Враги Америки и американцев

Мы уже не раз писали о той разрушительной для западного общества роли, которую в последние десятилетия играет большинство университетов Западной Европы и Северной Америки, особенно их гуманитарные факультеты. Нынче, в связи с «антирасистскими» беспорядками, это явление стало еще более заметным. Вот всего лишь несколько примеров.

Как сообщило издание The Daily Mail, профессора Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Гордона Кляйна, который в течение 39 лет преподавал бухгалтерский учет, отстранили от работы после отказа упростить экзамены чернокожим. После смерти Джорджа Флойда некие «нечерные союзники черных» направили профессору письмо с просьбой об особом отношении к афроамериканцам при выставлении им финальных оценок в онлайн-курсе. В качестве обоснования приводился аргумент, что часть учащихся начала заниматься уличным активизмом. Кляйн не согласился делать поблажки, сославшись на слова лидера движения за гражданские права чернокожих Мартина Лютера Кинга, призывавшего отказаться от особого отношения к людям в зависимости от цвета кожи. Кроме того, профессор указал, что в рамках интернет-обучения он не знает, кто из его студентов чернокожий. «А что делать, если студент смешанного происхождения, например, наполовину афроамериканец или азиат? Полная поблажка или только наполовину?» – написал он.

Еще одним объектом критики стал немецкий профессор-экономист Харальд Улиг, преподающий в Чикагском университете. Ряд коллег требуют освободить его от обязанностей главного редактора известного «Журнала политической экономии» за критические высказывания в «Твиттере» о движении Black Lives Matter. Критики обвиняют его в желании маргинализировать движение, выставляя его нелепым и даже проводя параллели между BLM и «Ку-клукс-кланом». К требованию присоединился и лауреат Нобелевской премии Пол Кругман, написавший в «Твиттере»: «Еще один привилегированный белый человек, который, очевидно, не может контролировать свое стремление принизить заботы менее удачливых». А немецкий экономист Максимилиан Ауффхаммер, являющийся научным сотрудником Университета Беркли, вместе с профессором Мичиганского университета Джастином Вольферсом и десятками других ученых запустили онлайн-петицию с требованием заменить Улига на посту редактора. Особенно возмутило протестующих то, что Улиг предложил организаторам протестов для искоренения мародерства сотрудничать с полицией. По их мнению, это свидетельствует о том, что мародерство беспокоит профессора больше, чем расизм. Даже те, кто не критикует Улига, опасаются высказаться в его поддержку. Так, немецкий профессор экономики Рюдигер Бахман, сотрудник Университета Нотр-Дам в Индиане, на вопрос корреспондента Frankfurter Allgemeine Zeitung об Улиге ответил: «Иногда белые люди должны просто держать рот на замке».

Интересно, что подобные советы не звучат в случаях, об одном из которых поведал советник израильского премьера Ариэль Бульштейн: «В последние дни в Университете Чикаго распространяют поразительную антисемитскую листовку. Вот вкратце ее посыл: в лучших университетах США слишком много eвpeeв... Мол, eвpeи составляют 2% населения США, а в Гарварде их 25%. Тут же следует вывод: eвpeи занимают места темнокожих, поэтому с их „пpивилeгиeй“ нужно покончить. Не знаю, правдивы ли цифры (ведь никто при записи в американские вузы не спрашивает о вероисповедании), но это и не важно. То, что eвpeи поступают в Гарвард на основании общего конкурса, а не из-за нaциoнaльнocти, и что никто не мешает другим обойти их по оценкам, тоже не важно – факты aнтиceмитaм никогда не требовались. Важен ход мысли распространителей листовки и сам факт, что они смеют требовать ввести в свободном демократическом обществе негласный лимит на число eвpeeв, словно в царской России или тоталитарном СССР. Западное общество меняется. Еще некоторое время назад подобный pacиcтcкий призыв был бы немыслимым. Он и сегодня исходит от мapгинaлов (пока!), но этих мapгинaлов уже никто не ставит на место. На первом этапе их pacиcтcкий призыв стал легитимным и начал проникать в массы; на следующем этапе он запросто может стать главенствующим, и произойдет это, разумеется, под красивыми лозунгами о paвeнcтвe и политкорректности. Случиться такая трансформация, как показывает опыт, может очень быстро. О пoлиткopрeктности, ставшей чуть ли не главной идeoлoгиeй лeвых кругов в Западной Европе и США, нужно сказать особо. Ее объятия защищают не всех и не каждого. Eвpeeв и Израиль, например, не защищают. Про нашу страну и наш народ можно безнаказанно лгать, распространять клеветнические выдумки, призывать к бойкоту eвpeйcкoй продукции. А теперь можно требовать и ограничения числа eвpeeв в университетах. Практических выводов из всего вышесказанного полным-полно. Пока ограничусь одним. Если кто-то еще недавно считал мысль о возможной волне peпатpиaции eвpeeв из США фантазией, то хочу напомнить, что и в возможность волны peпaтpиaции из СССР мало кто верил. Да, различий между ситуацией eвpeeв в „покойном“ Союзе и в нынешних Штатах предостаточно. Но… В общем, не за горой тот день, когда мы увидим в Кнессете еще одну секторальную партию. С сильным английским акцентом…»

