Саудовской Аравии, Иерусалима или Иудеи и Самарии. Тем не менее сообщение, которое Нетаньяху передал саудитам, американцам и всему миру, было прямым и ясным.

Он приветствовал слова Байдена о перелете из Тель-Авива в Джидду, но поместил эту поездку в реальный исторический контекст. В 2017 г. тогдашний президент США Дональд Трамп стал первым человеком, который открыто прилетел из Эр-Рияда в Израиль. И, тогда как Байден во время своего визита в Джидду принимал участие в рутинном заседании Совета сотрудничества стран Персидского залива, Трамп и МБС организовали беспрецедентную контртеррористическую конференцию с арабскими лидерами, на которой Трамп призвал свою аудиторию изгнать исламских террористов со своей территории.

Вспомнив о перелете Трампа, Нетаньяху обратил внимание на отвергнутого принца. «Сегодня я хотел бы выразить свою признательность наследному принцу Саудовской Аравии Мохаммеду бин-Салману, – заявил он. – Я хотел бы выразить свою признательность за его вклад в достижение четырех исторических мирных соглашений, которые мы заключили, – „Cоглашений Авраама“». Нетаньяху объяснил, что именно решение МБС разрешить полеты в Израиль над Саудовской Аравией стало началом нормализации отношений между странами, а также между Израилeм и арабским миром в целом. Другими словами, Нетаньяху дал понять, что МБС является партнером, а не преступником.

Затем Нетаньяху пообещал выйти за рамки уже сложившейся нормализации и установить формальные мирные отношения между Израилем, Саудовской Аравией и другими арабскими государствами, если избиратели вернут его к власти в ноябре. Наконец, Нетаньяху объяснил основы мирных отношений с арабскими государствами: «Я знаю, что многие лидеры арабского мира доверяют мне. Они считают, что под моим руководством у Ирана никогда не будет ядерного оружия. Эта последовательная позиция в значительной степени способствовала достижению „Cоглашений Авраама“. И это позволит мне как вашему представителю расширить число тех, кто выбрал мир».

Иначе говоря, в противоположность подходу Байдена, утверждающего, что его политика запугивания и демонизации союзников США при умиротворении Ирана является путем к миру, Нетаньяху объяснил, что основой арабо-израильского мира является сила Израиля и его готовность сделать все необходимое для того, чтобы заблокировать продвижение Ирана к ядерному арсеналу.

В интервью ведущей 12-го израильского телеканала Йонит Леви, возможно, полемизируя с Нетаньяху, Байден заявил, что в крайнем случае он готов применить силу, чтобы помешать Ирану заполучить бомбу. Тем не менее, учитывая то, что все основные успехи Ирана в области обогащения урана были достигнуты именно с тех пор, как Байден пришел к власти, а также приверженность Байдена ядерной сделке 2015 г., его заявление прозвучало неубедительно.

Байден и его советники смягчили ожидания каких-либо крупных мирных достижений между Израилем и Саудовской Аравией, и они правы. До тех пор, пока прогрессистская база Демократической партии диктует внешнюю политику Байдена, эта политика будет терпеть неудачу за неудачей в ущерб региональной безопасности и стабильности, союзникам Америки, ее стратегическим интересам и ее статусу сверхдержавы. Чтобы добиться успеха, Байден должен последовать примеру Нетаньяху и сменить свою провальную политику на ту, что основана на силе, общих интересах и стратегических реалиях.

 

Кэролайн ГЛИК

Перевод с англ. А. Непомнящего

Не Эмираты и не Бахрейн – быстро не получится

В конце первого дня пребывания в Саудовской Аравии, который оказался ничуть не менее знойным, чем в родном Израиле, мы, стремясь поближе познакомиться с Эр-Риядом, решили посетить бедуинский ресторан. Заведение разделялoсь на отдельные ниши, по полам были разбросаны коврики и подушки. Открытые ниши предназначались для мужчин, скрытые занавесками – для женщин. В мужской нише рядом с нами трое саудовцев разговаривали с выходцем из Азии по-английски. Они слышали нашу беседу на иврите, но было очевидно, что язык этот им незнаком, и вскоре последовал вопрос:

– Вы откуда?

