Как я оформлял пенсию

Когда я принес документы в пенсионный фонд, сотрудница сообщила, что мне недостает двух месяцев стажа. И трех пенсионных баллов.

Я задумался и сказал:

– А я подрабатывал. В МИ5 и ЦРУ. И еще немного в «Моссаде».

Девушка вежливо поинтересовалась, делали ли названные мною организации страховые налоговые отчисления на территории Российской Федерации?

– У нас было здесь легальное прикрытие. Мы открыли в Кузьминках косметический салон.

– Салон существует?

– Что вы! Давно ликвидирован.

– Принесите справку из архива.

– О чем?! Что я, делая педикюр, ставил прослушивающие устройства на территории посольства в Найроби? Или, выехав на пилинг, брал в Монтевидео международного террориста Шамиля – Карлоса Лусию?

– Если в архивах нет документов, предоставьте свидетелей.

– Вот свидетелей как раз маловато осталось. Но я подумаю.

Дома я с полчаса рылся в старых записных книжках. Пока наконец не нашел многозначный телефонный номер.

– Гуд монинг, – произнес я вдаль.

– Монинг, – вежливо отозвалась собеседница.

– Могу ли я переговорить с шефом?

– Как вас представить?

– Это ваш бывший агент Михаил Голубеф.

– Хай, Майкл, – дружелюбно откликнулся шеф, – как дела?

Я обрисовал ситуацию.

– Мне бы справку за пару месяцев.

– Хм, – задумался он. – Давай так. Ты добываешь нам Карлоса Лусию. У нас к нему пара вопросов. А я тебе это, допустим, зачту за две недели. И потом еще надо смотаться в Манилу. Там у нас дела с резидентом. Это тебе еще, ну скажем, неделька. А там, глядишь, еще что-нибудь наберем. Ваш пенсионный фонд справки на английском принимает? И чем писать, обычными чернилами или симпатическими?

– Мне бы еще социальных отчислений на три балла... – начал было я. Но разговор уже был окончен.

Я набрал номер Лэнгли.

– Хэлло. Мэй ай хэлп ю?

– Хай. Бывший агент Голубеф на связи.

И снова я объяснил, что мне нужно.

– В каких годах работали? Кто был главой вашего департамента?

Я сказал.

– А вы вообще в курсе реалий политической жизни Ю-Эс-Эй? Ху теперь ис ху, например?! Например, ваш бывший босс? А вы поинтересуйтесь! А потом подумайте, приедет он из Белого дома, оставив ядерный чемоданчик на секретаршу, специально чтобы подписать пенсионную справку о стаже сотрудника своего сверхсекретного отдела?!

В «Моссаде» меня приняли с распростертыми объятиями. Правда, долго не могли понять, кто я. И ни одной стоящей бумаги в моем личном деле не обнаружилось. Как и личного дела. Его вместе со всем архивом потерял мой бывший начальник. Для конспирации, понятное дело. А потом его кинули заведовать народными хорами. Сдержавшись, я лишь попросил секретаршу передать шефу поздравления по поводу повышения.

Тут у меня возникла идея получше. Через минуту в отдаленной части бразильской сельвы, в старом бункере, практически незаметном ни с воздуха, ни с реки, раздался звонок.

– Международный террорист Шамиль – Карлос Лусия слушает. Какая сволочь?!

– Это я, твой старый приятель Майк Голубеф.

– А... здорово, Мойша, – развязно сказал он.

Я сделал легкую паузу и мстительно произнес:

– Буэнос диас, Шмулик.

– А... откуда... – обалдело пролепетал он. Но тут же взял себя в руки. – Это была ошибка молодости! Я был неопытен... И... мне нужны были деньги, в конце концов!

Я не стал развивать тему и перешел к делу:

– Слушай, ты помнишь ту историю в Уругвае?

– Смеешься, что ли? Как я могу забыть побег через канализацию?!

– Можешь дать мне справку, что на это у меня ушло два месяца трудового стажа?

– Издеваешься?!

– У меня деловое предложение. Ты закрываешь мне два месяца в девяносто первом. Даешь справку о работе... ну, скажем, на твоих кокаиновых плантациях. И делаешь отчисления в пенсионный фонд на сумму трех баллов.

– А мне-то что с этого?!

– А я говорю тебе, где расположена мина с часовым механизмом, законсервированная мной на черный день.

– Принеси справку!

– Что у тебя мина?

– Нет. Из этого вашего... пенсионного фонда. Про два месяца. И про эти... баллы.

– Давай мэйл. Я пришлю.

– Э-э, амиго, только в оригинале. Печать, подписи, бланк. Все как положено.

Голова моя пошла кругом.

– Знаешь, – сказал я. – Я тебе сейчас предоставлю другое доказательство серьезности моих пенсионных намерений.

Я выудил из записной книжки пожелтевший листик и набрал на мобильнике несколько цифр. Через десять секунд в трубке загрохотало. Последний свидетель исчез. Дело мое стало безнадежным. Но я был счастлив.

Борис УШЕРЕНКО