Гордость и предубеждение

О том, что изменили парламентские выборы в Израиле, кто стал их истинным победителем и почему русскоязычный избиратель ненавидит ортодоксов больше, чем стремится к созданию правого правительства, – в интервью с политтехнологом, бывшим советником министров просвещения и внутренних дел Израиля Алексеем Цесарским.

 

– Как известно, главная причина повторных выборов – отказ лидера «русской» партии НДИ присоединиться к правой коалиции. Чем руководствуется Либерман, еще недавно утверждавший, что правее него только стенка, настаивая на создании правительства национального единства с левоцентристским блоком «Кахоль-лаван»?

– Это тонкий политический расчет. Осознав после прошлых выборов, что без него не создать коалицию, лидер НДИ пошел ва-банк, убив при этом несколько зайцев. Во-первых, он «не прогнулся» под религиозных, не согласившись на изменение закона о призыве ортодоксов, который прошел в первом чтении до выборов. Обычно после этого закон обрастает поправками, но для развала правой коалиции нужна была веская причина. К тому же это хорошо сочеталось с предвыборным лозунгом НДИ: «Либерман не прогнется». Так партия укрепила свой имидж в глазах «ядерного» электората, хотя за 20 лет в Кнессете почти ничего не добилась для русскоязычной общины.

Во-вторых, этот шаг продемонстрировал сторонникам других партий, что НДИ не на словах, а на деле борется с религиозным диктатом, что расширило электоральную базу Либермана. На нынешних выборах за него голосовали не только русскоязычные, но и многие светские сабры.

В-третьих, это ослабило позиции премьер-министра Нетаньяху, который впервые в истории не смог сформировать коалицию. На этих выборах лидер НДИ должен был закрепить успех, конвертировав его в мандаты. Для этого партия обратилась к новой целевой аудитории, выдвинув два тезиса. Во-первых, мы за еврейскую страну, но без религиозного диктата. Во-вторых, мы за правительство национального единства. Согласно опросам, этого хотели большинство избирателей, за счет которых Либерман почти удвоил поддержку своей политической силы. При этом новые выборы почти ничего не изменили: у правого лагеря по-прежнему нет 61 мандата без Либермана.

– Партия увеличила свое присутствие в Кнессете до восьми мандатов. А чем руководствовались «русские» избиратели НДИ, традиционно поддерживающие правый лагерь?

– Оказалось, что русскоязычный избиратель ненавидит ортодоксов больше, чем стремится к созданию правого правительства. Либерман понял это лучше других политиков, сделав «фишкой» избирательной кампании.

– Не признак ли это того, что спустя 30 лет после начала Большой алии остаются специфически «русские» проблемы и вошедшие в плоть и кровь стереотипы, способные мобилизовать электорат? То есть интеграция не была столь успешной, как об этом говорят?

– У интеграции много граней. С профессиональной точки зрения нет сомнений, что интеграция оказалось успешной, учитывая, что Израиль за несколько лет принял почти миллион репатриантов. Многие работают по профессии, у репатриантов 1990-х растут здесь дети и внуки, уже забывшие русский язык. Но остаются и специ­фические проблемы. Существует «стеклянный потолок» в госучреждениях и других структурах. Не решены вопросы пенсионного обеспечения, не все обеспечены достойным и при этом недорогим жильем. Периодически возникает напряженность в отношении религии и государства, что и было обыграно на этих выборах НДИ и в какой-то степени «Кахоль-лаван».

– А что плохого в правительстве национального единства, опирающегося на устойчивое большинство без радикалов слева и справа? Неужели между Ицхаком Шамиром и Шимоном Пересом в середине 1980-х было меньше идеологических разногласий, чем между «Ликудом» и «Кахоль-лаван»? Куда больше! Но, несмотря ни на что, их тандем был довольно успешен.