– Из Израиля, – не стали мы скрывать.

– Шутите! – воскликнул саудовец, и в его голосе прозвучала нотка надежды, что наш ответ действительно был шуткой.

– Нет, – сказали мы. – Вас это беспокоит?

Человек засмеялся:

– Нет, не беспокоит, но я ухожу.

Он действительно ушел, но не сразу, а через полчаса – вместе с собеседниками. Перед уходом задержался, подождал, пока его друзья выйдут из ресторана, и спросил:

– Вы действительно из Израиля?

Мы подтвердили.

– А как же вы сюда попали? Израильтяне не могут въехать к нам свободно.

Пришлось объяснить, что мы журналисты с двой­ным гражданством и въехали в страну с другим паспортом.

– Поймите меня правильно, – сказал саудовец, – у меня нет проблем ни с какой религией. Мы тоже верим в пророка Моисея, но наше государство соблюдает традиции, и нас учили, что мы должны заботиться обо всех братьях-мусульманах и особенно о палестинцах, с которыми вы воюете. Пока вы не прекратите воевать, мы не можем вас принять.

В одной этой фразе наш неожиданный знакомый сформулировал современный подход Саудовской Аравии к Израилю. Конечно, мы попрощались с общей надеждой на новую встречу в Израиле.

Любопытно было узнать, насколько легко попасть в Саудовскую Аравию израильтянину с заграничным паспортом. Я подал через интернет-сайт заявку на получение туристической визы, но указал свой адрес в Израиле и израильский номер телефона. Я также не скрывал, что я журналист. Мне было интересно, погуглят ли они мои данные, чтобы уточнить, кто я и на кого работаю, и в конечном счете отказать. Меня постигло приятное разочарование: спустя два дня я получил визу по электронной почте. Мы с другом сели в самолет и, сделав одну пересадку, вскоре приземлились в Эр-Рияде. Опасения не оставляли нас, но паспортный контроль прошел гладко.

– Не может быть, чтобы саудовцы не знали, кто вы, – сказал мне позже журналист-иностранец, живущий в Эр-Рияде. – Если они одобрили вашу визу, значит, не возражали против вашего посещения.

Наверное, он прав. В Саудовской Аравии разрешено приобрести одну внутреннюю мобильную SIM-карту на каждый паспорт, и вы должны предоставить отпечатки пальцев. Так что с самого въезда понимаешь, что попал в тоталитарное государство, которое все время следит за тобой. Но после этого первого приобретения Саудовская Аравия стала для нас сюрпризом. Мы ожидали встретить при общении с посторонними людьми холодное отношение, если не открытую неприязнь. Но страна оказалась на удивление расслабленной, приветливой и гостеприимной, даже если вы представляетесь израильтянином. Люди повсюду были необычайно дружелюбны, и после нескольких часов пешей прогулки по столице мы чувствовали себя легко и комфортно, словно и не находились в чужой стране.

Город принял нас более чем тепло: 44°C в тени. Эр-Рияд расположен в самом сердце пустыни: влажности почти нет, воздух раскален, как в печи, и нещадно палит солнце. В полдень и вовсе трудно находиться на улице, город практически вымирает с 12 до 16 часов. В этом промежутке времени уборщики ведут упорную и безнадежную борьбу с пылью, покрывающей каждый уголок столицы.

В этом крупнейшем городе Саудовской Аравии проживает около 8 млн человек. Поражает взгляд сверкающий центр со стеклянными башнями и изысканными архитектурными постройками, но все это окружено десятками километров захудалых кварталов. Это тоже удивительно: богатая, живущая экспортом нефти страна, но жители ее намного беднее, чем соседи по Персидскому заливу. Саудовская Аравия является крупнейшим в мире экспортером нефти с самыми большими ее запасами. Около 90% экспорта составляют нефтепродукты, на их долю приходится свыше 40% ВВП. Одна из 20 крупнейших экономик мира с 28 тыс. долл. дохода на душу населения, Саудовская Аравия никогда не раскрывает, как этот доход распределяется между 35 млн ее граждан. Краткий визит и явно ненаучное наблюдение говорят все-таки о том, что распределение далеко не равное. Даже официальная статистика гласит, что около 70% граждан королевства живут в бедности. За пределами центра Эр-Рияда бедность просто бросается в глаза.

