Крушение лживых фасадов

Любопытно наблюдать за тем, как в течение последних недель контролируемые государством иранские СМИ вынуждены справляться с необходимостью сообщать новости о народных протестах, всколыхнувших Ливан и Ирак. Вначале официальная линия состояла в том, что волнения отражают возмущение, вызванное скудными экономическими показателями и низким уровнем предоставляемых государством услуг. По сути, этот нарратив повторял освещение теми же СМИ прошлогодних общественных протестов в самом Иране – как бы подразумевая немыслимость предположения о том, что «народ» (к слову, упоминаемый всегда как некая абстракция) может не разделять убеждения об исключительном достоинстве самой правящей системы, а уж тем более способен восстать против нее. На следующем этапе протесты были представлены свидетельством неспособности властей правильно отреагировать на массовое недовольство. И, наконец, теперь восстание изображается как результат зловещего заговора «врагов ислама», включая, разумеется, традиционно подозреваемых «сионистов» и прочих «агентов американского Большого Шайтана».

Поэтому нынче тегеранские СМИ советуют «властям» в Бейруте и Багдаде подавить общественный протест «всеми необходимыми средствами». Так, один из пропагандистов посоветовал иракскому премьер-министру Адилю Абдул-Махди «перебить лидеров мятежа», укрывшихся в здании так называемого «турецкого ресторана», употребив в отношении протеста религиозное понятие «фитна» – искушение, отклонение от истинного пути.

И, вероятно, не случайно издание «Кайхан», отражающее, как считается, взгляды «верховного лидера» Али Хаменеи, стало призывать к «активным действиям» против протестующих в Ливане за несколько дней до того, как отряды уличных боевиков «Хезболлы» и «Амаль» атаковали штаб демонстрантов в Бейруте.

Вместе с тем любой, кто внимательно следит за освещением этих протестов в государственных иранских СМИ, без труда сумеет уловить нарастающее в Тегеране ощущение паники: а что если мы становимся свидетелями восстаний на окраинах, аналогичных тем, что, разразившись в свое время в сателлитах СССР на территории Восточной и Центральной Европы, в итоге обрушили всю советскую империю?

На протяжении долгих лет Тегеран пытался позиционировать свою экспансионистскую стратегию на Ближнем Востоке как исключительный успех не только Исламской революции, но и иранского национализма. Недаром в опубликованном уже посмерт­но интервью генерал Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) Хоссейн Хамадани, хвастаясь «спасением» сирийского лидера Башара Асада от поражения и смерти в тот самый момент, когда у президента и его соратников уже были собраны чемоданы для бегства, не преминул подчеркнуть, что это появление иранской армии на Средиземном море стало первым со времен доисламского властителя шахиншаха Хосрова Парвиза, правившего в VII в.

Тот же нарратив обнаруживается и в сообщениях о Йемене. Иранцам рассказывают, как при сасанидском шахиншахе Хосрове Ануширване (VI в.) персидская армия во главе с Вахразом была направлена в Йемен, чтобы изгнать эфиопских захватчиков, объясняя, что сегодня Иран делает то же самое, отправляя «оружие и советников» хуситам, стремящимся изгнать на этот раз «захватчиков» арабских.

В Ираке, с точки зрения тегеранских пропагандистов, Исламская Республика не просто имеет право вмешиваться во внутренние дела суверенного государства, но якобы даже обязана «защитить» иракских шиитов и курдов – членов «нашей великой семьи». Что же касается Ливана, ведущая роль Исламской Республики в этой стране подается как естественное продолжение отношений, начавшихся еще при Сефивидах в XVI в., когда множество ливанских шиитских священнослужителей прибыло в Иран для оказания помощи в распространения шиизма.