Что же происходит в американских университетах? Вот мнение двух преподавателей с многолетним стажем, не разделяющих точку зрения политкорректного мейнстрима.

 

Университеты – вдохновители погромов

За ненавистью к Америке, наблюдаемой в нынешних беспорядках, поджогах и грабежах, стоит долгосрочная подрывная деятельность, систематически ведущаяся в университетах. Различные социальные движения – контркультурное движение 1960-х, феминистское движение начиная с 1960-х, возрождение марксизма в 1970-х, расовая активность от «Черных пантер» до BLM, движение за освобождение геев, пропалестинское антиизраильское движение – были приняты в университетах и развились там в самых крайних формах. Профессора перестали считать себя учеными, стремящимися к объективным знаниям; вместо этого они стали сторонниками предпочитаемых групп и движений, а также активистами, продвигающими «прогрессивные» и крайне левые темы. Обучение стало в значительной степени политической индоктринацией, а администрация включает в себя идеологический контроль и подавление нежелательных мнений.

В середине XX в. в большинстве американских колледжей и университетов были курсы по западной цивилизации. К концу столетия они по большей части были ликвидированы. Западная цивилизация больше не рассматривалась как источник великих научных и технологических открытий, блестящих литературных и художественных произведений, передового опыта развития демократических институтов, признания гражданских прав и прав человека. Вместо этого западная цивилизация характеризуется как империалистическая, колониалистская, капиталистическая, сексистская, расистская, гомофобная и исламофобская, порождение злых белых людей, которых следует вычеркнуть из памяти. Работы злых белых людей были запрещены в пользу произведений цветных лесбиянок, коренных аборигенов, геев и транссексуалов, африканцев, арабов, индийцев и жителей Восточной Азии. Студенты больше не будут осквернять себя позорными произведениями создателей еврейской Библии и Евангелия, а также Гомера, Эсхила, Софокла, Еврипида, Платона, Аристотеля, Августина, Данте, Чосера, Шекспира, Сервантеса, Мольера и, пропуская многих, Йей­тса, Пруста, Джойса, Кафки и Камю.

Единственный западный автор, которого чтут в современных американских университетах, – Карл Маркс. Фактически марксова модель общества на основе конфликта классов была принята в общественных и гуманитарных науках, образовании, социальной работе и юриспруденции, включая такие конфликты, как женщины против мужчин, цветные против белых, ЛГБТ против гетеросексуалов, коренные жители против «колонизаторов», мусульмане против христиан и евреев, инвалиды против здоровых, бедные против обеспеченных и неуспешные меньшинства против азиатов. Цель – социалистическая утопия, которой руководят женщины, цветные и транссексуалы.

Университеты прославляют незападных авторов, которые нападают на западную цивилизацию. В конце XX и начале XXI в. героем университетов, признанным королем новой антиамериканской правды был Эдвард Саид – эмигрант из Египта, претендовавший на принадлежность к палестинцам. Получив звание профессора в одном из элитарных американских университетов, он использовал эту трибуну для того, чтобы поносить западную цивилизацию. Со своей книгой «Ориентализм», предназначенной для миллионов студентов университетов на курсах социальных и гуманитарных наук в качестве последней версии Божьей Истины, он стал самым влиятельным интеллектуалом в американских университетах.

Основным аргументом Саида было то, что западное понимание Ближнего Востока – трайбализм, религиозный фанатизм, империализм, рабство и угнетение женщин – на самом деле не имеет ничего общего с настоящей природой региона, но является проекцией западных грехов на Ближний Восток, с тем чтобы оправдать западный империализм и колониализм. Эта теория, известная как «постколониальная», была широко принята в американском академическом сообществе и считалась окончательным развенчанием западных подходов к незападным странам и культурам.

