Как похолодание превратилось в потепление

2021 г. был средним по сравнению с 2010–2020 гг., с отклонением в 0,134°C от среднего значения за 30-летний период. Шесть лет с 2010-го были теплее и пять лет холоднее. Это справедливо и для ФРГ. Но германская метеослужба дает иное представление.

В своем пресс-релизе о погоде в Германии в 2021 г. Германская метеорологическая служба (DWD) пишет: «Средняя температура в 2021 г. составила 9,1°C, что на 0,9°C выше значения международно действующего базисного периода 1961–1990 гг. Таким образом, 2021 г. стал одиннадцатым слишком теплым годом подряд». Почему DWD использует при этом утративший международную актуальность базисный период с 1961 по 1990 г.? Сама она в другом месте пишет: «Для регистрации климата и его изменений формируются средние значения за период в 30 лет... С окончанием 2020 г. базисный период для текущих климатологических оценок заменен на период с 1991 по 2020 г.».

Тем самым DWD последовала рекомендации Всемирной метеорологической организации. Но в пресс-релизе она по-прежнему предпочитаeт использовать предыдущий период. Базовый период с 1991 по 2020 г. отличается от периода с 1961 по 1990 г. на 1,1°C. Поэтому DWD следовало бы написать: «При средней температуре 9,1°C 2021 г. был значительно – на 1,3°C – холоднее 2020 г. и даже на 0,2°C ниже среднего значения за период с 1991 по 2020 г. С 1991 г. было только девять лет, которые были холоднее 2021 г.». Но увеличение средней температуры на 0,9°C и одиннадцатый слишком теплый год подряд (по сравнению с более холодным периодом 1961–1990 гг.), конечно, гораздо лучше вписываются в дух времени.

Первые энергоемкие предприятия по производству удобрений, стекла и бумаги останавливают производство из-за слишком высоких цен на электроэнергию и газ, а Министерство экономики спокойно наблюдает за этим. «Некоторые компании испытывают трудности с получением контрактов на поставку газа на январь или февраль, которые позволят покрыть затраты на производство. В отдельных случаях это может поставить под угрозу их работу», – сказал изданию Handelsblatt генеральный директор Ассоциации германской керамической промышленности Кристоф Рене Холлер.

По мнению Гернота-Рюдигера Энгеля, эксперта по энергетическому праву, подобное развитие событий представляет собой серьезную угрозу для многих промышленныx компаний из сектора среднего бизнеса. «Высокие цены – это уже не сигнал тревоги, а начало конца», – уверен он, замечая, что политики позволяют промышленности «голодать». При этом Федеральное министерство экономики спокойно: отвечая на вопрос Handelsblatt, пресс-секретарь сказала, что министерство «очень внимательно» следит за ценами и их динамикой.

О том, насколько драматичной стала ситуация на рынках электроэнергии и газа, свидетельствует положение энергетической компании Uniper – одного из крупнейших германских поставщиков электроэнергии и газа. Uniper запасается газом и, как обычно, вынужденa заранее вносить обеспечительные платежи продавцам газа. Если цены на газ растут, то растут и обеспечительные платежи. Нынче же цены выросли настолько, что даже такая крупная компания, как Uniper, уже не может самостоятельно обеспечить этот депозит. Она обратилaсь за помощью к государственному банку KfW, который предоставил ей 2-миллиардный кредит. Другие энергетические компании вскоре могут оказаться в такой же зависимости от государственной поддержки. Как сообщает Handelsblatt, отраслевая ассоциация BDEW также призвала KfW обеспечить покрытие депозитa и для других коммунальных предприятий.

В 2021 г. выбросы CO2 в Германии выросли на 33 млн т из-за слабого ветра и высоких цен на газ, что привело к увеличению использования угля. А в ближайшие несколько лет, благодаря постепенному отказу от ядерной энергетики, вырастут не только цены, но и выбросы. «Мы, вероятно, не достигнем наших целей на 2022 г., даже на 2023 г. это будет достаточно трудно», – признался федеральный министр экономики Роберт Хабек в интервью газете Die Zeit. В качестве выхода из этой ситуации он предлагает увеличить строительство ветряных турбин: «В среднем в год должно появляться от 1000 до 1500 новых ветряных турбин».

