Призрак сионизма

Время перед выборами – не самое худшее в Израиле. Политики резко становятся правыми. Те, кто физически не в состоянии быть правым хотя бы на словах, предпочитают молчать. В качестве отдушины некоторые деятели позволяют себе лишь нападки на отдельный сектор или представителей правого лагеря – как правило, его лидера Нетаньяху или «крайнего справа» Бен-Гвира. Но никто не заикается о «двух государствах» или о территориях в обмен на обещания. Это радует, потому что четко сигнализирует о том, какие настроения преобладают в обществе, ведь политики очень чувствительны к этим настроениям.

В жизни Израиля в предвыборное время начинают происходить всякие хорошие вещи. Например, утверждают строительство тысяч новых квартир за пределами «зеленой черты». Отнимают лицензию у арабских школ, прославляющих террор. Это лишь то, что произошло совсем недавно, и хочется верить, что это не последние хорошие новости.

Когда-то известная русскоязычная журналистка Ася Энтова предложила создать «партию пустых кресел», которая хранила бы нашу страну благодаря отсутствию политической активности. Жалко, что это была пуримская шутка. А если серьезно, то, кажется, мы можем преисполниться оптимизма: эпоха безвластия в Израиле, скорее всего, продлится еще долго. Гораздо дольше, чем осталось до осенних выборов. Такую уверенность дает нам создание очередной «светской сионистской» партии – «Руах ционит» Айелет Шакед.

Слово «руах» (в значении «дух», как здесь) двусмысленно не только в русском языке, но и в иврите. С одной стороны, это некий внутренний стержень, мотив поступков, начало, побуждающее к деятельности, моральная сила. С другой стороны, это призрак, привидение – в моральном смысле, полная противоположность внутреннему стержню. Нам странно думать, что опытный политик Айелет Шакед не учла или не заметила эту двусмысленность. Скорее, ей подсознательно понравилось это слово, отражающее разброд и шатание в так называемом сионистском лагере (к которому, заметим, относят себя классические левые партии, например «Авода»). И так же, как перед прошлыми выборами некоторые партии шли на выборы с единственным четким тезисом в программе – «Только не Нетаньяху!», так и «Призрак сионизма» Айелет Шакед ставит себе одну-единственную цель: не дать лидеру «Ликуда» создать узкое право-религиозное правительство, которое, на мой взгляд, было бы дееспособным и смогло бы развернуть страну в чуть более еврейском направлении. Или хотя бы приостановить ее скатывание в пропасть «государства для всех».

«Призрак сионизма» еще даже не знает, кто будет на третьем месте в его партийном списке, но уже прилагает все усилия для достижения своей святой цели. А что может призрак? Правильно – пугать. «Если мы дадим создать правительство правых и религиозных, половина населения страны будет лишена возможности влиять на политику!» – плачет Шакед, присутствие которой в 60-мандатном правительстве Беннета гарантировало лишение возможности влиять на политику не только оставшейся половины населения, но и ее же собственных избирателей. «Если Нетаньяху сформирует узкий кабинет, в нем обязательно будет Бен-Гвир! – продолжает пугать Шакед с расширенными от ужаса глазами. – Мы не дадим, мы потребуем национального единства – разделения власти с левыми и центристскими партиями... И без экстремистов...»

Характерно, что свои четыре мандата новоиспеченный «Призрак сионизма» набирает из адептов левых и ренегатских партий: согласно опросу газеты «Маарив» и института «Панелс политикс» от 29 июля, один мандат в пользу Шакед уходит от Лапида, один – от Либермана, один – от объединенной партии Ганца и Саара и один – от «Аводы». Однако без этой призрачной опоры правый лагерь все еще не получает большинства, что гарантирует продолжение эпохи безвластия. Что, как мы показали выше, не так уж плохо (выборы стоят дорого, но глупости недееспособного правительства, как правило, обходятся дороже).

И все-таки, почему опять «сионизм»? Что привлекает левых и перебежчиков из правого лагеря в этом слове? Коммунизм – это объявление высшей ценностью коммуны, полное равенство; социализм – это объявление высшей ценностью социума, власть народа; национализм – это объявление высшей ценностью нации. А сионизм, получается, – это объявление высшей ценностью Сиона? Земли Израиля? Иерусалима? Храма?! Боже упаси! Даже сама мысль об этом превратит любой самый воинственный дух в мираж.

Термин «сионизм» принято объяснять как «стремление в Сион (к Сиону)». Но коммунизм – это не стремление быть принятым в коммуну, а национализм – не желание стать частью какой-то нации. То есть термин «сионизм» объясняют неправильно. Что же он на самом деле означает?

Все термины, оканчивающиеся на «изм», возникли примерно в одно и то же время, в XIX в. Тогда было модно изобретать слова с этим суффиксом, означающие идеологию, основанную на некой доктрине или связанную с именем ее основателя. Это явление расцвело в вакууме, образовавшемся после обрушения авторитета религии. Именно поэтому большинство «измов» возникли в Германии и Австрии – наиболее секуляризованных на тот момент странах.

