Тип

Немножко провинции

Аккерманский герой.

Только что дал «плюху» земству. Добился нового избрания в председатели уездной земской управы и «швырнул» свое избрание собранию в лицо:

– Я вообще не сторонник земских тенденций!

Господин Пуришкевич.

Щеголеватый молодой человек. На руке золотая браслетка. Манеры заискивающие. По полу приятно сколь­зит. Занимается стихосложением.

Душу имеет возвышенную.

Я имел удовольствие познакомиться со скользящим г. Пуришкевичем в неприятную для него минуту.

Ко мне, фельетонисту одной из одесских газет, вошел молодой человек в браслетке, растерянный и пришибленный.

Г. Пуришкевича, председателя аккерманской земской управы, побил земский архитектор.

«Инцидент» очень живо обсуждался тогда южной печатью, и г. Пуришкевич объезжал редакции.

– Вы понимаете… замахнуться на земца!.. на молодого земца, всей душой стремящегося к служению земским идеям… Такое варварство!.. Такая дикость!.. Прямо некультурно! Прямо некультурно!

Он говорил, конечно, горячо. Живописно. Жестикулировал.

А браслет с «бульками» так и звенел, так и звенел на его руке.

Скользкий молодой человек показался мне человеком с «коготком»!

Я смотрел на него и думал:

– Ох, брат! Кажись, и сам ты тоже «кока с соком»!

Вскоре мне пришлось быть в Аккермане, и там я узнал, в чем дело.

«История» вышла из-за плана новой больницы или училища – не припомню.

– Этот план не годится! – заявил г. Пуришкевич. – Что это за фокусы такие? Только расход. Нам эти роскоши не нужны.

– Это совсем не «роскоши», а то, что требуется, чтобы здание было гигиенично! – возразил земский архитектор.

– Прошу вас не рассуждать, а делать что вам говорят. Вот и всё! Потрудитесь переделать это так-то, это так-то!

– Но под таким планом архитектор подписаться не может!

– А не можете – и не надо! Можете уходить!

– То есть как это «уходить»?

– А так! Мне ваши рассуждения не нужны. Я сказал – и должно быть так сделано. Не желаете – вон!

– Что-о?

– Вон! Нахал! Люди!

Если бы он напал на человека более культурного – тот нашел бы, как с ним поступить иначе. Но г. Пуришкевич нарвался на провинциального медведя, у которого первое – драться.

Оскорбленный архитектор подкараулил скрывавшегося после этого г. Пуришкевича на пристани, подошел к нему и надавал пощечин.

– У него, знаете ли, только и слов, что «я», «вон», «долой», – рассказывали аккерманцы, – «я сказал», «я велел».

Чуть не «повелел».

– Человек мягкий, ласковый и даже в браслетке. Но с «подчиненными» – рвет, обрывает, кричит. А «подчиненными» считает всех. Он один!

В следующем году ко мне явился один студент.

Юноша – только пух еще на лице показался.

Кончил гимназию, поступил в университет – а тут в восточных губерниях голод.

Оставил на год университет, бросился в Казанскую губернию, устраивал столовые, кормил.

Вернулся – опять в университет, а тут голод на юге.

Опять университет «на год» бросил и поехал в Аккерманский уезд устраивать столовые.

– Да этак вам, друг мой, никогда и университета не кончить! Голод у нас – обыватель постоянный. Только адреса у него каждый год разные.

– Что ж делать! Что ж делать!

Опытный уже в деле устройства столовых юноша с жаром схватился за дело, но сразу на пути встретил г. Пуришкевича.

Если вы вспомните голодно-продовольственную аккерманскую эпопею, вы припомните сразу фамилию:

– Г. Пуришкевич.

Он говорил, о нем говорили, он печатал, о нем печатали каждый день.

– Г. Пуришкевич устроил…

– Г. Пуришкевич организовал…

– Г. Пуришкевич просит…

– Г. Пуришкевич благодарит…

Получалась такая картина.

Есть на свете бедствующий Аккерманский уезд, и есть на свете благодетельный г. Пуришкевич.

Один!

Аккерманский уезд голодал, но стоило появиться г. Пуришкевичу – и бедствие кончилось.

Один!!

И целую зиму мы смотрели на это победоносное единоборство г. Пуришкевича с народным бедствием.

Многие даже восклицали:

– Хлеба не родится – Пуришкевичи родятся! «Не погиб еще тот край».

Самостоятельная деятельность юноши не понравилась г. Пуришкевичу.

Кто это еще в уезде, кроме него, г. Пуришкевича, смеет появляться?

– Не со мной, так против меня! А со мной – так, значит, подо мной!

– Позвольте мне действовать самостоятельно, – заявил юноша, – у меня есть и свои пожертвования!

– Ах, свои-с?

Г. Пуришкевич сумел «удалить» юношу от устройства столовых, напечатал в местных и столичных газетах письма, что просит впредь не высылать пожертвований такому-то, и добился того, что юношу чуть ли не выслали из пределов Бессарабской губернии.

– Осрамил, извалял в грязи! – чуть не плакал бедный юноша.

И вот теперь.