Давайте считать. Если взять самые крупные офшорные станции класса 4–5 МВт с годовым объемом 10 млн кВт.ч, то 1000 станций вырабатывают 10 Твт·ч, 1500 станций – 15 Твт·ч. Умноженное на восемь лет до 2030 г., это составляет от 80 до 120 Твт·ч. Целью правительства Германии является производство 80% электроэнергии – от 680 до 750 Твт·ч – из возобновляемых источников (коалиционное соглашение, стр. 56). Морской ветер и солнечная энергия должны обеспечить 320 Твт·ч (коалиционное соглашение, стр. 57), в то время как гидроэнергия, биомасса и наземный ветер обеспечивают сегодня 174 Твт·ч. Разница между этими цифрами должна быть покрыта новыми наземными ветряными турбинами. Но эта разница составляет 186–256 Твт·ч, что примерно в два раза больше, чем давали бы турбины, которые хочет построить Хабек. Он что, не умеет считать? А что будет происходить в безветренные дни?

Но этот дефицит невозможно покрыть и за счет импорта. И даже если бы это было возможно, то, с точки зрения «зеленых», это был бы импорт электроэнергии, от которого следует отказаться. Если суммировать производство электроэнергии девяти соседних с ФРГ стран (включая Норвегию), которые могли бы нас снабжать, то они производят 568 Твт·ч «хорошей», по классификации «зеленых», электроэнергии (гидроэнергия, ветер, солнце и биомасса), а также 847 Твт·ч «плохой» (атомная энергия, газ, уголь). Поэтому два из трех киловатт-часов, которые мы импортируем, являются «злом».

Высокомерная самонадеянность, с которой ныне представители «зеленых» борются с намерением ЕС признать атомные и газовые электростанции экологически чистыми, диаметрально противоположна балансу импорта «плохой» электроэнергии (недавно, отвечая на парламентский запрос Левой партии, Хабек признал, что его министерство не имеет точных данных об источниках импортированной электроэнергии. – Ред.), который это правительство должно будет поставить себе в заслугу в ближайшие несколько лет, если оно не захочет позволить погаснуть свету в стране или не решит позволить существующим газовым и угольным электростанциям работать дольше. Хорошо, что за это будут отвечать «зеленые», возглавляющие министерства окружающей среды, экономики и иностранных дел.

Одновременный отказ от использования угля и атомной энергии приведет к дефициту электроэнергии в экономике. Уже отказ от 20 тыс. МВт угольных электростанций по всей Европе за последние три года способствовал массовому росту цен на электроэнергию в Европе по мере того, как экономика набирает обороты после периода «коронных» локдаунов. В течение 2021 г. 11 угольных электростанций в Германии были остановлены или переведены в «холодный резерв». В конце года были отключены три атомные электростанции мощностью около 4000 МВт, а также три электростанции концерна RWE, работавшие на буром угле, мощностью 300 МВт каждая.

Еще 1600 МВт электростанций RWE, работающих на буром угле, будут отключены в 2022 г. Существует мало шансов, что дефицит, вызванный ростом цен, не окажет дальнейшего отрицательного влияния. Еще 4000 МВт ядерной энергии будут выведены из эксплуатации в конце 2022 г. Это повлияет не только на цены, но и на доступность электроэнергии. Генеральный директор концерна Eon Лео Бирнбаум уже отметил, что будет сделано все возможное для предотвращения отключения электроэнергии. Я тоже в это верю. Однако он говорит о том, что для предотвращения коллапса Eon может быть вынуждена отключать потребителей от сети: «Прежде чем свет погаснет везде, мы отключим его только в одном городе».

В том, что нынешние новогодние праздники прошли без эксцессов, заслуга погоды. В канун и день Нового года спрос на электроэнергию был ниже среднего – около 40 ГВт, но дули сильные ветры, которые выработали 30 ГВт энергии и привели к падению биржевых цен на электроэнергию практически до нуля. Но уже в первые рабочие дни года цены вернулись к 10–15 центам/кВт·ч. Теперь главное, чтобы не стало холоднее.

 

Фриц ФАРЕНХОЛЬТ