Еврейские интересы мсье Кольбера

Кольбер с удовлетворением потер заледеневшие руки. В кабинетике, который Людовик XIV приказал отвести ему рядом со своими покоями, было чертовски холодно. Впрочем, как почти и во всем новом крыле Версаля. Однако министр финансов, поглощенный своими мыслями, не замечал облачка пара, выдыхаемые в сырой воздух его собеседником.

– Вот что, любезный, полагаю, мне удастся переговорить с королем в ближайшее время. Ну а вам пока остается ждать и надеяться, – произнес он, выпроваживая своеобразно одетого посетителя.

То был иудей, облачение сразу выдавало его. А посему Кольбер приказал слуге провести мужчину через черный ход, дабы он не попался на глаза кому-нибудь из дворцовых обитателей.

Министр вышел в коридор, который был соединен непосредственно с покоями короля. Подойдя к изящным дверям с изобилием позолоты, он едва дотронулся до них костяшками пальцев и моментально был допущен в святая святых. Здесь к нему прислушивались. Слова и действия Кольбера почти всегда находили положительный отклик у царствующей особы. Но сейчас министру предстояла непростая беседа с Людовиком. Монарх не жаловал иудеев, каждое упоминание о них приводило его в нервическое состояние. И Кольберу всякий раз приходилось убеждать короля в их полезности для государственной экономики.

В салоне было душно от камина. Король сидел в кресле и утомленно обмахивался париком. Его короткие густые темно-каштановые волосы были взъерошены, что говорило о крайнем раздражении.

«Так натоплено, явно мадам Монтеспан торчит тут же в опочивальне, а значит, будет сложнее, нежели я рассчитывал», – немного напрягся министр.

Между бывшей фрейлиной покойной королевы Генриетты Английской, а ныне возлюбленной короля, и интендантом финансов существовал негласный конфликт за влияние на Его Величество. Амбициозная мадам при каждом удобном случае пыталась ставить Кольберу палки в колеса. И иногда у нее это получалось. Впрочем, министра было непросто обойти на повороте.

– Сир, позвольте представить на ваше рассмотрение кое-какие бумаги, – Кольбер низко склонился перед королем.

– Где вы запропали, мсье? – Людовик недовольно взглянув на министра. – Нам срочно требуется помощь!

Догадка оказалась верна: из спальни выплыла мадам де Монтеспан.

– Да-да, мсье Кольбер, всякий раз приходится дожидаться, когда вы соизволите явиться пред августейшие очи!

Любовница Людовика в очередной раз была на сносях, и ее уже округлившийся животик гордо выпирал под атласным пеньюаром.

– Я к вашим услугам, сир, мадам, – Кольбер слегка склонил голову в сторону фаворитки короля.

Луи в нетерпении швырнул парик на пол, затем, вскочив, почти подбежал к окну, откуда открывался вид на парк Версаля.

– Взгляните-ка на это чудовищное безобразие! Невыносимо лицезреть такое! – воскликнул Людовик. – Перед вами у нас была беседа с мсье Ленотром. Представьте себе, выяснилось, что в казне нет средств на приобретение каких-то особо дорогих видов растений для наших садов. Мы не можем принимать гостей и иностранных послов в подобном несовершенстве вокруг дворца. Это подрывает авторитет Франции, а потому ваши бумаги подождут!

– Право же, дорогой мой, не стоит так нервничать! Наш талантливый министр финансов обязательно что-нибудь придумает! – мадам Монтеспан, будучи уверенной, что сумела подставить своего недруга, выразительно улыбнулась застывшему в почтительной позе Кольберу.

Нисколько не стесняясь его присутствия, фаворитка приобняла короля за плечи и что-то зашептала ему на ухо. Луи покраснел и хлопнул мадам по пышному заду.

«Милейшая Атенаис, сами того не желая, вы упростили мою задачу», – мысленно улыбнулся Кольбер. Приблизившись к окну, министр произнес:

– Сир, как раз за этим я к вам и направлялся! В этих бумагах вы найдете то, что нужно Вашему Величеству. Некий негоциант Моше Леви…

– Иудей? – надменно перебил монарх. – Опять это чертово племя! Что вы мне все время ими тычете, Кольбер!

– Осмелюсь заметить, сир, еврейские деньги уже не раз были полезны королевской казне во время военных кампаний. К кому же генерал-губернатор Траси с Мартиники рекомендует этого коммерсанта как надежного и состоятельного человека.

– И чего он хочет взамен, этот ваш?..

– Моше Леви, государь, – поклонился министр, бросив насмешливый взгляд в сторону мадам Монтеспан.

– Есть же, в конце концов, марсельские купцы-христиане, вполне способные помочь в обустройстве садов Его Величества, – вмешалась та, чувствуя, что проигрывает.

– Разумеется, которые то и дело жалуются на более удачливых еврейских купцов, вместо того чтобы пополнять казну, – спокойно возразил Кольбер.

– Так вы говорите, он из Вест-Индии? Помнится мне, там большая община…

– Он родом из Карпантра, Ваше Величество. Но отрочество и юность провел на Мартинике в отцовском доме, а когда завел собственную семью, предпочел жить на родине в Провансе, где весьма преуспел.

