«Битва идей изменит политический ландшафт Европы»

Призрак бродит по Европе… Хотя почему призрак? Нет, в Европе ширится новая реальность, новая политическая тенденция. Если еще несколько лет назад в большинстве европейских стран ведущие партии в погоне за новым избирателем сдвигались к центру, а то и левее его (поскольку сдвиг вправо по-прежнему считается чем-то «некошерным»), то ныне практически в каждой европейской стране имеется правое или называющее себя таковым политическое движение, причем многие из них уже успели добиться впечатляющих результатов вплоть до участия в правительстве.

Догнать и перегнать Вилдерса

Нидерланды известны тем, что там уже не один раз возникали политические тенденции, которые затем распространялись на всю Европу. В частности, фрагментация партийного ландшафта, которую мы ныне наблюдаем и в Германии, где царившее почти семь десятилетий безраздельное господство двух «народных» партий сменяется необходимостью политических союзов с тремя, а то и четырьмя участниками.

Именно в Голландии, традиционно считающейся открытой и весьма толерантной, еще в начале 2000-х появились политические движения, выступавшие против политики открытых границ и ползучей исламизации. Ряд их активистов – будь то политик Пим Фортёйн или кинорежиссер Тео ван Гог – пали от рук исламистов, однако это лишь еще более наглядно высветило актуальность проблемы, так что в 2017 г. Партия свободы правого политика Герта Вилдерса заняла на парламентских выборах в стране второе место, получив более 13% голосов избирателей. Правда, вступать в коалицию с крайне правыми никто из голландских политиков не захотел, так что партия Вилдерса находится в оппозиции.

Нынче, однако, ситуация может измениться. Не потому, что традиционные политики стали мудрее, а потому, что последователь Вилдерса действует несколько иначе, да и общество меняется. В итоге на прошедших 20 марта выборах в местные органы власти первое место заняла партия евроскептиков «Форум за демократию», впервые участвовавшая в местной избирательной кампании.

Партия, недавно созданная «с колес» (формально она родилась на волне референдума 2016 г., в ходе которого большинство голландских избирателей отвергло Соглашение об ассоциации Украина – ЕС), уже через год смогла провести в нижнюю палату парламента двух своих представителей, включая партийного лидера – 36-летнего юриста, историка и публициста Тьерри Боде. Ныне же партия, выступающая за ограничение иммиграционных потоков, налаживание отношений с Россией, против диктата брюссельских бюрократов и экзальтированной «защиты климата», заняла первое место с 14,5% голосов, обогнав правящую партию премьер-министра Рютте, которая получила 13,9%, хотя и лидировала во всех опросах вплоть до голосования (не последнюю роль в этом сыграл и произошедший накануне выборов исламистский теракт в Утрехте, устроенный иммигрантом из Турции). В мае по итогам этих выборов определится состав одной из палат парламента, и уже сегодня ясно, что коалиция Рютте, созданная с таким трудом в итоге рекордно долгих торгов, теряет там большинство. Многие аналитики полагают, что премьеру ничего не остается, кроме как пригласить в коалицию «зеленых». Но, трезво оценивая актуальные тенденции, с резким полевением правительства могут не согласиться другие партнеры Рютте. Конечно, это вовсе не означает, что «Форуму за демократию» предложат место в правительстве, но успех партии четко свидетельствует о том, что глобалистские элиты Нидерландов потерпели сокрушительное поражение (особенно учитывая, что против «Форума за демократию» велась бешеная агитация в мейнстримных СМИ). И, несомненно, Боде со товарищи постарается закрепить свою победу на выборах в Европарламент, которые пройдут с 23 по 26 мая. С большой степенью вероятности ему это удастся, причем не только за счет привлечения на свою сторону бывших избирателей Вилдерса (а примерно 30% из них голосуют за новую партию), но и за счет четко наметившейся миграции избирателей от консервативных и центристских партий. Ведь можно сколько угодно называть голландцев «пламенными европейцами» и при этом вкладывать в это определение совершенно иное содержание, чем сами жители Нидерландов. Не стоит забывать о том, что это именно они на референдуме в 2005 г. большинством в 61,5% голосов похоронили идею принятия конституции ЕС.

