Не умением, а числом

Все больше школьников идут в гимназии. В то же время средний балл успеваемости становится все выше, а процент тех, кто не смог сдать экзамен, все ниже. Как это сочетается? Да никак, потому что это не дети стали умнее, а требования к ним были снижены. И это приведет к катастрофическим последствиям.

В начале XIX в. Германия считалась «страной поэтов и мыслителей». Затем, с основанием Германского рейха в 1871 г. она стала также страной ученых-естествоиспытателей, врачей, инженеров, экономистов, психологов, педагогов и лауреатов Нобелевской премии.

Сегодня некогда просвещенная нация топчется на месте. Но она не хочет признавать этого и занята самообманом. Вместо честного признания она в худших традициях плановой экономики обеспечивает все более высокие показатели числа выпускников школ, студентов и дипломированных специалистов. В то же время оценки становятся все лучше: во всех федеральных землях Германии количество отличников за последнее десятилетие увеличилось по меньшей мере вдвое.

Такое обилие хороших оценок, однако, находится в странном противоречии с посредственными результатами, показанными немецкими школьниками в рамках теста PISA. Гимназия, похоже, нынче стала тем, чем раньше была Hauptschule. Второгодничество? Его уже почти не существует, потому что отстающих учеников просто проталкивают дальше. Земля Берлин гордится тем, что здесь самый низкий в Германии уровень второгодников – 1,1%. В целом же по стране этот показатель нынче составляет 2,3%, в то время как 20 лет назад он составлял 2,8%.

Одновременно провалы замалчиваются: школьные прогульщики превращаются в «дистанцирующихся от посещения школы», ленивые ученики – в «демотивированных», ученики с нарушениями поведения – в «оригиналов», глупые – в «односторонне одаренных» или «практически обучаемых». Реальность просто отрицается и объявляется несуществующей.

Сегодня для бывшей просвещенной нации характерны сплошные дисбалансы и перекосы. В 1996 г. в Германии насчитывалось 267 тыс. студентов-первокурсников, в 2016 г. их было вдвое больше. С 2014 г. у нас в целом больше абитуриентов, чем молодых людей, начинающих профессиональное обучение. В 2000 г. в стране имелoсь 1,8 млн студентов и 37 794 штатных преподавателей в 323 университетах всех категорий. Уже тогда это было слишком много, но в 2020 г. в 424 вузах насчитывалось 2,9 млн студентов и 48 547 преподавателей.

В университетах становится все больше студентов, имеющих право учиться, и все меньше студентов, которые на это способны, растет число преподавателей высосанных из пальца дисциплин. А по реальным предметам университеты вынуждены создавать вспомогательные курсы для новых студентов, потому что университет сперва должeн научить их основам, например, математики, которые предыдущие поколения студентов приносили с собой из школы.

Тем не менее инфляция оценок, характерная для школы, продолжается и в университетах, особенно в области гуманитарных, социальных наук и культуры. Количество докторских степеней, в последнее время составляющее около 30 тыс. в год, растет. Сертификаты раздаются, как непокрытые чеки. Большая часть родителей и «проснувшаяся» молодежь хотят этого, политики и университеты популистски соглашаются с таким порядком вещей.

Не менее значимым является тот факт, что существует 330 программ профессионального обучения по сравнению с 17 тыс. вузовских программ. Некогда профессиональное образование Qualified in Germany было выдающимся знаком качества германского образовательного ландшафта. Но кого нынче привлечешь этим, когда можно без особых усилий поступить в гимназию и получить куда более имиджевое звание бакалавра?

Последствия катастрофичны. Профессиональное обучение испытывает недостаток в кадрах, как количественный, так и качественный. В 2000 г. насчитывалось 1,7 млн учеников, в 2020 г. их было всего 1,3 млн. Предприятия, осуществляющие профессиональное обучение, жалуются на отсутствие у молодых людей способности к обучению, а нередко и желания. В 2020 г. более 60 тыс. учебных мест в системе профобучения остались вакантными.

Новый подход, который также может быть возвращением к старому, настоятельно необходим. Нам снова нужны школы, которые были бы школами, и университеты, которые являются университетами. Отмена принципа «числом, а не умением» возможна только в том случае, если те, кто всесилен в образовательной политике, откажутся от стратегии приспособления и облегчения и задумаются над несколькими принципами.

Сентенция Георга Пихта, заявившего в 1963 г.: «Нам нужно больше абитуриентов, даже если они нам не нужны», неверна. Потому что если молодые люди предпочитают начинать свою взрослую жизнь с высшего образования, то мы растрачиваем преимущества нашей системы профессионального образования. Квоты тех, кто имеет право на обучение, и выпускников вузов, о которых с гордостью отчитываются, несопоставимы на международном уровне. Скорее, нас должно заставить задуматься то обстоятельство, что в странах с самым высоким уровнем абитуриентов часто наблюдается и самый высокий уровень безработицы среди молодежи.