Саид был слабо знаком с историей западной цивилизации, за исключением английской литературы. Поэтому неудивительно, что он ошибался в отношении западных взглядов на иностранные культуры. Западная цивилизация более, чем любая другая, была любопытна, более систематична в исследованиях и более осторожна в изображении иностранных культур. Тем не менее его поверхностная и предвзятая работа приветствовалась в американских университетах как серьезное разоблачение западной цивилизации.

Еще один пример – из американской антропологии, которая восхваляет все другие культуры, но никогда не может распространить свое понимание и симпатию на американскую (или израильскую). Популярное этнографическое исследование жизни бушменов в пустыне Калахари на юге Африки, которым в течение десятилетий зачитывались буквально миллионы студентов на курсах антропологии, было призвано пристыдить Америку на том основании, что эти охотники и собиратели (а на самом деле – любые охотники и собиратели) лучше, чем Америка, демонстрируют американские ценности гендерного равенства, мирного разрешения конфликтов, а также процветание и даже «изобилие». Феминистки были очень довольны. Эта история казалась правдивой, пока исторические и этнографические детали не были тщательно изучены. Важность вклада женщин оказалась преувеличенной, как и гендерное равенство. Эти люди были очень миролюбивы, пока им не приходилось устранять проблемного парня или сталкиваться с посягательствами других. Что касается изобилия, то в хорошие годы было много свободного времени, а в плохие – много голодающих. Короче, все это было бредом. Но послужило предлогом, пусть и необоснованным, для того, чтобы позорить американское общество и западную цивилизацию и продвигать партийные интересы тех, кому выгодно подрывать американскую культуру.

Когда я преподавал в элитарном университете, меня поражало, как много моих коллег с гордостью объявляли, что они коммунисты, предлагая в качестве образца для подражания Северную Корею и коммунистический Китай, и как мало из них считали достижения американской культуры и западной цивилизации предметом для гордости. Фактически они, похоже, гордились тем, что подрывают Америку и Запад. Как и основные СМИ, которые страстно работают над тем, чтобы представить Америку как можно более негативно, американские колледжи и университеты (за исключением естественнонаучных и технических дисциплин) являются врагами Америки и американского народа.

 

Филип Карл ЗАЛЬЦМАН

Перевод с англ. Игоря Питерского

Пробить академический «железный занавес»

В годы холодной вой­ны между коммунистическим блоком и западными демократическими странами советские власти и их восточноевропейские сателлиты успешно поддерживали ряд ограничений, удачно названных Черчиллем «железным занавесом». Этот «занавес» не только изолировал жителей социалистического блока от западных идей, но и физически препятствовал возможности побега. Одной из немногих вещей, способных проникать сквозь «железный занавес», были идеи, доносимые до жителей коммунистического блока западными радиостанциями. Так, радиосеть «Голос Америки», транслирующая передачи на подвластные коммунистам страны, позволяла народам по ту сторону «занавеса» не быть изолированными полностью и знать не только то, что хотели сообщить им собственные диктаторские режимы.

Парадоксальным образом, несмотря на победу демократии над диктатурой, положившую конец холодной вой­не, внутри самого американского общества, во многих наших университетах, медленно, но неуклонно нарастает ряд ограничений на то, что может быть произнесено в кампусе студентами, профессорами или даже сторонними ораторами. Речь идет об идеях, противоречащих нынешнему пониманию политкорректности.

Вокруг наших кампусов нет ни колючей проволоки, ни вооруженной охраны, препятствующих проникновению нежелательных идей. И может показаться, что никакого «железного занавеса» нет. Но он, увы, есть, и с каждым днем признаки его существования становятся все более наглядными. Одним из его симптомов, например, стало то, что многие представители нашего подрастающего поколения могут пройти весь образовательный путь от начальной школы до аспирантуры, даже не узнав о существовании последовательного представления о мире, в корне отличающегося от взглядов политических левых.

Существует ряд замечательных ученых мирового масштаба, которым вряд ли суждено стать профессорами в элитарных или даже не столь элитарных академических учреждениях США, поскольку они не готовы становиться подпевалами левых. Многие из них уже столкнулись с тем, что им заткнули рот или даже подвергли физическому насилию, когда они пытались выступить, оспаривая абсолютный приоритет политкорректности.

