Шаббат, кашрут и внешний вид

Хоральная синагога Москвы

«С’из швер цу зайн а ид» – тяжело быть евреем, гласит присказка на идише. Религиозным евреем быть куда сложнее. Галаха предъявляет строгие требования не только к внешнему виду, привлекающему внимание антисемитов, но и к пище, как обычной, так и духовной. Продукты требуют сертификата кошерности, в книгах и фильмах не должно быть сцен насилия и даже разнополых объятий. За пределами Израиля и еврейских районов США субботняя прогулка превращается в своего рода квест. Согласно иудаизму, за исключением собственной одежды, в Шаббат запрещено переносить вещи, включая ключи и детские коляски, из частного (дом) в общественное владение (улица). Чтобы понять, как и чем в самых разных ситуациях живут религиозные евреи РФ, мы обратились к собеседникам, представляющим разные общины и подходы.

С цицитом нараспашку

Гедалья Шестак, глава общины «Дор Ревии» и автор лекций по еврейской истории, работает и живет в центре Москвы. За 19 лет он ни разу не слышал антисемитских реплик в свой адрес. «Опять же, я не езжу в метро, не сталкиваюсь с простыми москвичами. Лично я и моя семья чувствуем себя в полной безопасности», – подчеркивает Шестак.

Проректор петербургской иешивы «Томхей тмимим» Шмуэль Соминский – один из первых постсоветских религиозных евреев. По его словам, даже 28 лет назад, когда практикующих иудеев Питера можно было пересчитать по пальцам нескольких рук, особого всплеска антисемитских настроений при виде традиционной еврейской семьи не наблюдалось. «Один раз мне крикнули на Невском: „Пейсатый“, но скорее не для обиды, а шутки ради. Дети спокойно ходят по улицам в кипах и с цицитом нараспашку».

Административный директор школы для девочек «Бнот Менахем» Хава Полонская с антисемитскими выпадами не сталкивалась. По ее словам, москвичи делятся на тех, кому внешний вид религиозных евреев безразличен, и тех, у кого он вызывает интерес: «Могут спросить, что это за веревочки, кто мы по национальности и почему разговариваем между собой на каком-то странном языке».