А в ответ – тишина…

Если бы три года назад мне сказали, что я буду писать эти строки, я бы только покачал головой. Ибо я не сторонник Трампа, нахожу его манеры порой труднопереносимыми. Однако три года назад я также скептически отнесся к тому, что после избрания Трампа мои коллеги-журналисты с блеском в глазах заявили, что теперь Ангела Меркель стала «лидером свободного западного мира». Именно эта дама с хорошо замаскированным, но все еще заметным «обаянием» ГДР?

А теперь это! На Всемирном экономическом форуме в Давосе Дональд Трамп выступил с речью, возмутившей многих германских политиков. Прежде всего – лидера «зеленых» Роберта Хабека (см. стр. 16). «Он – соперник. Он олицетворяет все наши проблемы, – заявил журналисту телеканала ZDF человек, охотно позволяющий называть себя будущим канцлером. – Одно самолюбование, невежество, пренебрежение ко всем, никакого такта, никакого восприятия глобальных проблем. Это была худшая речь, которую я слышал в своей жизни».

Что же именно разозлило Хабека и многих других в этой речи, которую большинство германских СМИ воспроизвели в довольно искаженном виде? Стоит прочесть ее целиком или хотя бы этот краткий отрывок: «Сегодня не время для пессимизма, сегодня время для оптимизма. Страх и сомнение – не лучшие мыслительные процессы, потому что настало время для великой надежды, радости, оптимизма и, главное, действия. Но чтобы воспользоваться возможностями завтрашнего дня, мы должны отвергнуть вечно хнычущих предсказателей конца света и их пророчества насчет близкого Апокалипсиса. Эти „пророки“ – наследники вчерашних гадалок для дураков. У меня в стране они есть, и у вас они есть – они есть везде. И все они хотят увидеть наш провал, но мы не позволим этому случиться. Они предсказывали кризис перенаселения в 1960-е, массовый голод в 1970-е, они угрожали, что уже в 1990-е кончатся запасы нефти. Эти алармисты всегда почему-то требуют одного и того же: абсолютной власти над нами, чтобы они могли доминировать над нашими жизнями, менять их по своему произволу, а заодно контролировать наше бытовое поведение. Мы никогда не позволим радикальным социалистам разорить нашу экономику, обездолить нашу страну или ликвидировать нашу свободу. Америка всегда будет гордым, сильным и непокоряющимся бастионом свободы».

Я думаю, это объясняет, что так расстроило Хабека (и, возможно, побудило некоторые СМИ неправильно перевести речь, удалив из нее слово «социалисты»). В качестве контраста вам стоит ознакомиться с речью канцлера ФРГ. В Давосе она сказала, что «конечно же, необходимы трансформации гигантских, исторических масштабов»: «Эта трансформация, по сути, означает, что в ближайшие 30 лет нам придется отказаться от образа жизни и ведения бизнеса, к которым мы привыкли в индустриальную эпоху».

Как ни тяжело это признавать, слова Меркель олицетворяют то, о чем предупреждает Трамп. После 16 лет в Москве, где я даже спустя десятилетия ежедневно ощущал последствия разрушительного социалистического эксперимента, у меня волосы встают дыбом, когда я читаю, что кто-то требует, чтобы мы изменили все, к чему привыкли. Для меня от слов канцлера веет духом социализма – нового, модифицированного, экологического, на первый взгляд имеющего не очень много общего с тем, который мы знаем. Более шикарным, «зеленым», потребительским. Но за которым стоит та же разрушительная идея: эксперимент по радикальному изменению общества сверху донизу. История показывает, что до сих пор это приносило лишь нищету.

Я давно критикую Меркель. Но выступление в Давосе заставило меня бояться ее. И реакция на него также меня пугает. Своей статье о меркелевском плане «перестройки» некогда консервативная газета Die Welt дала заголовок: «Когда говорит канцлер, этически чувствуешь себя как дома». А во вступительной части статьи говорится: «На Всемирном экономическом форуме в Давосе канцлер защищает активность климатической молодежи и хочет, чтобы отказ от участия в диалоге был социально санкционирован. Представители германского бизнеса в восторге от ее выступления».

Это больше похоже на подхалимаж, чем на журналистику. Как должно выглядеть «санкционирование отказа от диалога»? Что-то я не припомню, чтобы наш Основной закон предусматривал принуждение к диалогу. Напротив, в отличие от социализма, одним из краеугольных камней либеральной демократии является то, что при желании можно отказаться от диалога. Это называется свободой. Далее в статье Die Welt говорится: «Представители германского бизнеса, следившие за речью канцлера в большом зале Конгресс-центра Давоса, нашли ее слова освежающими». Странно: канцлер хочет в корне перекроить способ ведения бизнеса, а те, кто от этого больше всего пострадают, ей аплодируют.