Знаменитый Гарвард стал лишь одним из ряда престижных учреждений, где подобные вещи уже происходят. Хуже того, превентивное отступление перед натиском кампусных громил даже оправдывается там деканом, сообщающим о том, что, мол, слишком дорого обеспечивать безопасность сторонним лекторам, чьи выступления способны привести к беспорядкам в кампусе.

Вопреки энтузиазму, с которым демографическое «разнообразие» бездоказательно провозглашается важнейшей добродетелью, разнообразие идей подобного уважения не удостаивается. Студенты, изучающие экономику у адептов кейнсианства, скорее всего не услышат о рецессии 1921 г. с двузначным показателем уровня безработицы и о том, как он сократился более чем вдвое без правительственного вмешательства, просто потому, что экономика восстановилась самостоятельно. Эти студенты также, вероятно, не узнают и того, насколько сильно вводят в заблуждение многочисленные статистические данные о доходах, приводимые для обоснования верности левой повестки дня. Как заметил экономист Алан Рейнольдс, множество людей «формирует слишком твердые убеждения на основании слишком зыбких статистических данных».

Зато студентам вряд ли удастся окончить колледж без того, чтобы их не обязали прочесть «Коммунистический манифест». При этом классические труды вроде «Федералиста» (сборник 85 статей в поддержку ратификации Конституции США, опубликованных в 1787–1788 гг.  – Ред.) редко оказываются в списке для внеклассного чтения, хотя именно эта книга является легко читаемым и одновременно глубоким объяснением принципов, на которых основывается Конституция США.

Что касается расовых отношений, такие значимые исследования, как, например, «Америка в черно-белом» Стефана и Эбигейл Тернстрем, вряд ли вообще окажутся упомянутыми на курсах или даже просто появятся в книжных магазинах университетских городков.

Возможно, вы не видите «железного занавеса» вокруг наших кампусов, но он есть, и последствия его существования опасно близки к тем, которые создавал «железный занавес» вокруг советского блока. Вот только нам теперь очень не хватает того «Голоса Америки», который бы вещал сквозь академический занавес. А ведь в наше компьютеризированное время есть немало средств, позволяющих передавать как запрещенные к упоминанию факты, так и подавляемые идеи напрямую в электронные устройства студентов... Кто-то из реального мира за пределами университетских анклавов должен за это взяться. Я не знаю, кто и как это сделает, кто станет это финансировать. Может статься, некоторые из тех спонсоров, что продолжают выписывать чеки своим академическим alma mater несмотря на то, что те в последнее время уступают нажиму идеологической нетерпимости, могли бы взяться за рассмотрение подобного проекта. В конце концов, не смогут же кампусные громилы заткнуть все десятки тысяч «айпадов», «айфонов» и прочих устройств. Пришло время прорвать опустившийся на вузы «железный занавес».

 

Томас СОУЭЛЛ

Перевод Александра Непомнящего

«Друзья» чepнoкoжих

Кто сказал: «Если нeгp не может стоять на собственных ногах, то позвольте ему упасть»? Рональд Рейган? Ньют Гингрич? Чарльз Мюррей? Нет! Это был Фредерик Дуглас. Это высказывание – часть его речи, в которой он также сказал: «Каждый задает вопрос: „Что мы должны делать с нeгpaми?“ У меня был только один ответ с самого начала. Не делайте с нами ничего. Ваши действия уже сыграли с нами злую шутку».

Фредерик Дуглас достиг более глубокого понимания вопроса в XIX в., чем чepнoкoжиe «лидеры» сегодня. Те бeлыe, которые чувствуют необходимость что-то сделать с чepнoкoжими или для них, были одними из самых опасных их «друзей». Академия является пристанищем для таких «друзей», поэтому существуют не только двой­ные стандарты приема в колледжи, но и двой­ные стандарты оценивания. Покойный Дэвид Рисмен называл это «позитивным оцениванием». Профессор одного калифорнийского университета, где чepнoкoжиe студенты выпускались на основе более упрощенных стандартов, прямо заявил: «Мы просто врем этим чepнoкoжим студентам, когда даем им ученые степени». Эта ложь смертельно опасна, особенно когда это ученая степень в медицине, которая дает право лечить людей.

