На Коран надейся, но на Израиль поглядывай

В конце минувшего года, встретившись с группой раввинов и лидеров еврейских общин мусульманских стран, известный своим враждебным отношением к Израилю президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган выступил с неожиданными заявлениями. Он сообщил, что турецко-израильские связи жизненно важны для стабильности ближневосточного региона, и заявил, что Анкара готова способствовать справедливому урегулированию палестино-израильского конфликта, основанному на взаимном уважении. При этом, признав наличие у Израиля и Турции разногласий по палестинскому вопросу, Эрдоган добавил, что они не должны препятствовать развитию экономических, торговых и туристических отношений между странами. Это не первое заявление в поддержку расширения отношений с Израилем, сделанное Эрдоганом в последнее время, но самое решительное из них.

Отношения между Израилем и Турцией, некогда ближайшими союзниками, ухудшались на протяжении всего срока полномочий Эрдогана. Страны отозвали своих послов в 2010 г. после того, как израильские военные атаковали направлявшуюся в Газу флотилию с гуманитарной помощью для палестинцев, которая пыталась прорвать израильскую блокаду. Затем отношения постепенно улучшались, но снова испортились в 2018 г., после того как Турция, возмущенная переносом посольства США в Иерусалим, вновь отозвала своего посла из Израиля, побудив Израиль ответить взаимностью. Однако в знак улучшения отношений Эрдоган недавно провел телефонные переговоры с президентом и премьер-министром Израиля.

Чтобы понять, почему стамбульскому султану вдруг понадобилась «дружба» с Израилем, нужно учесть растущую международную изоляцию Турции и взглянуть на то, что ныне происходит с экономикой страны.

 

Происходящее в эти дни в Турции стало иллюстрацией того, что может произойти при чрезмерной регуляции экономики со стороны государства и отсутствии независимости Центрального банка.

Анализируя действия Эрдогана на экономической стезе, нельзя забывать и о политическом контексте. На фоне серьезных проблем с экономикой, вызванных фундаментальными причинами, политикой президента и эпидемией коронавируса, популярность лидера государства и его партии неуклонно падает. А ведь на горизонте – в середине 2023 г. – уже маячат президентские выборы. То есть времени до начала предвыборной кампании не так уж и много, но, с другой стороны, и немало. За этот период, как утверждают многие комментаторы, Эрдоган намерен чуть ли не любой ценой добиться существенного экономического роста и тем самым выбить главное оружие из рук противников. Оппозиция, кстати, требует досрочного проведения выборов в надежде использовать в своих интересах экономические неурядицы. Но пока нет никаких оснований считать, что президент добровольно преподнесет своим оппонентам такой подарок.

Основным индикатором происходящего в турецкой экономике является в эти дни курс лиры. Апогея, пусть и временного, ситуация достигла 20 декабря, когда местная валюта рухнула по сравнению с курсом 17 декабря сразу на 11% и за доллар давали примерно 18,41 лиры. Для иллюстрации: в январе минувшего года доллар стоил 7,3 лиры, а за последний месяц года падение cоставило около 37%.

И здесь стоит вернуться к одному из краеугольных камней экономической политики Эрдогана. Он является последовательным сторонником снижения банковской процентной ставки, буквально вопреки всему, в том числе и мнению подавляющего большинства специалистов. Снижение ставки традиционно активирует определенные экономические процессы, главный же результат этого маневра состоит в том, что ссуды становятся дешевле и в экономику привлекается больше средств. С другой стороны, страдают вклады в местной валюте, а рынок перенасыщается деньгами. В результате курс падает и инфляция растет. В большинстве цивилизованных стран отвечающие за монетарную политику Центробанки или их аналоги во избежание резкого нарушения баланса в данной сфере действуют в заметной степени независимо от политического руководства. Более того, независимость Центробанков является важным индикатором доверия к местной экономике со стороны инвесторов.

Конфликт президента Турции, пожелавшего снизить процентную ставку, и Центробанка, отказывавшегося это делать, носил долгий характер. Однако Эрдоган сумел подмять его под себя, и это немедленно стало отражаться на лире.

Важно отметить, что большинство Центробанков мира в эти дни ужесточают денежно-кредитную политику, и чего-то подобного – чисто по экономическим соображениям – следовало ожидать и от Турции. Однако у Эрдогана особое мнение, которое он объяснил пораженным согражданам и всему миру. Обосновывая свою стратегию, президент прибег к помощи Корана, процитировав буквально следующее: «…Бойтесь Аллаха! Не берите проценты, не живите на проценты!». Когда власти начинают приводить подобные доводы, панические настроения усиливаются, так что неудивительно, что после эрдогановских догм доллар достиг беспрецедентной отметки.