– И что же ему не сиделось на островах да в провинции, захотелось быть поближе к Парижу? Подлое тщеславие покоя не дает! – мадам Монтеспан пошла в атаку.

Но Кольбера более не беспокоило присутствие фаворитки. Король заинтересовался его протеже.

– Атенаис, оставь нас, – Людовик едва коснулся губами лба любовницы и подтолкнул ее к выходу. – Итак, мсье, я вас слушаю!

•

Лея плотнее закуталась в шаль и задула свечи, стоящие по разные стороны комода из красного дерева напротив супружеского ложа. Затем спустилась на первый этаж небольшого дома, в котором семья недавно поселилась в надежде осесть неподалеку от Парижа. Сюда их привели торговые дела мужа. Моше уже давно задумывался о переезде поближе к столице и исподволь заводил связи при дворе. Оборотистый купец жаждал получить разрешение на проживание и торговлю здесь, так как это сулило широкие возможности, но удавалось не многим его соплеменникам.

Женщина с тоской вспомнила их просторный красивый дом в окрестностях Авиньона. «В этом году, должно быть, урожай на виноградниках был невысоким из-за сильных дождей с градом. Хотя это здесь бесконечное ненастье, а там всегда погода мягче, – вдруг подумалось ей, – а впрочем, какое мне ныне дело до этого… Что-то муж задерживается».

Она прошла в тесную темноватую кухоньку, которую озарял лишь огонь за каминной решеткой, и принялась разогревать еду в ожидании супруга, ворча при этом себе под нос.

Моше спешился и отвел коня под навес. Мелкий снег, смешанный с дождем, начался, когда купец уже подъезжал к дому, поэтому промокнуть он не успел. Но это его и не заботило. Голова Леви была занята разговором с Кольбером. Как ни странно, не сказав ничего обнадеживающего, тот все же сумел внушить ему некоторую уверенность в благоприятном исходе.

«Я смогу мобилизовать средства для взносов в казну теперь не раньше мая, ведь в разговоре с мсье именно об этих сроках я и упомянул, что его устроило. Пока суть да дело, корабли начнут ходить, как раз успею встретить два судна из Португалии с товаром. Иосиф проконтролирует погрузку, тут можно быть спокойным», – прикидывал он, входя в дом.

– Наконец-то, Моше! А я уж волноваться начала.

– Где дети? Почему такая тишина в доме?

– Спят, время-то позднее.

– Я есть не буду, Лея, я не голоден. Ложись, не жди меня.

Моше взял свечу и спустился в подпол, где устроил молельню. Он накинул на плечи талес, прикоснулся к старому молитвеннику и прикрыл глаза. Внезапно раздался стук в наружную дверь. Купец, успевший погрузиться в молитвенный транс, вздрогнул от неожиданности: «Кого еще нелегкая принесла в столь поздний час!»

– Моше! – Лея в испуге заглянула в комнатку. – Кто это может быть?!

– Ступай к детям, я сам открою.

Из-за двери послышался густой бас:

– Здесь проживает негоциант Моше Леви?

Хозяин приоткрыл дверь. В темноте, за мокрым снегом, он едва различил очертания кареты с королевскими лилиями на дверцах. А на пороге, завернувшись в плащ, высился Морис – личный слуга министра финансов.

– Вам приказано немедленно явиться во дворец!

•

– Вот что, любезный, Его Величество в ближайшее время рассмотрит ваши бумаги, а положительный ответ я могу гарантировать уже сейчас. Нам с вами предстоит немало работы. Надеюсь, вы оправдаете мое доверие, а значит, и доверие нашего короля!

– Благодарю ваше сиятельство! У меня, как я уже имел честь докладывать, надежные торговые партнеры, и вы имели возможность лично в этом убедиться. И как только позволит погода, я жду свои суда с товаром, который выгодно пристроен. Но если есть срочная необходимость, я изыщу возможность внести деньги в течение нескольких ближайших недель, – поклонился Моше, а про себя решил: «Ничего, затянем пояса потуже, сейчас главное получить разрешение на жительство близ дворца в Версале».

– Обустраивайтесь и ждите моих дальнейших указаний. Как только вы понадобитесь, за вами пришлют.

•

Жан-Батист Кольбер фактически был главой правительства при Людовике XIV многие годы, пока не попал в опалу и не ушел в отставку. Его деятельность не была ограничена должностью министра финансов. Будучи энергичным, умным и жестким человеком, он занимал множество руководящих постов. Способствовал развитию национального флота, торговли и промышленности. Создал экономические предпосылки для формирования французской колониальной империи.

Евреев министр финансов всячески защищал, понимая, насколько они полезны для королевской казны и в развитии торговли. Он отстаивал права иудеев перед Людовиком XIV, добиваясь, чтобы в Вест-Индии евреев уравняли в правах с французами. И хотя Людовик вовсе не сочувствовал евреям, под напором своего министра он 350 лет назад, 23 мая 1671 г., ввиду приносимой евреями пользы удовлетворил ходатайство Кольбера.

После кончины Кольбера столь высокопоставленного и рационального защитника у евреев не было вплоть до эпохи Наполеона. А сын и полный тезка мудрого министра, также достигший политических высот, был именно тем человеком, который подписал указ 1683 г. об изгнании евреев из французских колоний.

 

Елена ПЛЕТИНСКАЯ