Нет сомнений в том, что поначалу эта стратегия хомейнистов имела определенный успех: Тегеран расширил свое влияние на Ближнем Востоке малой кровью. Да и финансовые затраты на формирование этой псевдоимперии были не такими уж значительными. По самым общим оценкам, расходы Ирана за последние четыре десятилетия на завоевание доминирующего положения в Ливане, Сирии, Ираке и Йемене составили лишь около 40 млрд долл. Газета «Кайхан» хвастливо сравнила эту цифру с «восемью триллионами долларов, которые, по словам Трампа, были потрачены на Ближнем Востоке американцами и ни к чему не привели».

Вместе с тем, создавая свою империю, аятоллы совершили большую ошибку: они предотвратили появление подлинно местных властей, в том числе и национальных армий, пусть зависимых, но все же способных совместно друг с другом контролировать ситуацию. Именно так в свое время британцы добились определенного успеха в Индии, предоставив власть множеству махараджей, набобов и сардаров, пользовавшихся у местного населения некоторой легитимностью, в то время как безопасность субконтинента обеспечивалась регулярной армией, набранной преимущественно из местных жителей – как правило, представителей этнических и конфессиональных меньшинств.

Аятоллы же пренебрегли чужим опытом. В результате формальные государственные структуры в Сирии, Ливане, Ираке и Йемене стали лишь фальшивыми фасадами, скрывающими тот факт, что реальная власть в стране сосредоточена в руках лидеров военизированных группировок, таких как ливанская «Хезболла», иракская «Хашд аш-Шааби», действующая в Сирии и набранная из пакистанских шиитов «Лива Зайнабиюн» или хуситы. При этом заметим, что после недавней атаки на саудовские нефтяные установки хуситы узнали о своей мнимой «причастности» к операции из сообщений иностранных СМИ, цитирующих иранские источники. Тегеран даже не счел нужным предупредить хуситов о том, что те будут упомянуты в качестве инициаторов и исполнителей атаки, прежде чем заявить об этом мировым СМИ.

В 2017 г. генерал Исмаил Каани, второй человек в иерархии КСИР после Кассема Сулеймани (о нем см. ниже), заявил на съезде КСИР: реальная власть во всех вовлеченных в противостояние странах сосредоточена в руках «сил сопротивления, связанных с нашей революцией». Сам же Сулеймани в первом из когда-либо данных им интервью выразил это еще яснее, сообщив, что не видит в Ливане ничего хотя бы отдаленно напоминающего государственные институты.

Разумеется, эта модель стала повторением эксперимента, осуществленного над самим Ираном, где формальные государственные структуры, включая президента, кабинет министров, различные министерства и даже регулярную армию, являются лишь фасадом для пресловутых параллельных структур «государства в государстве», которые и обладают реальными полномочиями.

В свое время СССР создал аналогичную модель в странах-сателлитах, где даже сами коммунистические партии были всего лишь фасадом. Вся эта конструкция, однако, стала разваливаться, когда марионетки, в том числе и лидеры некоторых местных компартий, принялись уходить в отставку или даже вступать в оппозицию. Нынешний кризис в ближневосточных сателлитах Ирана вполне может пойти по той же схеме. Как и Советский Союз, нынешний хомейнистский режим, испугавшись, способен попытаться остановить исторический процесс силой. Но если это и случится, скорее всего, Тегеран потерпит неудачу точно так же, как когда-то СССР, потерявший всех своих вассалов.

Этот процесс может еще больше ускориться, если те, кто сегодня формируют фасад власти в вассальных Ирану странах, найдут в себе смелость уйти в отставку, позволяя созданным иранцами структурам взять на себя ответственность, соразмерную той реальной власти, которой они сегодня обладают за кулисами.

Хуситы, клан Асада, «Хезболла», «Хашд аш-Шааби» и прочие подобные группы – просто марионетки в сюрреалистическом шоу, управляемые анонимными кукловодами из Тегерана. То, что они, в свою очередь, скрываются за собственными марионетками, играющими роль президентов или премьер-министров, лишь добавляет абсурда.

