Эх, Андрюша!

Сын с невесткой на неделю укатили в Египет, а я переселился в их квартиру. На мне – внук Андрей, 11 лет, собака Маруся, кошка Жозя и шиншилла Шуша. Утром в понедельник я выпроводил Андрея в школу, выгулял Марусю, покормил всех животных и сел за компьютер.

– Андрюша, позвонишь мне во время какой-нибудь перемены, расскажешь, как дела, – попросил я внука.

– Обязательно, – пообещал он.

Я работал и немного нервничал в ожидании звонка, но его не последовало до половины третьего. Именно в полтретьего Андрей вернулся из школы. Был он хмур и неулыбчив.

– Ну, что в школе? – нетерпеливо спросил я.

– Получил в глаз! Два раза. Один раз – кулаком, второй – на физкультуре баскетбольным мячом.

Я посмотрел – оба глаза были целы. Особенно левый. Правый был слегка покрасневший, ясно, что удары пришлись в него.

– А ты что, промолчал?

– Нет, я ударил его ботинком.

– Ногой?! – ужаснулся я.

– Я же сказал – ботинком в раздевалке. Ботинок был у меня в руке. Кстати, я забыл дома телефон, потому не звонил.

После обеда и законного отдыха пришел час делать уроки. Я попросил у Андрея дневник. Он был девственно чист – не было записано ни одного домашнего задания.

– Не понял. Что, ничего не задано? По математике, языку?

– На математике была контрольная, на английском – тестирование. Остальное – я сейчас позвоню другу Вите и все узнаю.

Друг Витя домашнее задание тоже не знал. Видимо, потому, что друг.

– Позвони какому-нибудь другому другу, – предложил я.

– Не могу. У меня в классе больше друзей нет, – мрачно сказал Андрей.

– И что же делать?

– Я знаю, какую «вправу» задали по украинскому. А по истории мы учили Древнюю Грецию. Давай начнем с истории.

Начали мы с украинской литературы, Андрей вспомнил, что надо выучить один из двух виршей на выбор. Тщательно пересчитав строчки, мальчик расстроился: поэт работал как под копирку – в длину стихи оказались одинаковыми. Первую половину выбранного наугад стихотворения он выучил легко и тут же заявил, что дальше можно не учить, потому что как раз ровно столько и задали. С боем выучили вирш полностью и перешли к истории. Историю Андрей выразил желание прочесть самостоятельно.

– Все! Прочел, – тоном человека, свернувшего горы, доложил внук.

Я раскрыл учебник. Речь в параграфе, в основном, шла о Гомере.

– Рассказывай! – попросил я.

– По-украински?

– Учебник на украинском, значит, по-украински.

– У Древній Греції, – нудным голосом затянул ученик, – жив сліпий поет і писач Гóмер!

– Пысач?! Гóмер?! – я даже представить не мог, что «Гомер» можно произнести с ударением на первом слоге. Однако я еще надеялся, что Андрюша исправится.

– Ну да, писатель и поэт Гóмер, – подтвердил мне внук, словно глухому, и добавил: грек! Древний.

– Сам ты пысач и Гóмер! Гомéр! Его звали Гомéр. Пойми, он жил три тысячи лет тому назад, а о нем помнят и знают до сих пор!

Меня понесло. Я клокотал и славил Гомера. И чем ярче я распинался о достиженияx культуры Древней Греции вообще и Гомера в частности – тем затравленнее смотрел на меня внук, широко раскрыв оба глаза: подбитый и целый.

Затем мы быстро разобрали «вправу», и он сел ее переписывать.

– Переписал! Смотри...

Я раскрыл тетрадь. В первом же предложении при переписке были пропущены два слова.

– Глянь, что ты написал, ты что, слепой?! С учебника не можешь без ошибок переписать, Гóмер! И что теперь делать?

Андрей виновато опустил голову, но не растерялся:

– Вырвать… Вырвать страницу и переписать. Я всегда так делаю.

– А где гарантия, что ты не ошибешься снова?

Гарантии не было, и я вставил пропущенные слова при помощи обыкновенной галочки.

Затем подошло время ужинать и спать.

– Дедушка, а ты знаешь, что у каждого человека есть два главных праздника? – спросил меня Андрей, лежа в кровати. – Первый – день рождения, а второй – православный. День великомученика твоего имени – Александра.

– У меня не день, – сказал я, – а неделя великомученика Александра, пока твой папа не приедет!

Шутка прошла – ребенок засмеялся и вскоре заснул. А я сел и задумался. Великий греческий «пысач» жил в VIII в. до н. э. И какой историк может достоверно утверждать, что Гомéр не был Гóмер? Темная наука история, но педагогика – еще темнее.

 

Александр ВОЛОДАРСКИЙ