Судебный путч или верховенство права?

 

О том, что Израиль, ругаясь и плюясь, плача и молясь, идет-таки на третьи досрочные выборы подряд, нынче не говорит только слепоглухонемой пациент отделения для умственно недоразвитых. Все остальные, у кого есть хоть искра здравого смысла, открыто выражают по поводу выборов без выбора самые нерадостные чувства. Собственно, когда выборы были еще только вторыми, энтузиазма у избирателей уже было негусто. И все же между предыдущим и предстоящим актами народного волеизъявления есть существенная разница. Заключается она в том, что в Израиле произошел переворот. В стране, с момента своего официального рождения носившей гордое имя единственной демократии на Ближнем Востоке, этой демократии больше не наблюдается.

Как известно, демократический строй характеризуется наличием трех ветвей власти: законодательной, исполнительной и судебной. А что у нас? Законодательная власть сидит со связанными руками и кляпом во рту. Законы не подаются и не обсуждаются, поскольку в Кнессете не создана коалиция. Идет хроническая предвыборная борьба, тут уж не до законов, поскольку непонятно, кто правительство, а кто – оппозиция. Стало быть, законодатели ждут, пока им скажут, кто они.

Исполнительная власть не то чтобы совсем отсутствует, но она какая-то убогая: правительства фактически нет, все министры временные. Ни тебе серьезных долгосрочных проектов, ни бюджетных вложений. Откуда им взяться, если бюджет некому принимать? Так и обходимся ежемесячным подаянием в размере 1/12 прошлогоднего бюджета.

Ну а что с судебной ветвью? Она тоже сохнет и чахнет? А вот и нет! Судебная власть у нас разрослась так, что подавляет все остальные ветви, сучья и листья древа власти и добралась уже до его корней. Генеральный прокурор, юридический советник правительства, прокуратура, БАГАЦ – эти чиновники способны утвердить или отменить любое решение по любому вопросу. Воспитание детей, строительство дорог, борьба с незаконной иммиграцией, вопросы вой­ны и мира, дипломатии и ведения домашнего хозяйства – буквально все сферы жизни в Израиле контролирует судебная власть.

В принципе, так и должно быть. Независимая юридическая система – необходимое условие существования и развития государства. Ключевое слово тут – «независимая». От политики в первую очередь. А также от личных интересов, от гендерных признаков, религиозных убеждений и т. д. Только закон, неподкупный и беспристрастный, стоит на страже интересов общества, а не отдельных его групп и личностей.

А что мы имеем сегодня в Израиле? Судьи на высших ступеньках юридической лестницы все как один принадлежат к левому политическому лагерю. Свои убеждения и пристрастия никто не думает скрывать. СМИ в стране идеологически выдержанны и все как один «имеют характер стойкий, нордический», то бишь ярко выраженный левый. Методы работы органов защиты правопорядка, суда и следствия, а также основного отряда работников идеологического фронта – журналистов – одиозны и предсказуемы: поддержку и одобрение получают откровенно левые взгляды и методы, их обслуживающие.

Не верите? Спросите любого человека на улице, в чью пользу будет вынесено судебное решение в каждом из двух случаев: в вопросе о правах незаконных иммигрантов и в вопросе о правах еврейских поселенцев в Иудее или Самарии. И вам любой человек скажет, что решения будут приняты в пользу иммигрантов и против поселенцев. Всегда, в 100 случаях из 100. И какой же это, простите, суд – независимый или ангажированный?

Сегодня люди, не демонстрирующие безусловную приверженность левым или ультралевым взглядам, являются в Израиле объектами пристального внимания со стороны судебно-юридической системы. И внимание это тем больше и пристальнее, чем выше служебное положение общественных деятелей, чиновников, политиков. Кто там шагает правой? Кажется, Маяковский не это имел в виду, но нашим судейским не привыкать выворачивать наизнанку даже самые однозначные высказывания.

Система формировалась давно. У нас можно сажать в тюрьму президента за сексуальные шалости 30-летней давности и шантажировать премьер-министра угрозами испортить жизнь его детям. Можно торпедировать назначения на высшие посты, от министра юстиции до начальника Генерального штаба. Можно одобрять разрушение еврейских домов и запрещать разрушение жилищ арабских террористов. Наконец юридическая система столкнулась с крепким орешком в лице стойкого и непугливого премьера, который – при всех своих грехах – не соглашается работать под диктовку представителей судебной власти. И тогда эта власть переходит в открытое наступление. Ну а «на вой­не как на вой­не», а также «все для фронта, все для победы». И мы живем по законам военного времени, когда большинство функций в стране выполняется в самом скромном объеме. Страна воюет. Скоро нам предложат вместо походов к избирательным урнам подавать свои голоса прямо в суд. Судьи будут управлять страной, назначать угодных им министров, следить за работой в больницах и на стройках, платить деньги ученым и водителям… Вот это я понимаю: судебный активизм в действии. Готовьтесь, граждане покуда еще демократического Израиля!

 

Дина МЕЕРСОН