Дело времени

В одном из местечек переругались между собой евреи. А всё началось с невинной шутки. Впрочем, можно ли назвать ее невинной, если она привела ко всеобщему бурлению и раздору? Началось всё так.

Приехал балагула в местечко. Стал привязывать лошадь к забору, ему говорят, нельзя, уважаемый, у нас тут люди культурные, лошадей к заборам не привязывают. Ладно, поехал на базарную площадь, где обычно собираются обозы, привозящие товары на ярмарку, там-то уж наверняка найдется коновязь. Но на площади, как назло, всё забито. Куда обратиться? Лошади нервничают, устали после долгой дороги. Их покормить надо, обтереть, воды принести. Поймал еврея, судя по уверенной походке жителя местечка, и спросил:

– Помогите, прошу вас! Где тут у вас лошадь привязать можно?

Прохожий задумался.

– Это действительно проблема, сегодня базарный день, и со всей округи съезжаются крестьяне. А впрочем, я знаю, как поступить! Обратитесь к нашему раввину.

– К раввину? – удивился балагула. – При чем тут раввин? Раввин знает Святое Писание, законы, комментарии, но откуда ему известно, где привязывают лошадей?

–Э-э-э, – улыбнулся прохожий. – Если бы вы один раз послушали его проповедь, то этот вопрос у вас бы не возник. Наш раввин все события, происходящие в местечке, привязывает к недельной главе. Он такой мастак по части привязок, что, я уверен, сумеет и вам помочь.

Шутка быстро облетела площадь, и мнения жителей разделились. Одни считали шутника глупцом, вторые похохатывали в усы, а третьи усматривали в его словах настоящее богохульство. Ведь раввин олицетворяет собой Тору и Закон, и прохаживаться на его счет, да еще таким образом, означает не уважать первую и не подчиняться второму.

Слово за слово, в ход пошли взаимные упреки, люди повытаскивали из памяти старые обиды, вспомнили, казалось бы, давно забытые оскорбления. Прошло несколько месяцев, и в местечке стало трудно собрать миньян. Этот не хотел молиться с тем, тот не мог видеть физиономию второго, третий на дух не переносил четвертого.

Напрасно раввин во всеуслышание объявил, что совершенно не обижается на шутку и просит евреев помириться друг с другом: его уже никто не слушал. Первоначальная причина раздора давно забылась; у каждого болело сердце за свои собственные, ему нанесенные обиды.

Совет местечка долго обсуждал, как можно спасти положение. Предлагались самые разнообразные варианты, но в конечном счете все сошлись на одном: пригласить Лелувского ребе.

За ребе Довидом из Лелува прочно закрепилась не только слава чудотворца, но и доброе имя умиротворителя. Казалось, не существовало на свете обидчиков и оскорбленных, которых он не смог бы примирить.

Получив приглашение, ребе тут же собрался в дорогу. С ним поехал ближайший ученик по имени Ицхок, будущий ребе из Ворки. В местечко добрались после полудня, и ребе попросил остановить коляску возле синагоги.

– Прежде всего – молитва, Ицхок, прежде всего – молитва.

Закончив молиться, ребе Довид вышел из синагоги, уселся в коляску и велел кучеру:

– А теперь, пожалуйста, домой.

– Куда домой? – не понял кучер. – В гостиницу?

– Нет, в Лелув, – ответил ребе.

Удивленный кучер развернул лошадей, и коляска покатила обратно в Лелув. Когда местечко скрылось за лесом, Ицхок решился спросить учителя:

– Ребе, мы ведь приехали мирить евреев. Почему же вы сразу повернули назад?

– Когда во время молитвы, – ответил ему ребе Довид, – я произнес слова: «Устанавливающий мир в Своих высотах, Он пошлет мир нам и всему Израилю», согласие уже воцарилось в местечке. Остальное – дело времени.

 

Яков ШЕХТЕР