Псевдопрозрение

Переход известного оппонента на другую сторону считается пропагандистской удачей. Поэтому, когда левый режиссер и активист Майкл Мур по случаю «Дня Земли» бесплатно выкладывает в Интернет свой критический документальный фильм о якобы столь полезной «возобновляемой энергии», это событие имеет вес.

Фильм – типичное творение Мура (вернее, режиссерский дебют его давнего продюсера Джеффа Гиббса, который копирует стиль своего наставника, рекламирующего и продвигающего «Планету людей». – Ред.), так что зритель не сомневается в том, по какую сторону баррикад находится режиссер, а по какую – те, кто неправ. Фильм «Планета людей» использует сильные образы, чтобы на примере США представить отчет о глобальном «повороте в энергетической политике». Разрушая иллюзии своей «зеленой» публики, ощущающей себя призванной спасти мир, Мур заглянул за кулисы солнечной, ветровой и биоэнергетики и показал губительные экологические последствия их бума.

В фильме, однако, нет ничего, о чем бы годами не твердили безрезультатно критики «энергетического поворота». Его глашатаи, лучше объединенные и оснащенные финансово, без труда вытесняют критиков из дискурса. Но Мур – не просто критик, он, как кажется, обратился из Савла в Павла. Но лишь на первый взгляд.

Как настоящий простор открывается с вершины горы, так и экологическое движение возможно только в условиях экономической безопасности, «на вершине» процветающего общества. В этом смысле «зеленые» никогда не были революционерами, а лишь инициировали эволюционные изменения. Например, создание автомобиля было технической революцией, в то время как создание каталитического нейтрализатора – полезной, но лишь инновацией. В индустриальных обществах оптимизация проверенных процессов является само собой разумеющейся. Но во многих «зеленых» сидит левый революционер, желающий «формировать политику». Так что первоначально эволюционно настроенные «зеленые» все больше сближаются с левыми, революционными позициями. Экологические движения становятся бескомпромиссными и радикальными. То, что начинается как движение за спасение белых медведей, оборачивается нигилизмом, фундаментальной критикой общества, экономики и самого человечества. «Зеленое» движение, стремящееся навязать «невежественной массе» то, что оно считает доступным лишь элите истиной, ничем не отличается от левых, уверенных, что у них есть совершенная «научная теория», к которой следует адаптировать практику.

Мур не ставит под вопрос теории экологических активистов и не занимается анализом технологических решений, эффективности и затрат. Хотя он метко описывает ущерб, нанесенный природе увлечением «экологической» энергетикой, он не винит в этом идеологический активизм и взятую им в заложники политику. Левак Мур обвиняет капитализм, что идеологически сочетается с позициями «зеленых» экстремистов.

Мур обвиняет капитализм и алчность корпораций в экологической катастрофе, показанной в фильме на примерах использования солнца, ветра и биомассы в качестве источников энергии. Но в действительно рыночных условиях ни солнечная, ни ветровая энергия в их нынешнем виде не процветали бы. Помимо нескольких специальных применений, для того, чтобы реальная экономика стала осваивать столь непривлекательную для нее территорию, необходимо было массивное политическое влияние.

Вопрос о том, что первично – субсидии или идея превратить деньги налогоплательщиков и потребителей в солому, используя «зеленое» электричество, – сродни вопросу о курице и яйце. Недостаточные эффективность и надежность, большая потребность в площадях и высокие эксплуатационные расходы, низкая возможность утилизации используемых материалов... Мало что говорит в пользу массового использования солнечной и ветровой энергии. Но там, где есть политическая воля и манят деньги, экономика найдет способ прибрать их к рукам.

Чем дальше отрасль от политики, тем ближе она к принципам рыночной экономики. Однако индустрия возобновляемых источников энергии еще ближе к политике, чем оборонная промышленность – к национальной безопасности. Оружие можно купить везде, но без политического покровительства, искажающего реальную конкуренцию, «зеленая энергетика» нежизнеспособна. Мы в Германии только начинаем понимать это, глядя на счета за электроэнергию.

В своем фильме Мур делает экологические последствия «зеленой» энергетики заметными. Но он слеп к роли политики, СМИ и активистов, и все его обвинения в конечном итоге сводятся к тому, что реальная проблема заключается в самом человеке, в его безудержности (перенаселенность) и жадности (капитализм). Но верит ли кто-нибудь всерьез в то, что «зеленая революция» могла бы увенчаться успехом, если бы не попала в руки «жадных капиталистов», которые ее «извращают»?

В отличие от Мура, я считаю тенденцию перенаселенности земли временным эпизодом, который можно преодолеть благодаря образованию, рыночной экономике и, следовательно, политической стабильности. Тот факт, что рано или поздно общество преодолевает точку прекращения роста численности населения, демонстрирует нынче Европа. То обстоятельство, что наши политики рассматривают сокращение населения как проблему, а не как возможность для консолидации, является, к сожалению, признаком невежества.