При всех многочисленных достоинствах Тьерри Боде (а их наличия у молодого интеллектуала, виртуозного пианиста и глубокого знатока живописи, который к тому же весьма привлекателен внешне, никто не отрицает), его политический взлет – следствие не только и не столько этих достоинств, сколько результат просчетов и непростительных ошибок политического истеблишмента. Причем не только в Нидерландах.

Андалузский демарш

Всего через восемь месяцев после начала работы левого правительства Испании, пришедшего на смену наделавшим множество ошибок консерваторам, социалистический премьер Педро Санчес вынужден был объявить о досрочных парламентских выборах. Предложенный им бюджет на 2019 г. со множеством столь любимых левыми социальных льгот и подарков регионам не удалось согласовать из-за непримиримой позиции каталонской партии, от поддержки которой в парламенте зависит правительство меньшинства. Хотя, пытаясь задоб­рить сепаратистов в Барселоне, оно и увеличило бюджетные вливания в регион на 66%, из Каталонии выдвинули условия, которые Санчес не может выполнить. Он не может вмешаться в идущий в Верховном суде процесс по обвинению в мятеже бывшего вице-президента Каталонии. Он не вправе начать переговоры с Каталонией по поводу ее отделения, поскольку это противоречило бы Конституции. Да и прочие каталонские требования немедленно вызывали возмущение прочих малых партий, от которых правительство, имеющее в парламенте лишь 84 из 350 голосов, зависит. В итоге 28 апреля испанцы избрали новый парламент.

Столь непродолжительный срок, отведенный на избирательную кампанию, вовсе не случаен. Социалистам важно, чтобы избиратели не успели забыть о том, что в ходе демонстраций с требованием новых выборов их основные оппоненты объединились с партией Vox, которую в Испании называют правопопулистской.

Эта партия ныне в центре общественного внимания после того, как смогла добиться серьезного политического успеха на декабрьских выборах в провинции Андалусия. Поскольку по их итогам консервативная Народная партия смогла сформировать правительство меньшинства с либералами только при поддержке правых популистов, то впервые с момента окончания диктатуры Франко ультраправая партия не только представлена в парламенте, но и играет в нем ключевую роль. И тем самым способствовала завершению 36-летнего непрерывного господства в Андалусии социалистов. Конечно, консерваторам пришлось дорого заплатить за эту поддержку, подписав список 37 требований ультраправых. Но и тем не удалось настоять на всех своих желаниях. В частности, пришлось отказаться от требования немедленной депортации 52 тыс. нелегальных иммигрантов и намерения ввести в провинции официальный праздник 2 января – в этот день в 1492 г. мавры были окончательно изгнаны из своего последнего европейского бастиона – Гранады.

За недавно завершившимися коалиционными переговорами в Севилье внимательно наблюдала вся Испания, поскольку они были предвестником того, что после 28 апреля будет происходить в Мадриде. Не зря же лидер Vox Сантьяго Абаскаль заявил: «Мы пришли надолго». Предвыборную кампанию своей партии в Андалузии он запустил верхом на коне и под лозунгом «Реконкиста начинается!». И четко заявил: «Мы не хотим Евросоюза Ангелы Меркель, открывшей двери массовой иммиграции, которая в корне изменит Европу».

По итогам выборов партия Абаскаля, основанная в конце 2013 г. на волне недовольства коррупцией и иммиграционной политикой консерваторов получила около 11% голосов. Поскольку консервативная Народная партия получила лишь 17% (и это после 33% в 2016-м!), то даже совместно с либеральной Гражданской партией, которой прогнозируют примерно такой же результат, она не сможет создать правительство даже при поддержке Vox, которая не всем участникам этой потенциальной коалиции по вкусу (не зря же Абаскаль шутит: «Я не ультраправый, а ультранеобходимый»). В то же время левым партиям, даже объединившись, вряд ли удастся собрать более 45% голосов.

