Король Годяй

Аббас Галлямов, политолог: «Большая часть избирателей в России – конформисты. Для них политическая реальность слишком сложная штука. Соловьев, условно говоря, твердит, что Путин великий. Навальный говорит, что Путин негодяй. Но вроде у того и у того есть аргументы. Большая часть людей не в состоянии адекватно оценить силу этих аргументов. И они колеблются, просто глядя на большинство. В авторитарных странах избиратель и вообще обыватель, он конформист, он выживает, приспосабливаясь. Конечно, со временем эта привычка приспосабливаться обретает и политический характер. То есть политический выбор человека становится тоже конъюнктурным».


В те далекие, теперь уже сказочные времена, когда все слова свободно употреблялись без «не», жили на земле просвещенные люди – вежды. Король у них был Годяй, большой человеколюб, а королева – Ряха, аккуратистка в высшей степени.

Собрал однажды король своих доумков, то есть мудрецов, и говорит:

– Честивые доумки, благодарю вас за службу, которую вы сослужили мне и королеве Ряхе. Ваша служба была сплошным потребством, именно здесь, в совете доумков, я услышал такие лепости, такие сусветные суразицы, что, хоть я и сам человек вежественный, но и я поражался вашему задачливому уму. Именно благодаря вам у нас в королевстве такая разбериха, такие взгоды, поладки и урядицы – благодаря вашей уклюжести, умолимости и, я не побоюсь этого слова, укоснительности в решении важных вопросов.

– Ваше величество, – отвечали доумки, – мы просто удачники, что у нас король такой честивец, а королева такая складеха, какой свет не видал.

– Я знал, что вы меня долюбливаете, – скромно сказал король. – Мне всегда были вдомек ваши насытность и угомонность в личной жизни, а также домыслие и пробудность в делах. И при вашей поддержке я бы и дальше сидел на троне, как прикаянный, если б не то, что я уже не так домогаю, как прежде, бывало, домогал.

– Вы домогаете, ваше величество! – запротестовали доумки. – Вы еще такой казистый, взрачный, приглядный! Мы никого не сможем взлюбить так, как взлюбили вас.

– Да, – смягчился король, – я пока еще домогаю, но последнее время стал множечко утомим. Появилась во мне какая-то укротимость, я бы даже сказал: уемность. Удержимость вместо былой одержимости. Устрашимость. Усыпность.

– Вам бы, ваше величество, частицу «не»! – сказал доумок, слывший среди своих большим дотепой. – Вместо того чтоб восторженно восклицать: «Ну что за видаль!» – пожимали бы плечами: «Эка невидаль!» Вместо того чтоб ласково похлопывать по плечу: «Будь ты ладен!» – махали б безучастно рукой: «Будь ты неладен!» И вся недолга… То есть я хотел сказать, что если раньше у нас была вся долга, то теперь было бы немножко другое.

И король Годяй, который и сам уже почти не употреблялся без «не», тщательно скрывая это от своих подданных, решил: а чего в самом деле?

– Эка невидаль! – сказал он и подписал указ.

Вот радости было всем веждам, доумкам, честивцам, что они могут не скрывать отныне частицу «не», а появляться с нею открыто в приличном обществе! И уже какой-то поседа, который был одновременно дотрогой – сидел на своем скромном месте, всеми затроганный, – оседлал частицу «не» и помчался по белу свету, оповещая, что у них в королевстве произошло. Но никто не верит его былице, потому что как же поверить ей, если былицы тоже без «не» не употребляются?

Феликс КРИВИН (1978)

Уважаемые читатели!

Старый сайт нашей газеты с покупками и подписками, которые Вы сделали на нем, Вы можете найти здесь:

старый сайт газеты.


А здесь Вы можете:

подписаться на газету,
приобрести актуальный номер или предыдущие выпуски,
а также заказать ознакомительный экземпляр газеты

в печатном или электронном виде

Поддержите своим добровольным взносом единственную независимую русскоязычную еврейскую газету Европы!

Реклама


Все статьи
Наша веб-страница использует файлы cookie для работы определенных функций и персонализации сервиса. Оставаясь на нашей странице, Вы соглашаетесь на использование файлов cookie. Более подробную информацию Вы найдете на странице Datenschutz.
Понятно!