Экономика восстанавливается

Домовой комитет созвал срочное собрание жильцов. Главный вопрос повестки дня: штукатурка, осыпающаяся на южной стене нашего дома.

В ходе обсуждения проблемы г-жа Каланиот вдруг заявляет:

– Сейчас самое время купить слона.

– Почему, – поинтересовался я, – почему именно сейчас?

– Да потому, что его цена остается такой же, как до девальвации: шесть шекелей за килограмм, плюс семьдесят два процента налог с продаж и девяносто пять процентов – таможенная пошлина. Будь у меня деньги, я бы немедленно купила, – резюмировала г-жа Каланиот.

Все напустились на нее.

– Так обычно и начинается ажиотаж, – произнес Феликс Зелигер с нескрываемой насмешкой. – А потом удивляются, что цены на слонов растут! Это изменит индекс продаж и стоимость потребительской корзины, повысят зарплаты с учетом инфляции, и мы окажемся в том же положении...

Циглер расхохотался.

– Купить сейчас слона – отличная идея! – ехидно заметил он. – Иногда у меня складывается впечатление, господа, что вы просто ненормальные. Слон! Может, еще чего? Кто сегодня покупает товары, импортируемые из стран с неустойчивой валютой? Цены на слонов не привязаны к доллару, и каждый ребенок знает, что нет никаких шансов на то, что его цена возрастет...

– А если таки вырастет? – спросил я. – Вот поэтому-то и надо покупать слонов, пока они дешевые, ибо есть вероятность прибыли, когда они подорожают! Но вот когда они начнут дорожать, то не будут стоить и ломаного гроша, так как невозможно продать слона, у которого нет шанса вырасти в цене.

Собравшиеся не очень меня поняли и разошлись. Дома я рассказал о слоне жене.

– Купи одного, – сказала она, подумав. – От нас не убудет.

Я отправился к торговцу животными Мазлеговичу и попросил слона.

Пряча глаза, Мазлегович ответил, что слонов сейчас нет. Я огляделся в магазине и оп-па! – в темном углу за клеткой с попугаем стоит себе слониха!

– А это? – показал я.

Продавец покраснел и признался, оправдываясь, что должен подумать и о себе:

– Сегодня я его продам, а завтра уже не смогу купить. В порту у меня есть еще два слона, но я не могу их растаможить. Нужно уплатить налог на прибыль, поскольку правительство считает, что их цена вырастет, если ввести на слонов налог на прибыль...

Я ушел от него с пустыми руками, но, сказать по правде, не очень опечалился: «Жил же я как-то до сих пор без слона и дальше проживу».

Но что же я вижу на улице Вейцмана?! По проезжей части с невинным видом шествует Циглер, ведя за собой слона на веревочке.

– Циглер, откуда у вас слон?

– Какой слон?

– Вот этот, что у вас за спиной!

– Ах, этот... – смущенно забормотал Циглер. – Это не мой. Двоюродный брат на военных сборах, так он попросил погулять с его слоном.

Всё это звучало немного странно. С каких это пор слонов выводят на прогулку? Он что – собака? Жена тоже посчитала всю эту историю смехотворной по самой сути.

– В нашем доме что-то происходит, – сказала она. –Уже два дня из квартиры госпожи Каланиот слышатся трубные звуки. Очевидно, она узнала, что правительство собирается отменить таможенный налог на слонов, и хочет обезопасить себя к моменту вступления этого решения в силу...

У меня появилось ужасное чувство, что все хотят обезопасить себя и только мы сидим сложа руки. Кроме того, было очевидно, что дом начинает наклоняться. Ночью на лестничной площадке послышался глухой шум. Мы выглянули из двери, и нашим глазам предстала следующая картина: Арна Зелиг и ее муж на цыпочках поднимаются по лестнице, ведя за собой двух слонов, которых они едва пропихнули в дверь своей квартиры.

Только на следующий день, раскрыв утреннюю газету, мы поняли, что происходит: «Начато официальное расследование по вопросу об утечке информации по поводу повышения цены на репу».

Потолок в нашей спальне весь пошел трещинами и грозил обрушиться. С женой случилась истерика.

– Иди и без слона не возвращайся! – проговорила она свистящим шепотом. – Все как-то устраиваются, и только ты...

К вечеру и я достал слона на фантастических условиях, купив его у нового репатрианта, которым продавали слонов без налога. Я привел животное под вечер, когда на улице было уже мало пешеходов. Да и зачем кому-то видеть, что я в панике, верно? Слон с трудом протиснулся в дверь подъезда, поскольку наш дом вроде капельку осел. Мы хорошенько спрятали животное на лоджии (новому репатрианту ведь запрещено в течение года перепродавать вещи, купленные без налога).

Наверное, впервые с начала всей этой суеты с девальвацией мы легли спать довольные и умиротворенные.

– Ну вот, – сказал я жене, – теперь я спокоен...

Наутро наш дом рухнул. Из развалин здания выбрались одиннадцать насмерть перепуганных слонов, которые с диким топотом бросились в сторону рынка. Говорят, что всего этого не случилось бы, будь слоны хоть немного привязаны к индексу инфляции. Конечно, не во всем у нас еще порядок, что и говорить. Но другого пути к экономической независимости нет.

 

Эфраим КИШОН (1991)