Пора вспомнить о том, что образование не приходит без усилий. Сегодняшняя «педагогика удовольствия» наносит вред нашей молодежи. Вместо этого мы должны оказывать им больше доверия и ожидать от них большего. Однако «прогрессивные» педагоги и политики в области образования делают вид, что образование и обучение возможны без усилий. В результате требования были снижены: словарный запас родного и иностранного языков резко сокращен, заучивание стихов практически упразднено, запоминание исторических или географических названий и дат считается вчерашним днем, ученикам начальной школы разрешено писать «как слышится» вопреки всем правилам правописания.

С древности многие поколения родителей и учителей знали, что такое отношение к облегчению учебы неверно: достижения и успехи предполагают рост потребностей и влечений. Подрыв с юных лет принципа стремления к достижениям означает отказ от одного из самых революционных демократических принципов. В несвободных обществах критерием позиционирования человека в обществе являются деньги, происхождение, отношение, связи или прочие подобные критерии. Свободные общества заменили их критерием достижения, и это представляло собой революционный прогресс и великий шанс на эмансипацию для каждого.

Нам необходимо образовательное разнообразие вместо единообразия. Единая школа в Германии потерпела неудачу. Как общеобразовательная школа она имеет за плечами десятилетия громких неудач и во всех исследованиях показывает низкие результаты. Поэтому нет никаких оснований для возобновления работы единых школ в новом обличье. Утверждение о том, что социальный баланс может быть достигнут через единую общеобразовательную школу, также является ложным. Долгосрочные исследования показали, что посещение единой общеобразовательной школы никоим образом не создает лучших возможностей для социального продвижения. Более того, образовательная политика, характеризующаяся уравниловкой, достигает предполагаемого равенства в лучшем случае за счет снижения уровня требований.

Наконец, нам нужны содержательные, а не пустопорожние учебные программы (в немецком оригинале игра слов: Lehrpläne statt Leerpläne. – Ред.). На протяжении двух поколений якобы прогрессивная педагогика все чаще воздерживалась от того, чтобы требовать от молодых людей конкретных знаний, утверждая, что важно «научиться учиться». Это важно, но образование невозможно без содержания. Только «каноническое» знание обеспечивает надежность, только такое знание является прочной основой для общения. Тем временем все более популярным становится знание приблизительное. Но, если говорить словами Мари фон Эбнер-Эшенбах, «тот, кто ничего не знает, вынужден верить всему».

Однако тот, кто ничего не знает и всему верит, не является ответственным гражданином. Он стал бы любимым объектом диктаторов или демагогов. Оруэлловский Большой Брат с его девизом «Невежество – сила» не мог бы желать ничего лучшего, чем люди без конкретных знаний.

Широкие знания также являются необходимой предпосылкой для способности видеть вещи в совокупности и, следовательно, для творчества. Томас Алва Эдисон однажды сказал: «10% творчества – это вдохновение, 90% – это пот. Поэтому тот, кто желает быть новаторoм, должен сперва много, очень много знать и работать.

 

Йозеф КРАУС

 

P. S. Косвенным подтверждением сказанного выше являются только что опубликованная специальная оценка теста PISA 2018 г., проведенная Организацией экономического сотрудничества и развития. Согласно ей, в период с 2009 по 2018 г. удовольствие, получаемое германскими школьниками от чтения, значительно снизилось.

Доля школьников, признавшихся в том, что читают только тогда, когда они вынуждены это делать, увеличилась за рассматриваемый период на 11 процентных пунктов. Это относится к дигитальным и печатным текстам, к мальчикам и девочкам, а также ко всем типам школ. При этом ученики, которые часто читали книги в аналоговой форме, показали более высокие результаты в тесте на понимание прочитанного, чем те, кто чаще читает книги онлайн.

В целом Германия принадлежит к числу развитых стран, в которых школьники сравнительно мало любят читать. Ниже этот показатель только в Нидерландах, Норвегии, Бельгии и Дании. В то же время Германия является страной, в которой удовольствие школьников от чтения в период с 2009 по 2018 г. снизилось сильнее всего.

Что касается получения удовольствия от чтения, Германия оказалась в числе стран с наибольшими различиями в плане пола и социальной принадлежности. Также вызывает беспокойство тот факт, что менее половины 15-летних подростков в Германии не способны отличить в дигитальных текстах факты от мнений. Около половины учеников сообщили, что на уроках их не учили распознавать субъективные или предвзятые тексты.

 

000_1MR7N4