Саудовская Аравия очень религиозная страна, гораздо более религиозная, чем ее соседи, и это отражается во всем. Нигде в городе не увидишь женского лица. Все женщины в парандже. Когда заходишь в современный торговый центр, который мало чем отличается от подобных центров в тех же ОАЭ, сразу чувствуешь, что здесь нечто иное. Вместо фоновой музыки безостановочно звучит молитва. Алкоголь, конечно, строго запрещен: его нельзя купить даже в отелях, и, если от вас пахнет спиртным, это достаточный повод для ареста. В Саудовской Аравии нет также открытых кафе и увеселительных заведений – развлечения проходят в закрытом помещении. В городе полно мечетей, и все они переполнены в любое время дня. Мы побывали в некоторых – там непрерывно изучают Коран. Когда мы вышли из одной такой мечети, за нами последовал пожилой мужчина.

– Я видел, как вы фотографировали внутри мечети, – сказал он, и я подумал, что он разозлился за это, хотя мы попросили разрешения. – Откуда вы? Вы не похожи на мусульман.

На всякий случай мы решили представиться европейцами.

– У меня к вам просьба, – сказал мужчина, – откройте Коран и узнайте немного об исламе. Посмотрите, как он прекрасен.

Он попросил об этом так мягко и красиво, что мы тут же расстались друзьями.

С властями мы столкнулись лишь раз – когда захотели сфотографироваться у королевского дворца. На нас накинулись два вооруженных охранника с криками о том, что здесь нельзя фотографировать. Мы выкрутились, сославшись на водителя, который якобы сказал, что фотографировать можно. Изменив тон, охранники с улыбкой сказали нам: «Посмотрите, как мы его сейчас напугаем», – и стали кричать на водителя. А потом просмотрели наш телефон, чтобы убедиться в том, что мы стираем все, что сфотографировали у дворца. Вся сцена проходила в непринужденной обстановке, без угроз и на блестящем английском.

Саудовская Аравия – это не Эмираты и не Бахрейн, отношения Израиля с ней не устанавливаются одним смелым шагом. Если и есть в Саудовской Аравии что-то более могущественное, чем королевский дом, так это ислам и традиции. Королю Салману бин-Абдул-Азизу аль-Сауду 87 лет, он последний из шести сыновей основателя королевства Абд аль-Азиза бин-Сауда и привержен «мирной» инициативе своих умерших братьев – предыдущих королей Фахда и Абдуллы, решивших, что признание Израиля возможно только после разрешения израильско-палестинского конфликта. Недалек тот день, когда поколение сменится и наследный принц Мохаммед бин-Салман примет королевский сан. Он не скрывает своих амбиций привести страну к другому положению на Ближнем Востоке, включая отношения с Израилем.

Многое сейчас зависит в том числе и от американского президента. Ожидается, что визит Джо Байдена на Ближний Восток (статья была написана до него. – Ред.) придаст особую весомость формирующейся региональной оборонной системе с участием Израиля и историческому сближению между еврейским государством и Саудовской Аравией. Правда, Байден не скрывает отвращения по поводу убийства оппозиционного журналиста Джамаля Хашогги, произошедшего в октябре 2018 г. и инициированного, по предположению, наследным принцем. Но сегодня Америке нужен поток дешевой нефти, и желательно – до промежуточных выборов в ноябре. Кроме того, Байден намерен добиться сближения Саудовской Аравии с Израилем. Если во время своего визита глава американской администрации сможет, наступив на горло собственной песне, выказать уважение наследному принцу, путь к такому сближению будет открыт. И на первом этапе даже тихое соглашение по региональной системе ПВО и открытие неба над Саудовской Аравией для израильских авиакомпаний станут важным этапом на этом пути и в целом в отношениях Израиля с окружающим арабским миром.

 

Алон БЕН-ДАВИД («Маарив»)

Перевод с ивр. Я. Зубарева («Новости недели»)