«Мойдодыр» – кинчик что надо

Что такое «утиль»? Это лавка с надписью печатными буквами на дверях «СКУПКА УТИЛЬСЫРЬЯ». На улице Малая Калею, в Старой Риге.

Утильщик, человек лет пятидесяти, грузный, с вислым носом и круглым животом, утиль, само собой, не собирал. А что же он делал? Он его взвешивал на весах, смастеренных под платформу, потом покупал. За это получал зарплату, а мы – наши копейки, что рубль берегут, если сразу же не потратить их на мороженое, а сберечь на билет в кино.

К утильщику мы наведывались не только с развалки – бывшего ювелирного магазина, разрушенного немецкой бомбой в начале войны. И не обязательно с подсвечниками. Мы собирали всё: ржавые болты, гайки, куски кровельного железа, трубы. Однажды доволокли даже до лавки батарею центрального отопления. Удивительно, в том 1954 г. еще ни у кого из нас не было центрального отопления, а батарея – раз! – и почему-то нашлась в одном из подвалов. Удивительно, но факт жизни! Такой же факт, как и то, что по неведомой нам странности утильщик в основном «жаждал» получить от нас «лом цветного металла» – разбитые рамы от зеркал, бра, фигурные безделушки и всякое такое. Этого он «жаждал» намного больше, чем что-нибудь другое. И мы «жаждали». Он – латунь и бронзу. Мы – мороженое и билет в кинотеатр «Айна». За рубль пятьдесят. На детский утренник.

Дядя утильщик говорил нам о своей жажде. Мы ему о своей. И, чтобы напрасно «не жаждать», искали и находили.

Мы умели искать. Глаза – как рентген. Руки – как щупальца осьминога. Мы находили «лом цветного металла» везде, чтобы за день – за два поднакопить гривенников на рубль с полтиной и – «айда в кинчик!». Мы смотрели все подряд фильмы, и трофейные со стрельбой, и наши про «мичуринские яблоки». И всё это благодаря цветному металлу! Однако, хоть и много было его по весне, к концу летнего киносезона он стал исчезать с наших горизонтов. Мы подскребывали его, подскребывали, да и выскребли чуть ли не подчистую. А его снова не «выбросят». Как, скажите, прорваться тогда на сеанс? Ведь в анонсах обещают классный кинчик «Мойдодыр» по стихотворной сказке Корнея Чуковского. «Мойдодыра» мы знали наизусть. А вот как фильм посмотреть, когда в кармане только фантики от конфет, которые могут служить разменной монетой разве что в детских играх? Тащить утильщику снова батарею центрального отопления? Но она из металла дешевого – чугуна. Да и где ее второй раз отыщешь? Кроме того, и «зряплата» – копеечная. Приволочь утильщику неразорвавшийся снаряд? Будет ругаться, выгонит и вообще фигу заплатит за нервное потрясение. А в кино хочется! Без кино – невозможно. К тому же – мультик! А мультиков на экране мы практически еще не видели. Время ведь какое? Чуть ли не допотопное, по нынешним представлениям. 1954 год!

Как же быть? Как обогатиться билетом в кино?

Казалось бы, если нет «лома цветного металла», значит, и решения нет. Однако одно «нет», входя в конфликт со вторым, дает в результате «да», как «дважды два – четыре». Именно – четыре!

Именно – четыре, а не пять, было у нас перстеньков из цветного металла, желтого, подобно яичному желтку цвета. Мы нашли их неподалеку от дома в разрушенном бомбой ювелирном магазине. И каждый увенчан продолговатым зеленым или красным камешком, не годным для меткой стрельбы из рогатки. Перстеньки были как новенькие, хоть и выгребли мы их на развалке еще весной. Вот это нас и смущало. «Как новенькие…» А новенький цветной металл утильщик не принимает. Ему нужен старенький, на его языке – «лом». И мы решили превратить перстеньки в «лом цветного металла». По детской смекалке, сотворить такое чудо очень просто. Стоит выковырять из перстеньков камешки, и, пожалуйста, дело сделано: уважаемый утильщик, мы вам загоняем «лом», а вы нам гоните монету.

Утильщик укладывал наши перстеньки, разумеется, уже не на весы, а на свой верстачок, жестью покрытый. И глазом в нашлепке с увеличительным стеклом клевал их – зырк-зырк! – подобно игрушечному ювелиру с витрины магазина «Детский мир». Поклюет глазом в нашлепке, на нас посмотрит вторым, без нашлепки. Поклюет глазом в нашлепке, опять зырится на нас. Хочет что-то сказать, да не смеет. Наконец рот открыл, стальной зуб показал.

– Хороший металл. Правда, не совсем «лом»…

– Лом-лом!!! – восклицали мы, боясь прогадать при оплате.

– Пусть будет «лом», – вздохнул утильщик. – Может, еще есть?

– Найдется, дядя, если не обманешь.

– Вас разве обманешь? Рубль за штуку. Приносите еще. Такие штуки в нашем утиле принимаются без ограничения.

– Даже если не совсем «лом»?

– Даже, даже! Более того…

Но что «более того» он так и не проговорился, боясь, видать, прогадать. Небось, потребуем от него за «более того» уже не по рублю, а по трешке.

Но по трешке мы от него не требовали. Мы вообще от него ничего не требовали. Что давал, то и получали. На кино да мороженое хватало, и ладно!

Вот так! На этом и следует поставить точку. Ничего человеку больше не надо, если он угнездился на своем законном месте у экрана в кинотеатре «Айна» и одним из первых в Риге смотрит во все глаза на Мойдодыра, и смеется от души, как и все остальные. Смеется и помнит, что по возвращении восвояси все дворовые ребята будут приставать с расспросами:

– Как тебе кинчик?

И ты с гордостью первооткрывателя ответишь:

– «Мойдодыр» – кинчик что надо!

 

Ефим ГАММЕР