Чуть более тысячи лет назад выдающийся персидский политик Низам аль-Мульк отметил, что кажущееся законным вовсе не обязательно таковым является, а худшую из тираний порождают именно те, кто, будучи наделен властными полномочиями, не обладает необходимой для этого силой. Народы ближневосточных стран освобождаются от наведенного на них из Тегерана морока, и вряд ли аятоллы в силах это предотвратить.

 

Амир ТАХЕРИ

Перевод с англ. А. Непомнящего

Автор – сотрудник Института Гэйтстоуна, в прошлом (1972–1979 гг.) главный редактор иранского издания «Кайхан»

Смертельная угроза для иранской нации

На протяжении почти двух десятилетий бывший каменщик из расположенного на юго-востоке Ирана города Кермана упорно строит империю, осуществляя план, задуманный Исламской Республикой в начале нынешнего столетия. Речь о Кассеме Сулеймани, который, как считается, пользуется наибольшим среди всех высокопоставленных военных командиров режима расположением «верховного лидера» Али Хаменеи. Помимо высшего в иерархии вооруженных сил страны генерал-майорского звания, носителями которого являются всего 13 человек, Сулеймани располагает дополнительным преимуществом, командуя собственной военной группировкой «Кудс», подчиненной напрямую лишь самому Хаменеи. Когда же дело доходит до предоставления бюджета, то, что генерал Сулеймани получает для своей армии, мало отличается от бланко-чека, куда остается лишь вписать нужную сумму.

По данным таможенного управления Ирана, «Кудс» контролирует 12 причалов в двух важнейших морских портах страны, используя их для импорта и экспорта того, что не фигурирует ни в каких официальных отчетах.

Известно, что получение иранского гражданства является одним из сложнейших бюрократических испытаний в мире. Миллионам иракских, афганских и азербайджанских беженцев, живущих в Иране на протяжении многих лет, регулярно отказывают в иранском гражданстве, как и их детям, рожденным в Иране. Однако достаточно лишь одного кивка Сулеймани или кого-нибудь из его помощников, чтобы мгновенно предоставить иранский паспорт кому-либо из ливанских, иракских, пакистанских, бахрейнских, афганских или других агентов и наемников. По словам бывшего президента Мохаммада Хатами, Сулеймани, по сути, располагает своего рода собственным министерством иностранных дел, назначающим послов Исламской Республики в Ираке, Сирии, Ливане, Иордании, Йемене и Афганистане.

До недавнего времени Сулеймани вполне оправдывал инвестиции, вкладываемые в его усилия по созданию империи, казавшиеся более чем успешными. Недаром аятолла Али Юнези признал: «Сегодня благодаря генералу Сулеймани мы контролируем четыре арабские столицы: Бейрут, Дамаск, Багдад и Сану».

Официальная иранская пропаганда, которую, как ни странно, часто повторяют западные СМИ, изображает Сулеймани этакой современной версией человека скромного происхождения, достигшего титула маршала непобедимой Франции при Наполеоне Бонапарте. Мол, живи Сулеймани во времена Наполеона, он вполне мог бы стать королем Ливана – точно так же, как маршал Бернадот завоевал себе корону Норвегии и Швеции.

Если верить тегеранским СМИ, Сулеймани победил израильскую армию в 2006 г., разгромил противников Башара Асада в Сирии и сокрушил «Исламское государство» в Ираке и Сирии, установив стабильные и лояльные аятоллам правительства в Бейруте, Дамаске и Багдаде.

Вот только нынешние народные протесты в Ливане и Ираке, не говоря уже об унизительном удалении Исламской Республики от рычагов влияния в Сирии, серьезно подрывают официальный нарратив по поводу всепобеждающего Сулеймани.

На мой взгляд, Сулеймани не добился в Сирии ничего, кроме разве что соучастия в усугублении трагедии, уже унесшей почти миллион жизней и вынудившей миллионы стать беженцами. Более того, мне ясно и то, что вне зависимости от того, чем закончится эта ужасная трагедия, будущее Сирии никоим образом не отразит фантазии Сулеймани и его хозяина Хаменеи.

