О чем писала Jüdische Rundschau 100 лет назад

На немецкий язык название нашей газеты переводится как Jüdische Rundschau. Именно так называется наше немецкоязычное издание. Еженедельная газета с таким же названием выходила в Берлине с 1902 г. Она была органом Сионистского союза Германии и до 1938 г. (когда была запрещена властями нацистской Германии) оставалась одним из самых популярных немецкоязычных еврейских изданий. В этой рубрике мы регулярно знакомим наших читателей с избранными материалами, которые ровно 100 лет назад публиковались на страницах Jüdische Rundschau.

Защита от антисемитизма

Вы помните, дорогой г-н д-р, наш разговор на террасе вашего сада о ненависти к евреям и сопротивлении этому явлению? В тот день вы открылись мне как человек, для которого формула «Германия и иудаизм» не просто красивая фраза, а главная цель серьезной борьбы за выполнение гуманной задачи. Наряду с этим я уяснил, что национально-еврейская идея и ее обоснование вполне вам поняты, но никогда не были прочувствованы и полностью признаны, и что вы всегда будете сторониться сионизма как взгляда, который противоречит вашему видению мира и ставит под угрозу смысл вашей еврейской жизни.

Тем не менее я думаю, что нам обоим хотелось бы вспомнить об этой дискуссии, которая привела к некоторому согласию между нами, оппонентами. Наша беседа была искренней попыткой прийти к устраивающему нас обоих принципиальному решению, принятому без существенных уступок друг другу. Могу ли я воспроизвести ход беседы по памяти?

Вы защищали, правда с некоторой долей скепсиса, кропотливую работу Центрального союза, его действия против антисемитских эксцессов, практику его собраний, его усилия в правительстве и парламенте, в партиях и печати, его настойчивые усилия по опровержению клеветы, просвещению невежд, что помогает борьбе с ошибками среди еврейства. Я сам был поражен гигантской вереницей дел союза, проявлением ума и трудолюбием, но больше всего меня удивило ваше откровенное суждение: «К сожалению, результат не соответствует усилиям».

Вы превратились из защитника достигнутого в его обеспокоенного критика:

– Должна ли вся надежда возлагаться на обещания правительства, когда в любой день оно может поступить совершенно иначе? Какую непреходящую ценность представляют наши усилия по поиску правовой защиты, которая так неохотно предоставляется нам сегодня, если мы, возможно, вскоре будем жить в состоянии полной правовой незащищенности? Что делается, пока это еще возможно, для того, чтобы дать немецкому еврейству внутреннюю силу и возможности на международной арене, чтобы пережить времена лишений и преследований? Наши методы защиты сегодня нельзя назвать достаточными, они всегда могут быть лишь дополнением к крупномасштабной еврейской политике.

Где наша опора? Мы не можем достучаться до большинства буржуазии. Это плоды работы подкупленной правыми прессы. Наши митинги? Мы ходим на них сами. Наши брошюры? Сколько неевреев читают их?

– Возможно, мы имели бы больше успеха, если бы мы открыто признали очевидные факты в ваших кругах. Немцы, очевидно, не хотят больше слышать ни о сходстве между немцами и евреями, ни о тех немцах, которые прислушиваются к евреям. Такие высказывания вызывает улыбку не только у антисемитов.

– Я немец по ощущениям и своей воле. То, что люди оспаривают мою немецкость и что многие христиане не любят евреев, это их проблема, а не моя. Мой идеал не зависит от его одобрения антисемитами или филосемитами.

Примерно то же самое могу сказать по поводу моего иудаизма. Еврейская провинция в моем сердце неизбывна и не должна быть предметом обсуждения или осуждения. Достаточно об этом. В принципе, проделанная до сих пор работа по защите от антисемитизма полезна и необходима, но этого недостаточно. После убийства Ратенау путь ко всевозможным катастрофам был открыт. Борьба за существование еврейства должна направляться не только организацией.

– Объясните, пожалуйста.

– Я думаю о мобилизации всего еврейства на эту борьбу, с тем чтобы преодолеть сопротивление, которое препятствует любой оборонительной политике. Важно устранить причины хрупкости нашей работы.

– Вы имеете в виду столь востребованный единый фронт? Не следует ли «хрупкость вашей работы» приписать методам, опасную бесполезность которых мы, сионисты, всегда критиковали? Вы демократ старой школы, из тех, кто окружает Теодора Барта. С каким презрением ваш великий вождь всегда ругал дутый патриотизм, германизм, преувеличенную лояльность!

Взять хотя бы письмо от «Отечественного союза евреев-фронтовиков». Звучит как «Отечественные союзы борьбы». Намеренно или ненамеренно в это название внесли фатальный привкус пренебрежения к менее патриотически настроенным, менее боевитым евреям. Отечество не должно становиться почетным знаком или даже защитным щитом. Нельзя позволять пренебрегать какой-либо частью еврейства и тем самым ставить ее под угрозу. Глупость нападок местных евреев на евреев из Восточной Европы отозвалась весьма печальным эхо.