– Дело в том, что правительство национального единства создается в экстренных ситуациях. В противном случае оно нестабильно и может в любую минуту развалиться из-за капризов партнеров. В периоды тяжелых испытаний политики подобное поведение позволить себе не могут. То, что предлагает НДИ, это коалиция «против» (в данном случае против религиозных), а не «за», когда партии объединяются на основе схожих взглядов на внутреннюю и внешнюю политику. Как бы то ни было, политики должны объединять народ, а не сеять ненависть друг к другу.

– Не является ли невероятная раздробленность политической карты свидетельством глубокой фрагментации израильского общества? Как сложить осколки этой мозаики в единый пазл?

– Израильское общество всегда было фрагментированно, ведь у нас собрались евреи со всего мира с разным культурным багажом, уровнем религиозности, мировоззрением. Но того, что нас сплачивает, намного больше того, что разъединяет, и цель политиков – объединять эти фрагменты, а не наоборот. Искусный политик должен находить компромиссы и на основе широкого консенсуса сплотить как можно больше политических сил, никого априори не бойкотируя.

– Каждую избирательную кампанию традиционно называют грязной, но нынешняя заслужила этот эпитет вдвойне. На что шли партии в попытках привлечь электорат?

– Я бы не назвал эту кампанию самой грязной. Вероятно, такое впечатление сложилось у русскоязычного избирателя, поскольку особенно жестокие бои велись между «Ликудом» и НДИ на «русской» улице. Но на самом деле все было ожидаемо. В НДИ обвиняли Нетаньяху в том, что он продаст Израиль ортодоксам, а «Ликуд» попрекал Либермана «левизной». Параллельно «Кахоль-лаван» наклеил на Нетаньяху имидж коррупционера, а тот упирал на некомпетентность лидеров «бело-голубых».

– Что сделала партия власти, чтобы привлечь на свою сторону репатриантов из бывшего СССР?

– На этот раз у «Ликуда» была очень агрессивная русскоязычная кампания с целью отхватить у Либермана часть голосов. В ход шло все: переманивание активистов НДИ, создание большого русскоязычного штаба, назначение советника главы правительства по делам репатриантов, неоднократные встречи премьер-министра и его жены с олим, русскоязычными блогерами и журналистами, поездки Нетаньяху в Украину и Россию перед выборами, обещания решить почти все проблемы на русскоязычной улице и т. д.

– Ты приехал в Израиль в 10 лет, окончил здесь школу, отслужил. Отличается ли модель голосования у полуторного поколения от предпочтений репатриантов, приехавших в страну в сознательном возрасте?

– Несомненно. Все исследования указывают на то, что мое поколение голосует в среднем как коренные израильтяне. Первое же поколение Большой алии более традиционно и поддерживает, главным образом, НДИ, «Ликуд» и более правые партии.

– В завершение хочу спросить… Не о контурах будущей коалиции – это сродни гаданию на кофейной гуще. Твой прогноз: как долго еще «русский» голос будет определять исход выборов в Израиле? И возможен ли в этом ориентированном на правых секторе дрейф политических симпатий в сторону центра?

– «Русский» голос далеко не всегда определяет исход выборов в Израиле, но пока не будут решены специфические проблемы этого сектора, он не исчезнет с политической карты. Судя по успеху НДИ, правая идеология далеко не всегда ключ к сердцу среднестатистического русскоязычного израильтянина. Но, как я уже сказал, молодое поколение более открыто и в целом голосует как сверстники-сабры. При этом надо понимать, что большинство избирателей-евреев в Израиле – правые, так что нет ничего удивительного в том, что и большинство выходцев из бывшего СССР поддерживает правые партии.

Что касается коалиции, то пока действительно сложно предугадать ее состав. Вариантов развития событий очень много. Но в любом случае без раскола или отказа от бойкота тут не обойтись. Кому-то придется «слезть с дерева», и скоро мы узнаем, кому именно, поскольку третьи за год парламентские выборы маловероятны.

 

Беседовал Михаил ГОЛЬД