Из двух зол…

О том, насколько избиратели в Италии разочарованы в традиционной политике, свидетельствуют местные выборы в южноитальянском регионе Базиликата. Там правая партия «Лига» министра внутренних дел Италии Маттео Сальвини, которая вместе с движением «Пять звезд» входит в правящую в Риме коалицию, утроила свой электоральный результат по сравнению с парламентскими выборами 2018 г. Для партии, которая ранее представляла интересы исключительно Северной Италии и сепаратистов, призывающих богатый север отделиться от бедного юга, успех на этом самом юге Италии особенно важен, поскольку свидетельствует о серьезном сдвиге электоральных приоритетов.

Трентино, Фриули, Молизе, Абруццо, Сардиния и Базиликата – в этих шести регионах, ранее управлявшихся левоцентристскими коалициями, после национальных парламентских выборов 4 марта 2018 г. были избраны новые региональные парламенты, и во всех шести регионах победителем стала правая «Лига». Поражение в Базиликате особенно горько для левых, потому что в этом регионе они без перерыва правили на протяжении вот уже 24 лет.

Уйти нельзя остаться

Угрозы брюссельских бюрократов в адрес «изменников» из Восточной Европы пока не принесли желаемого результата: никто из членов Вышеградской группы не готов уступить требованию принудительного приема иммигрантов. Не помогли даже инициированные Еврокомиссией судебные разбирательства в отношении Польши и Венгрии.

Более того, оголтелые нападки на демократически избранные консервативные правительства привели к совершенно иным последствиям, чем ожидали в ЕС. В Польше бывший вице-мэр Кракова Станислав Жултек, ныне представляющий в Европарламенте партию Конгресс новых правых, основал новую партию с названием, не оставляющим сомнение в ее целях, – PolEXIT. Программа партии предусматривает реформирование ЕС в духе одного из его отцов-основателей Роберта Шумана: он рассматривал ЕС в качестве зоны свободной торговли и пространства свободного обмена капиталом и людьми. Нынешний бюрократический монстр, все более лишающий национальные государства их суверенитета, имеет с этим представлением мало общего.

Непосредственным толчком к созданию партии стали планы ЕС поставить распределение структурной помощи в зависимость от «послушания» центральноевропейцев. «Если этот план будет реализован, – уверен Жултек, – то не за горами полная потеря суверенитета». Он называет это попыткой использования средства «экономической агрессии против тех стран, которые ценят свой суверенитет», предпочитая культивировать собственные традиции, не соглашаясь на принудительное расселение иммигрантов (при этом они не против иммиграции как таковой – Польша в этом плане является европейским чемпионом) и выступая против дорогостоящей и разрушительной для польской экономики энергетической политики Брюсселя.

В мае партия PolEXIT намерена впервые принять участие в выборах в Европарламент. Никакого противоречия с программными целями в этом нет. Прекрасно зная, что в Польше проевропейские настроения столь же сильны, сколь и неприятие нынешнего курса ЕС, лидеры партии справедливо полагают, что нужно не отказываться от идеи, а менять методику ее реализации.

Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь

Все приведенные выше примеры служат для того, чтобы объяснить ту озабоченность, если не страх, которая царит ныне в Брюсселе и Страсбурге.

С 23 по 26 мая гражданам стран Евросоюза будет в очередной раз позволено прийти к урнам для голосования, чтобы высказать свое отношение к весьма странному парламенту, в отношении которого вопросов больше, чем ответов: какое государственное образование он представляет? какой компетенцией обладает? Ведь, даже если кому-то это нравится, ЕС – это не федеративное государство, а клуб правительств, решающих по установленным ими самими правилам в первую очередь собственные задачи. И выборы в этот так называемый парламент не дают ничего, кроме фиктивной легитимации всей этой конструкции и создания у гражданина впечатления, что он имеет право голоса на уровне ЕС.

Несмотря на вышесказанное, ошибочно было бы утверждать, что эти выборы вообще не имеют никакого значения. Они важны как минимум потому, что их результат определит, кто сменит на посту председателя Еврокомиссии давно уже с трудом стоящего на ногах Жан-Клода Юнкера.