Кстати, важно отметить, что даже в странах, где шариат играет куда более заметную роль, чем в Турции, например в Саудовской Аравии, при принятии макроэкономических решений Кораном не руководствуются. Налицо случай, когда фраза, сказанная политиком, нанесла огромный ущерб и в очередной раз напомнила туркам и всему миру, чтó из себя представляет президент этой страны с 83-миллионным населением.

После обрушения валюты, плачевно отразившегося как на карманах простых граждан, так и на экономике страны в целом, Эрдогану пришлось в буквальном смысле срочно спасать лиру. И что удивительно: ему это – по крайней мере, временно и частично – удалось. Уже 21 декабря в ходе торгов за доллар давали немногим более 11 лир. От себя отмечу, что такие резкие перепады «в лучшую сторону» – явление тоже нездоровое, явно демонстрирующее, что в экономике и в регуляции далеко не всё в порядке.

Но что же произошло? Президенту Турции пришлось выступить с масштабной и, по оценкам многих экономистов, авантюрной программой по укреплению местной валюты и стимулированию экономики. Так, Эрдоган сообщил, что банковские депозиты в лирах будут отныне защищены. То есть доход на такие вклады, если отталкиваться от курса доллара, все равно окажется ниже, но владельцы счетов получат компенсации. Это несколько притушило откровенно панические настроения в обществе. Правда, Эрдоган не преминул призвать турок переводить долларовые сбережения в лиры, дабы поспособствовать росту экономики. Разумеется, для многих компаний и частных лиц подобные операции периодически являются насущной необходимостью. Но предположить, что человек в здравом уме и трезвой памяти в нынешних обстоятельствах переведет свои «неприкасаемые» долларовые сбережения в лиры, было бы смешно.

Одной защитой вкладов и обещанием компенсаций дело не ограничилось. Эрдоган объявил о ряде других чрезвычайных и любопытных мер. Так, решено сократить налог с дивидендов, выплачиваемых компаниями: теперь его ставка вместо 15% составит 10. Снижение налога – классическая мера, призванная привлечь в страну новые фирмы и сохранить уже открытые, но подумывающие о переносе активности за рубеж. Проблема ее состоит в том, что она существенно сокращает прямые поступления в бюджет, а ведь казна в Турции отнюдь не переполнена.

Еще одна мера – обнуление налога на доходы с инвестиций в местную валюту. И у этой медали две стороны: с одной – лира становится более привлекательной, а с другой – доходы государства падают. Среди иных мер стоит отметить обещанное правительством увеличение пенсионного страхования трудящихся в частном секторе.

Как уже было сказано, анонсированная Эрдоганом программа временно исправила положение, но дальше вопрос в ее реализации. Она же, по объективным причинам, дорого обойдется бюджету и должна активизировать инфляцию: по оценкам ряда экономистов, при подобном подходе она может составить в 2022 г. около 50%. Причем в 2021-м инфляция, по официальным данным, достигла 36%. Послужит росту инфляции и откровенно популистский пункт программы Эрдогана, предусматривающий 50-процентный рост минимальной заработной платы. Он носит почти исключительно политический подтекст и призван способствовать сохранению поддержки президента-исламиста со стороны части традиционного электората.

Брутальное воздействие Эрдогана на экономику, которое, среди прочего, нашло отражение в недавнем увольнении позитивно воспринимавшегося рынком министра финансов, не сулит Турции ничего хорошего. Сам президент продолжает отвергать критику в свой адрес, обвиняя в происходящем с лирой внешних и внутренних врагов и называя свои действия «борьбой за экономическую независимость страны».

Распугивая инвесторов, Эрдоган одновременно продолжает попытки их привлечь. Так, в конце ноября в Анкаре с официальным визитом побывал фактический правитель ОАЭ принц Мохаммед бин-Зайед. В течение последних лет отношения между двумя странами носили крайне враждебный характер. Дошло до того, что ОАЭ и Турция фактически вели друг против друга боевые действия в Ливии. Но, судя по всему, оба лидера пришли к выводу, что настало время хотя бы частичной перезагрузки. В ходе визита бин-Зайеда были подписаны соглашения об инвестировании ОАЭ в высокотехнологичные сферы турецкой экономики в объеме 10 млрд долл. Трудно сказать, чтó из этого будет в итоге реализовано на практике. Что же до прямой помощи турецкой экономике, то в этом плане Эрдоган может в известной мере положиться на своего давнего союзника в лице Катара.

 

Давид ШАРП