«Не разделяющий земских тенденций» председатель земской управы провел в земские гласные людей своей партии, добился избрания на новый срок и, добившись, встал и торжественно земству плюнул:

– Отказываюсь! Вообще не разделяю земских тенденций. А по части народного образования – в особенности!

Это в наше-то анти-земское время!

Сам бы «искательный молодой человек», Глумов, из пьесы «На всякого мудреца довольно простоты», от зависти бы за голову схватился и с отчаянием воскликнул:

– Ловко! Вот это называется – ловко!

А мамаша Глумова добавила бы:

– Беспременно это он в вице-губернаторы метит!

– Ведь сделано-то, сделано-то как! – восхитился бы даже сам Иван Антонович Расплюев. – А? Победитель, можно сказать! Только что избранный! Излюбленный земский человек-с! И тот на это самое земство: «тьфу!» И в полное рыло-с! «Н-не разделяю». Большую карьеру, браслет, сделает! Потому – гениален. Всякие штуки бывали, а до этакого фортеля никто не додумывался. Вещь первая!

«Дневника» в «Гражданине» молодой человек удостоится.

И на среду к кн. Мещерскому может даже без приглашения явиться.

– Пуришкевич.

– Вы?! Это вы?!

– Я-с!

Будет в объятия заключен и гостям представлен:

– Господа, Пуришкевич! А? Вот он какой Пуришкевич бывает!

Я даже думаю, что он во многих салонах может недели полторы приманкою быть.

«На Пуришкевича» будут приглашать, как приглашают в скромных чиновничьих семьях «на хорошего гуся».

– Vous savez (Вам известный – фр.). Он такой молодой и уже… Приезжайте, это любопытно!

И будет г. Пуришкевич по паркету скользить, а там куда-нибудь и проскользнет.

– Э… э… это очень… очень хорошо… Такого удара не было… очень хорошо… Но ведь это самопожертвование… господин… господин… господин Пуришкевич!

– Исполнение долга, ваше превосходительство. Только исполнение долга! Ничего-с, кроме исполнения долга!

– Да… да… Но не всякий бы, знаете, милейший, на это пошел…

– Это уж как будет угодно оценить вашему превосходительству…

– Да… да… конечно… Но, однако, вы всё-таки того… гм… три года в земстве этом служили?.. А?

– Единственно для того, чтоб нашей партии людей туда проводить. Так сказать – и во вражеском стане на нашу пользу работал!..

– Гм! Оно… того… служба полезная!

– Осмелюсь добавить вашему превосходительству.

– Что вы осмелитесь добавить?

– Я и против народного образования, вашество.

– Да?! Даже?

Г. Пуришкевичу останется только замереть с поникшей головой, слегка отставленными руками, в позе, выражающей полную готовность.

«Вы будете в большом, большом счастье, в золотом платье будете ходить и деликатные супы кушать, очень забавно будете проводить время!» – как говорит Добчинский.

А может быть…

Может быть, и так пройдет, и без награды останется, прочтут и плюнут, и без внимания оставят.

Черт знает, чего не может в наше время случиться!

И добродетель ценится только тогда, когда она редкость.

А как ее, добродетели-то, разведется слишком много, то и добродетельнейшие поступки остаются без награждения.

И г. Пуришкевич добродетелен, да и время-то уж очень добродетельное.

Шага сделать нельзя. Шаг сделаешь – непременно в добродетель ногой попадешь.

Влас ДОРОШЕВИЧ (1905)

Уважаемые читатели!

Старый сайт нашей газеты с покупками и подписками, которые Вы сделали на нем, Вы можете найти здесь:

старый сайт газеты.


А здесь Вы можете:

подписаться на газету,
приобрести актуальный номер или предыдущие выпуски,
а также заказать ознакомительный экземпляр газеты

в печатном или электронном виде

Поддержите своим добровольным взносом единственную независимую русскоязычную еврейскую газету Европы!

Реклама


Драма драматурга

Драма драматурга

Рассказы о товарище Сталине и других товарищах

Троеборье

Троеборье

Служба знакомств, или 148 моих невест

Служба знакомств, или 148 моих невест

АНЕКДОТИЧЕСКИЕ СТРАСТИ

АНЕКДОТИЧЕСКИЕ СТРАСТИ

Органчик

Органчик

Отрывок из романа «История одного города»

Из жизни книголюбов

Из жизни книголюбов

Помехи на линии

Помехи на линии

АНЕКДОТИЧЕСКИЕ СТРАСТИ

АНЕКДОТИЧЕСКИЕ СТРАСТИ

«По существу дела могу показать следующее…»

«По существу дела могу показать следующее…»

Отрывок из романа «Рука»

«Мойдодыр» – кинчик что надо

«Мойдодыр» – кинчик что надо

Спасительное подстолье

Спасительное подстолье

АНЕКДОТИЧЕСКИЕ СТРАСТИ

АНЕКДОТИЧЕСКИЕ СТРАСТИ

Все статьи
Наша веб-страница использует файлы cookie для работы определенных функций и персонализации сервиса. Оставаясь на нашей странице, Вы соглашаетесь на использование файлов cookie. Более подробную информацию Вы найдете на странице Datenschutz.
Понятно!