Если ориентироваться на полу­официальные прогнозы из Брюсселя, то там рассчитывают на победу германского политика Манфреда Вебера, ныне возглавляющего наиболее многочисленную фракцию консервативной Европейской народной партии (ЕНП, в которой Германию представляет блок ХДС/ХСС). До некоторых пор и сам Вебер был уверен в своей победе, но, как было сказано выше, времена стремительно меняются, подтачивая мощь ЕНП. Уже давно почила в бозе некогда входившая в эту фракцию Христианско-демократическая партия Италии, а сменившая ее в составе ЕНП партия «Форца» Сильвио Берлускони доживает последние месяцы под давлением «Лиги» Маттео Сальвини. Французские республиканцы, ныне представленные в ЕНП 19 депутатами, на грядущих выборах будут изрядно потрепаны Макроном и Марин Ле Пен. Польская Гражданская платформа с ее 18 депутатами также вынуждена будет противостоять растущей популярности правящей партии «Право и справедливость». О ситуации в Испании, Италии и Нидерландах уже упоминалось. Былое могущество тает на глазах, так что в итоге может оказаться, что вместо нынешних 217 мандатов Вебер окажется во главе фракции со 170–180 депутатами и, чтобы быть избранным главой Еврокомиссии, будет нуждаться в поддержке других фракций.

До сих пор в подобной ситуации приходили на помощь социал-демократы, но нынче у них ситуация не лучше, чем у консерваторов: вместо нынешних 187 мандатов им прогнозируют от силы 150 – в первую очередь из-за кризиса СДПГ в Германии и в связи с возможной потерей 20 мандатов лейбористов после «Брекзита».

В настоящее время в Европарламенте 751 место. Если отнять 73 «британских» мандата, останется 678 (теоретически, согласно имеющимся договоренностям, часть этих мест планируется распределить между другими странами, доведя общее число депутатов до 705), так что кандидату в президенты Еврокомиссии, предложенному Советом глав правительств ЕС в соответствии со статьей Договора о ЕС, потребуется не менее 340 голосов. Может случиться, что для этого не хватит совместных усилий консерваторов и социал-демократов. Потребуются дополнительные союзники.

У либералов, ныне возглавляемых бельгийцем Ги Верхофштедтом, пока 68 мандатов, и, по прогнозам, они смогут примерно сохранить численность своей фракции. Альтернативой (правда, купленной ценой куда более существенных уступок) могут стать «зеленые», до сих пор имеющие 52 места и рассчитывающие провести в новый парламент как минимум столько же депутатов.

Многое зависит от того, как будет развиваться ситуация с «Брекзитом». Если в рамках того или иного сценария Великобритания возьмет отсрочку и ее граждане примут участие в нынешних выборах Европарламента, это лишь усложнит ситуацию – как формально, так и практически. Формально – поскольку после отсрочки возникнет ситуация, когда в Европарламенте будут заседать несколько десятков депутатов, не представляющих никакую страну (мандат евродепутата связан с конкретной персоной и не может быть аннулирован в связи с тем, что страна, которую эта персона представляет, вышла из ЕС). Процедурно – поскольку тогда Веберу пришлось бы склонить на свою сторону уже не 340, а как минимум 376 парламентариев, причем надеяться на голоса британских коллег после серии менторских нравоучений кандидата в адрес их страны вряд ли приходится. Да и вообще британские консерваторы склонны будут, скорее, объединиться в одну фракцию с Сальвини и Орбаном, чем присоединиться к ЕНП. А лейбористы Джереми Корбина, даже если останутся во фракции социал-демократов, тоже вряд ли согласятся сотрудничать с ЕНП. В этом случае надежды Вебера на престижное кресло в Брюсселе окажутся на грани краха из-за подвижек, которые может привнести в парламентские расклады усиление позиций правых партий.

Каждый выбирает для себя

В ситуации, которая может возникнуть, если Веберу не удастся договориться с нужным количеством депутатов, его последней надеждой станут Макрон и Меркель, которые теоретически могли бы тем или иным способом повлиять на итоги голосования в Европарламенте. Но будущую численность фракции макроновской «Республики на марше» после противостояния с «желтыми жилетами» и укрепления позиций «Национального объединения» Марин Ле Пен сегодня трудно предсказать. А Меркель вряд ли станет таскать для Вебера каштаны из огня (тем более после того, как Вебер в погоне за поддержкой ряда европейских стран выступил против поддерживаемого Меркель «Северного потока – 2»), предпочтя заявить, что правительство ФРГ не вмешивается в демократический избирательный процесс в Европарламенте.