На протяжении многих лет доктор Патрик Чeвис считался примером успеха «пoзитивнoй диcкpиминaции», поскольку он был принят в медицинскую школу по квоте мeньшинcтв, а затем вернулся в чepнoкoжую общину для медицинской практики. Комитет юристов по гражданским правам хвалил его всего за две недели до того, как у него была отобрана лицензия. Его пациенты умepли при обстоятельствах, которые довели дело до Медицинского совета Калифорнии. Судья по административному праву сослался на «неспособность Чeвиса выполнять некоторые из самых основных обязанностей врача». Год спустя, после тщательного расследования, его лицензия была отозвана.

Те, кто годами использовал Чeвиса как пример успеха пoзитивнoй диcкpиминaции, внезапно изменили тактику и заявили, что отдельный пример ничего не доказывает. К сожалению, случай Чeвиса не был единичным. Когда в 1970-е гг. профессор Гарвардской медицинской школы заявил, что чepнoкoжим студентам разрешено оканчивать это учебное заведение без соблюдения стандартов, действующих для других, его осудили как «pacиcтa» за высказывание о том, что «это жестоко – позволять доверчивым пациентам платить за нашу некомпетентность». Во многих случаях эти доверчивые пациенты были чepнoкoжими.

Почему якобы ответственные люди создают такие опасные двой­ные стандарты? Некоторые считают, что они являются друзьями чepнoкoжих. Некоторые думают, что чepнoкoжие не в состоянии соответствовать реальным стандартам. Колледжи и университеты утратят свое «paзнooбpaзие», а вместе с ним и федеральные средства, если они не снизят стандарты, чтобы иметь нужное количество представителей меньшинств.

Мой опыт преподавателя заключается в том, что чepныe студенты будут соответствовать более высоким стандартам, если вы откажетесь от снижения стандартов для них. Это не было легким путем к популярности ни у самих студентов, ни у «дpузей чepнoкoжих» на факультете. Но после обучения студенты соответствовали стандартам.

Мы настолько привыкли к ужасной неэффективности чepнoкoжих студентов, начиная с неуспевающих в школах гeттo, что некоторым трудно поверить, что когда-то чepнoкoжиe студенты были намного лучше, чем сегодня (по крайней мере в местах с хорошими школами). Еще во время Первой мировой вой­ны тeмнoкoжиe солдаты из Нью-Йорка, Пенсильвании, Иллинойса и Огайо набирали больше баллов в тестах на умственные способности, чем бeлыe солдаты из Джорджии, Арканзаса, Кентукки и Миссисипи. В 1940-х гг. у чepнoкoжих учеников в школах Гарлема результаты тестов были очень похожи на те, что были у бeлых учеников из рaбoчих семей в восточной части Нью-Йорка. Если чepнoкoжиe были лучше во времена, когда их возможности были хуже, почему сегодняшние студенты из гeттo не могут добиться большего успеха? Возможно, у чepнoкoжих сегодня слишком много «друзей».

 

Американскому экономисту, философу и писателю Томасу Соуэллу 30 июня исполнилось 90 лет. Он родился в афроамериканской семье в Северной Каролине, вырос в нью-йоркском Гарлеме. Его отец умер еще до рождения Томаса, и мать-служанка осталась одна с пятью детьми. Окончив школу, Томас стал первым из своей семьи, кто проучился более шести классов. Тем не менее в 17 лет он был вынужден бросить учебу из-за финансовых трудностей и проблем в семье. Работал курьером и рабочим. В 1951 г. , во время корейской вой­ны, был призван в армию. После увольнения работал на госслужбе в Вашингтоне, а также посещал вечерние курсы в Университете Ховарда. Его умение учиться и прекрасные показатели дали ему возможность поступить в Гарвард, который он с отличием окончил в 1958 г., получив степени бакалавра по искусству и экономике. Позже он получил степень магистра в Колумбийском университете, а в 1968-м стал доктором наук в Университете Чикаго. Среди его наставников были лауреаты Нобелевской премии по экономике Милтон Фридман и Джордж Стиглер.

Соуэлл преподавал экономику во многих университетах, был членом ученого совета Центра перспективных психологических исследований в Стэнфордском университете, старшим научным сотрудником Гуверовского института. В 2002 г. Томас Соуэлл был удостоен Национальной гуманитарной медали, а в 2003 г. ему был вручен Приз Брэдли за интеллектуальные достижения. Соуэлл – автор колонок во множестве изданий, в том числе Forbes Magazine и The Wall Street Journal. Он является автором более 30 книг по экономике, истории мировой культуры, а также расовой теме.