Их план еще может кое-как сработать в Ливане, где когтистая лапа аятолл, известная под названием «Хезболла», обладая монополией на вооруженную силу, одновременно скрытно вычищает из национальной армии тех, кто не готов разделить хомейнистскую идеологию. Однако даже там, в Ливане, сателлиты Сулеймани, скорее всего, уцелеют лишь в режиме самосохранения, но отнюдь не в качестве авангарда дальнейших завоеваний. Другими словами, в среднесрочной перспективе Исламская Республика уже проиграла как Сирию, так и Ливан. И все же, хотя эти провалы наверняка похоронят миф о непобедимости хомейнистов, не являясь непосредственной угрозой интересам Ирана как национального государства, они не станут для режима смертельными.

С Ираком же ситуация совершенно иная. Прежде всего, именно с Ираком у Ирана самая протяженная – 1599 км – граница, что само по себе создает серьезные проблемы для национальной безопасности. Вдобавок именно Ирак является домом для третьей по величине общины мусульман-шиитов после Ирана и Индии. У арабских же кланов, живущих в Иране, есть по другую сторону границы родственные связи практически со всеми главными племенами южного Ирака. А еще есть курды, живущие по обе стороны границы и создающие дополнительную связь между странами. Кроме того, фактически в совместном владении обоих государств находятся колоссальные ресурсы воды и нефти в Шатт-эль-Араб – дельте слияния Тигра и Евфрата, впадающих в общий и столь важный для обеих стран залив.

При этом Сулеймани не в состоянии действовать в Ираке так, как он делает это в Ливане или Сирии. Там, в Ливане, он эксплуатирует сектантские настроения, утверждая, что, мол, лишь благодаря Тегерану «Хезболла» контролирует теперь практически все сферы управления государством от имени крупнейшей в стране религиозной группы. В Сирии же Сулеймани может опереться на решительное меньшинство, знающее, что поражение будет означать для него поголовное уничтожение, а потому готовое сражаться с большинством до конца. В Ираке, однако, большинство считает Иран своим соперником в борьбе за региональное лидерство. Даже для иракских шиитов именно Наджаф, а не Кум или Тегеран, является пульсирующим сердцем «истинной» веры.

Разумеется, Сулеймани по-прежнему контролирует ряд боевых формирований в Ираке. Не является секретом и то, что многочисленные иракские политики и муллы тоже находятся в кармане Тегерана. Не случайно на днях шейх Кайс аль-Хазали просто прочел передовую статью из ежедневного иранского издания «Кайхан», отражающую взгляды Хаменеи, в качестве собственного анализа кровавых событий в иракском городе Кербела.

Судя по гулу в официальных СМИ, исходящему из окружения Сулеймани, генерал обдумывает сирийское решение проблемы Ирака. Однако если он решится пойти по этому пути, его неизбежно ждет провал. Более того, скорее всего это создаст серьезную угрозу для национальной безопасности Ирана, поскольку поджог соседского дома никогда не оказывается безобидным предприятием.

Самым мудрым курсом для Ирана, даже при нынешнем одиозном режиме, стало бы снижение авторитета генерала Сулеймани в Ираке, сдерживание его амбиций и использование всего оставшегося влияния для убеждения иракцев в том, что им следует решать свои проблемы в рамках конституционной системы, в прошлом уже позволившей им преодолеть едва ли не самый жестокий этап в истории страны.

Ирак, в котором проплаченные Сулеймани боевики расклеивают на каждой стене портреты Хомейни и Хаменеи, может, и обрадует глаз дряхлых аятолл, по-прежнему контролирующих власть в Тегеране. Однако для национальной безопасности и интересов Ирана будет куда лучше Ирак, не обремененный атрибутами хомейнизма, в котором царят мир и стабильность. Ибо то, что выглядит хорошо для аятолл, может оказаться смертельным для Ирана – как для страны, так и для нации.