Если это будет заявлено, то вовсе не потому, что в Ведомстве федерального канцлера так уважают демократию. Все куда более прагматично. Дело в том, что ст. 17 Договора о Европейском Союзе предусматривает, что Совет глав правительств стран – членов ЕС предлагает парламенту кандидатуру на пост главы Еврокомиссии. Если это предложение не получит квалифицированного большинства, Совет должен принять решение во второй раз. И вот тут-то, оказывается, хитрые юристы оставили в договоре очень важный пробел: документ исходит из того, что второе предложение Совета получит необходимое большинство голосов, но никак не регулирует ситуацию, если это не произойдет.

По преобладающему мнению юристов, если фрагментированный Европарламент окажется не в состоянии избрать главу Еврокомиссии, эту функцию должен будет взять на себя Совет глав правительств. В этом случае Меркель и Макрон вполне могут разыграть взаимовыгодную комбинацию: канцлер ФРГ поддержит выдвиженца президента Франции, а сама, досрочно покинув свой нынешний пост, сменит в Брюсселе нынешнего председателя Совета ЕС Дональда Туска, полномочия которого истекают в ноябре 2019 г.

Так что и переживания Вебера, и нервозность ведущих функционеров Евросоюза легко понять. Ни миллиардные вливания, ни потоки пропаганды не помогли им сдержать рост влияния правых партий, отвергающих всесилие лишенных достаточной демократической легитимации еврочиновников. И теперь казавшаяся такой надежной сделка находится под угрозой.

А ведь мы еще даже не касались самого кошмарного (но, честно скажем, пока лишь теоретического) для нынешней европейской верхушки сценария объединения всех правых сил в Европарламенте в единую фракцию вместо нынешних трех. Над этим усиленно работает Маттео Сальвини. Опираясь на поддержку правительств ряда стран Центральной и Восточной Европы, такая коалиция, как полагает ряд наблюдателей, способна бросить вызов «глобалистам». В потенциальную правую коалицию, помимо итальянской «Лиги», могли бы войти Австрийская партия свободы, французское «Национальное объединение» Марин Ле Пен, «Альтернатива для Германии», «Шведские демократы», а также нидерландские Партия свободы Герта Вилдерса и «Форум за демократию» Тьерри Боде. В начале года также появилась информация о возможности формирования «ядра» такой коалиции «Лигой» и правящей партией Польши «Право и справедливость» (которая пока что образует в Европарламенте единую фракцию с британскими тори). Моральную поддержку потенциальному объединению выражает и премьер Венгрии Виктор Орбан. У потенциальных союзников немало программных разногласий (в частности, в плане экономики или взаимоотношений с Россией), но, найди они наименьший общий знаменатель, объединенная правая фракция уже в будущем Европарламенте могла бы стать второй, а то и первой по численности (по разным прогнозам, от 140 до 190 мест) и сыграть роль реального противовеса «глобалистам», которых попытается объединить вокруг себя Эммануэль Макрон, в том числе и с помощью переманивания на свою строну части представителей новых европейских правых, пользуясь противоречиями между ними. Но даже если формального объединения пока не произойдет, можно с весьма большой долей уверенности уже сегодня утверждать, что в будущем принимать губительные для европейцев законы и декреты станет сложнее как в Страсбурге, так и в Брюсселе. С этим согласны и аналитики Европейского совета политических исследований, которые в своем прогнозе пишут: «Опыт референдума Brexit 2016 г. показывает мобилизующую силу отказа от статус-кво в нынешних политических условиях. Независимо от того, увеличат ли критические по отношению к ЕС партии свою долю в Европарламенте, битва идей, которую они начинают, похоже, изменит политический ландшафт Европы на годы вперед».

Михаил ГОЛЬДБЕРГ