Нет, г-н д-р, я не могу мириться с обычной методикой слабых духом, которые не хотят портить отношения со своими врагами и таким образом портят отношения со своими друзьями или, по крайней мере, со своими естественными союзниками.

<…>

Вы уже указывали, что большинство германских газет, почти все германские информационные агентства, а следовательно, вообще вся германская пресса находятся под влиянием газетного треста Стиннеса-Гугенберга, редакторы которого с лихвой оправдывают ожидания своих хозяев, проявляя меньшую объективность в еврейских вопросах. И так происходит каждый день. Даже евреи не борются с этим. Они могут ворчать, но продолжают читать газету, к которой привыкли, укрепляют ее деловой и даже семейной рекламой. Если мы хотим дать отпор, надо попробoвать усилить независимую прессу! Может быть, в конце концов, еще не поздно создать некий противовес, даже если придется идти на жертвы.

И еще одно – давайте искать друзей! Достойно благодарности элементарное поддержание отношений с нееврейскими кругами, но наш потенциал влияния выше. Не всякий, кто отрицает равенство евреев и немцев, является антисемитом. Оставьте нам, сионистам, задачу убедить таких людей в том, что евреи достойны равного отношения к ним.

Мы, сионисты, не обременены национально-германскими декларациями и заигрываниями с общим врагом. Мы воспитали нашу молодежь в новом отношении к физическому труду. Легко донести до понимания и сердца порядочного немца нашу работу в Палестине, работу наших халуцим. Слышали бы вы профсоюзных деятелей после показа нашего фильма о Палестине…

– Я знаю, что даже в Баварии еврейские общины хотели устроить широкий показ этого фильма. А как вы представляете себе наши отношения с германскими партиями?

– Надо сотрудничать с ними для достижения общей цели, что, например, в Баварии является ежедневной практикой. Нам следует разъяснять во время переговоров, что среди нас есть республиканцы и монархисты, социалисты и представители среднего класса, евреи-националисты и евреи с немецким уклоном и что мы, как евреи, должны отказаться от непримиримой позиции по внутригерманским вопросам. Для нас главное, чтобы наше существование не находилось под угрозой. Как евреи, мы ищем союзников в борьбе, в которой мы готовы стоять на своем. И никакие «силы защиты евреев» сами по себе нам не помогут.

– Предложение слишком новое, чтобы я мог сразу его прокомментировать. Но я почти уверен, что таким образом можно достичь прогресса.

Мы, кстати, упустили хорошую возможность внушить доверие столь важным для нас демократическим партиям и в то же время принести пользу своему делу. Я имею в виду дело Фехенбаха. Я так и не понял, почему немецкие евреи не стали досаждать своим оппонентам. Произошло ли это из-за лени или боязни, но евреи спокойно позволили свершиться судебному преступлению, имевшему целью скомпрометировать еврейство, смягчить впечатление от убийствa Ратенау и уничтожить невиновного человека. Как и на процессе Дрейфуса, именно неевреи снова лезут из шкуры вон ради справедливости. Евреи должны были протестовать в первую очередь!

Как может Германия требовать справедливости от французских судов, когда ее собственные граждане подвергаются судебному произволу в Баварии, если они евреи и социалисты.

– И как Германия сможет требовать в долгосрочной перспективе равных прав для немецких меньшинств в других государствах, если ставятся под угрозу права германских евреев? Я думаю, нам еще многому предстоит научиться в плане аргументирования и политики нашей защиты. Мне не нужно особенно подчеркивать, что мы, сионисты, между прочим, абсолютно готовы идти рука об руку с другими евреями, когда речь идет об отражении физических антисемитских нападок. Намерены ли вы, д-р, работать в ваших кругах ради поддержки нас?

– Следует прояснить оппонентам некоторые моменты. По многим темам нужно будет достичь согласия.

– Тем не менее за многое еще стоит бороться.

– Мой глас будет похож на глас вопиющего в пустыне. На меня набросятся все люди «другого рода». Но я сделаю всё, что смогу.

– Вы не одиноки. Среди молодежи, среди молодых юристов, врачей, торговцев много таких, кто думает так же, как и вы. Люди из партии «Керен ха-Йесод» есть повсюду. На муниципальных выборах то тут, то там проявились еще и средние партии.

– Я сделаю всё, что смогу.

На этом наша дискуссия закончилась.

Между тем вопрос совместной защиты от ненависти к евреям стал еще более актуальным, чем это было во время нашего разговора, который состоялся четверть года назад. Дискуссию по этому вопросу ведет сионистская пресса.

Вы поймете, дорогой д-р, почему я сделал нашу беседу со всеми согласиями и разногласиями доступной не только вам, но и вашим многочисленным единомышленникам в стране.

 

С почтением,

Ваш Карл Глазер

 

Jüdische Rundschau № 46, 08.06.1923