Авторы фильма оставляют без ответа вопросы о решении проблемы перенаселенности и о том, можно ли остановить аферу с «зеленой» энергией до того, как человечество, поверив обещаниям, прыгнет со скалы. Социалистические «короткие пути» через (другие) государственные интервенции под эгидой (иной) элиты, как это могут себе представить те, кто сворачивает с «зеленого» пути, предпочитая путь социалистический, безусловно, приведут к (иной) катастрофе. Возникающий в фильме логотип экстремистского движения «Extinction Rebellion», безусловно, не случайность.

«Планета людей» – безжалостная расправа с «возобновляемыми источниками энергии», их апологетами и спекулянтами, снятая в обычной полемической манере Мура. Это не воспринималось как проблема, когда речь шла о боссах автоконцернов, республиканцах, оружейных фанатах, фрекинговых компаниях или Джордже Буше. Но с солнцем, ветром и биомассой не шутят! Подход к этим отраслям с теми же масштабами поклонники Мура и политические круги, которые обычно хвалят его, считают недопустимым. И поскольку разочарование единомышленников не приводит вчерашнего кумира в чувство, в ход идет тяжелая артиллерия.

В начале мая британский активист и писатель Джордж Монбио стенал в Guardian: «Как Мур стал героем отрицателей изменения климата и крайне правых?», тем самым выдав Муру двой­ную «черную метку». В своей статье «ветеран климатической кампании», как Монбио себя называет, обвиняет режиссера в том, что тот не провел достаточно исследований, в противном случае он на­ткнулся бы на людей, критически относящихся к индустрии биомассы. Но разве это задача фильма, который лишь следует за деньгами? Разве это не работа «ветерана климатической кампании» Монбио? И разве не правда, что эта отрасль хорошо работает со СМИ и что апологеты декарбонизации предпочитают делегитимировать нефть и уголь вместо того, чтобы критиковать своих союзников?

В целом критика фильма сводится к тому, что сегодня солнечные батареи лучше, чем представленные в фильме, что отснятый материал частично восходит к 2012 г., и – о ужас! – показанный терминал для судов, перевозя­щих сжиженный газ, находится не в Германии, а в Турции. И вообще, всякий, кто снимает такие фильмы, получает оплату от нефтяного и угольного лобби. Это, кстати, неудачный аргумент, потому что, будь обвинение обоснованным, использующие его рассказали бы об этом подробно. А так это лишь домысел, заставляющий задуматься о том, кто платит за фильмы, рекламирующие солнечную и ветровую энергию.

Кстати, в 2012 г. энергетической реформе в ФРГ было уже 12 лет, и ее апологеты не уставали восхвалять технологические шедевры, которые люди должны были прикручивать к крышам или которые вертелись в поле зрения, вырабатывая энергию. Приятно осознавать, что для критиков Мура все это – неэффективный хлам, за который мы и будем платить и следующие 12 лет. Так что аргумент против фильма может превратиться в бумеранг.

Обвинения в адрес создателей фильма не касаются его основных утверждений: солнечная и ветровая энергия не нейтральна с точки зрения выбросов CO2, а потребности «возобновляемых источников» в площадях слишком велики, чтобы снабжать энергией промышленную нацию. Критика фильма слабая и поверхностная, направленная на то, чтобы дискредитировать его создателей в качестве «правых». С аргументами у критиков плохо, да и зачем, когда люди читают только заголовки? Кто берет на себя труд читать исследования? Кто помнит обещания, данные политиками и лобби «возобновляемых» в 2012 г.?

Если нельзя победить контраргументами, можно попробовать юридические способы. И тут кстати пришелся Тоби Смит, разозлившийся на Мура за то, что он использовал в своем фильме четыре секунды его материала о шахте по добыче редкоземельных металлов во Внутренней Монголии. Смит не хочет, чтобы его работа ассоциировалась с чем-то, с чем он идейно не согласен. По его требованию YouTube удалил фильм.

Если Мур нарушил авторские права, то должен нести ответственность. Но, судя по заявлению Смита, вопрос не в авторстве, а в политических взглядах. И поэтому он требует уничтожения фильма. Но Интернет ничего не забывает. И даже если Мур перемонтирует фильм или YouTube не выпустит его, фильм остался на сайте archive.org и на собственном сайте. Так что картина, которую до сих пор просмотрели более 8 млн раз, существует, и попытки ее удалить лишь увеличивают внимание к ней.

Да, в фильме есть слабости, которые не меняют суть утверждений, но дают поле для атаки. Правы ли Мур и Гиббс, покажет будущее, когда «возобновляемые источники энергии» либо заменят ископаемые и ядерную энергию, либо – как я полагаю – нет. Нынешние же разглагольствования критиков о фильме Мура похожи на нападки Сартра, Хавемана и Брехта на Артура Кёстлера за его роман «Слепящая мгла» о преступлениях сталинской эпохи, который три классовых борца считали «враждебной пропагандой».

 

Рогер ЛЕЧ