Во всей статье – ни единого критического слова о речи Меркель, ни одного вопроса, напротив – лишь выпады в адрес президента США. И это в газете издательства Springer, которое на самом деле хорошо относится к США. В других СМИ это заметно еще более отчетливо: Меркель прославляется как великий политик, ее речь – как выдающаяся. Особо выделяются даже банальности: «Канцлер убеждена, что мирное решение проблем на земном шаре возможно только в многополярном мире, а единоличные национальные усилия ведут в тупик». В интеллектуальном плане это так же содержательно, как сентенция о том, что хорошая погода лучше, чем плохая. И таков уровень всей речи: «За все хорошее, против всего плохого!» Просто, чтобы не сказать инфантильно.

Но ныне большинство германских журналистов, видимо, готовы принимать любую болтовню Меркель за чистое золото, в то время как Трампа они будут критиковать, даже если он говорит разумные вещи. За рубежом все иначе: один из ведущих мировых историков, Нил Фергюсон, в интервью, данном в Давосе Die Welt, назвал канцлерство Меркель «колоссальным провалом», а европейский «Зеленый курс» – «весьма странной идеей» (см. ниже). Крупные германские СМИ практически обошли это молчанием. Это единодушие СМИ меня пугает. Меня пугает развитие страны под руководством Меркель. Но больше всего меня пугает то, что Меркель может потребовать от нас полностью изменить нашу жизнь, а реакция – «одобрямс». И никаких критических вопросов, не говоря уже о протесте. Как низко мы пали!

 

Борис РАЙТШУСТЕР

Перевод с нем.

Нил Фергюсон о канцлерстве Ангелы Меркель

– Что вы ожидаете от канцлера в Давосе?

– О, мне даже страшно представить (смеется). Она, наверное, будет говорить о многополярном мировом порядке, о международных институтах, созданных после Второй мировой вой­ны. По-моему, это больше похоже на сказку. Этот либеральный миропорядок фактически существовал лишь короткое время после падения Берлинской стены. Это было изобретение 1990-х и, возможно, 2000-х. До этого была холодная вой­на. Так что тот, кто говорит, что у нас с 1945 г. либеральный миропорядок, не очень понимает историю. Или посмотрите на разгул антиамериканизма в ФРГ, который меня очень раздражает. Я вспоминаю шокирующую прошлогоднюю речь Меркель в Гарварде. Представьте себе, если бы Трамп выступил с такой речью в германском университете и обрушился бы с подобной критикой на главу правительства ФРГ. Понимают ли немцы вообще, почему они живут в условиях демократии? Неужели они думают, что это произошло по волшебству или по решению ООН? Этот когнитивный диссонанс меня очень тревожит.

– Это как-то связано с политикой Меркель?

– Она принадлежит к десятилетию, которое давно позади. Ее канцлерство – колоссальный провал. Европейский проект полностью застопорился. Дальнейшей интеграции не будет.

– И в этом виновна Меркель?

– Да. Ей не хватает лидерских качеств Гельмута Коля. Если вы создаете валютный союз и клянетесь ему в верности, логическим следствием может быть только бóльшая фискальная интеграция. Но когда разразился кризис, Германия проигнорировала этот принцип. Правительство ФРГ до последней минуты задержало помощь Греции, что привело к максимальной неопределенности. Поэтому экономические показатели во время экономического кризиса были гораздо хуже, чем где-либо еще в мире. Программы помощи были разработаны так, чтобы максимально ввергнуть в шок юг Европы.

– И это дает вам основание для столь резкой критики канцлерства Меркель?

– Еще был иммиграционный кризис. Сначала Германия проигнорировала иммиграцию и не почувствовала шторма «арабской весны». Потом она притворилась, что это – вина других народов. А когда возник кризис с беженцами, правительство ФРГ сделало полный разворот. Социальные и общественные последствия ощущаются и по сей день. Не могу сказать, что я большой поклонник Мамочки.

– Что позже напишут о ней в книгах по истории?

– Она была блестящим тактиком, но катастрофическим стратегом. Она умело защищала свою власть и обезвредила всех своих соперников. Она заботилась о своей популярности и дала немцам несколько лет высокой занятости. Но нужно также видеть, в каком положении сегодня находятся Германия и Европа. Европейский проект разладился. «Брекзит» – тяжелый удар по нему. Меркель и ее бывший министр финансов Вольфганг Шойбле также частично ответственны за это. Они слишком неохотно шли на уступки тогдашнему британскому премьеру Дэвиду Кэмерону и оставили его с пустыми руками. Меркель очень виновата.

– Кто должен прийти ей на смену?

– Я впечатлен Йенсом Шпаном. Думаю, у него есть то видение, которое нужно Германии. Но я встречался с ним чаще, чем с другими кандидатами, поэтому, возможно, я сужу предвзято.

– А что вы думаете как о потенциальном канцлере о лидере «зеленых» Роберте Хабеке, который только что отметился в Давосе резкой критикой Трампа?

– Если немцы не хотят экономического роста, то это возможно.

– Каким вам видится положение Германии через десять лет?

– Учитывая демографическую ситуацию, я мог бы представить себе Германию, идущую по тому же пути, что и Япония: с очень низкими темпами роста и нулевой инфляцией. С большой разницей в том, что Германия, в отличие от Японии, будет иметь проблемы с иммиграцией. Это делает политику в Германии гораздо более нестабильной, чем в Японии.