Автором термина «сионизм» является вовсе не Теодор Герцль, как многие считают. Его изобрел еврейский интеллектуал Натан Бирнбаум, который так же, как и Герцль, окончил австрийский университет и работал адвокатом, но, в отличие от последнего, в зрелом возрасте пришел к соблюдению заповедей и даже стал своего рода рупором ортодоксального еврейства. В своем периодическом издании «Авто­эмансипация» Бирнбаум ввел образованный по модной формуле термин «сионизм» для обозначения идеологии, направленной на борьбу с ассимиляцией европейских евреев, стремительно набиравшей силу. Бирнбаум считал, что сохранить еврейский народ и дать ему оптимальные условия для культурного и материального процветания можно только на Святой земле, которая специально для этого дана ему Всевышним. Общие культурные ценности, включавшие Тору и заповеди, должны были объединить в Эрец-Исраэль представителей разных общин, параллельно с культурным обменом между этими общинами и взаимным интеллектуальным обогащением. По Бирнбауму, еврейское государство на Святой земле должно быть создано на базе ценностей, провозглашенных еврейскими пророками: социального равенства и всеобщего благосостояния, основанного на взаимопомощи. Термин «сионизм» использовался им соответственно своему изначальному смыслу: Сион и в более общем смысле Земля Израиля – это действительно высшая ценность, ради которой можно идти на жертвы и которая призвана спасти еврейский народ от духовного уничтожения. Характерно, что на определенном этапе Бирнбаум взял себе литературный псевдоним Матиас Ахер («Другой Матитьягу»), очевидно намекая на Матитьягу Хасмонея, основателя движения борьбы с ассимиляцией в эпоху Второго xрама, результатом чего стало освобождение Иудеи от греческого владычества и создание независимого еврейского государства с духовным центром в Иерусалиме и Храме.

В зрелые годы Натан Бирнбаум пришел к закономерному выводу о том, что настоящий сионизм невозможен без строгого соблюдения заповедей Торы, являющихся фундаментальной основой еврейской самоидентификации и культурной уникальности евреев как народа. Он примкнул к ультраортодоксальной поселенческой организации «Агудат-Исраэль» (на сегодняшний день она входит в блок «Яадут а-Тора») и стал одним из ее лидеров, сыграв немалую роль в организованной репатриации религиозных евреев Европы в период между Первой и Второй мировыми войнами.

Еще в период издания «Авто­эмансипации» Натан Бирнбаум познакомился с Теодором Герцлем. Тому понравился термин «сионизм», введенный Бирнбаумом, но он решил внести в него совершенно другой смысл, соответствующий его видению «еврейского вопроса». У Герцля не было никакой проблемы с ассимиляцией. Более того, в своей нашумевшей книге «Еврейское государство» (далее – цитаты из нее) он предлагает ассимиляцию как одно из приемлемых решений «еврейской проблемы», но отмечает, что это, скорее всего, не поможет: антисемитизм уже настолько укоренился в странах Европы, что евреям просто не дадут ассимилироваться (в этом он оказался прав, ошибаясь в главном – причинах обоих явлений).

Будучи использованным Герцлем, термин «сионизм» оказался выхолощенным и лишился исконного смысла. Главной целью своего движения Герцль считал не культурное, а физическое сохранение еврейского народа, спасение от преследований. Поэтому для него было совершенно приемлемым, например, создать «сионистское государство» в Аргентине или Уганде. Он рассматривал эти опции именно как постоянное, а не временное (как многие думают) решение «еврейского вопроса». Даже если государство придется создавать в Палестине, говорил Герцль, оно не должно ни в коем случае претендовать на Иерусалим (собственно Сион), потому что это священный город для христианской религии и таковым он и должен остаться. Так что современные ультралевые, можно сказать, ничего нового не придумали.

Еврейской религии Герцль давал место в своей концепции, но отводил ей роль организационную и разъяснительную, то есть ожидал от раввинов пропаганды его идей в синагогах и организации переезда своих общин в нужное место (Аргентину, Уганду или Палестину – неважно). Он подчеркивал, что в его «еврейском государстве» у раввинов не будет никакого духовного влияния на массы, а те, кто попробует таковое приобрести, будут немедленно лишены этой возможности: «Мы не дадим даже возникнуть бессильным желаниям нашего духовенства; предоставив им наши храмы, как предоставляем нашей милиции казармы, мы настолько уделим им прав и уважения, насколько того заслуживают и требуют обязанности того и другого» (обязанности в отношении государства. – Ш. Б.). Что же касается государственного языка, то возродить древнееврейский язык Герцль считал нереальным, идиш и прочие «проклятые жаргоны наших смрадных гетто» требовал искоренить всеми доступными способами, а пользоваться предлагал языками стран исхода («...о которых мы будем вспоминать с болью в сердце и не перестанем любить своего отечества, из которого нас вытеснили...»), пока один из них не приобретет доминирующее значение и не будет объявлен государственным.

Самым катастрофическим планам Герцля Провидение не дало сбыться. Наименее ассимилированное еврейство Восточной Европы, которое на тот момент как раз больше всего страдало от преследований, отказалось от «проекта Уганды», дискредитировав саму идею Герцля сохранить еврейский народ физически, уничтожив его духовно. Но идеология успела дать ядовитые ростки. В личном плане Герцль страшно за это поплатился: он не дожил и до 50 лет, двое из троих его детей покончили жизнь самоубийством, а третья дочь, несмотря на полную ассимиляцию, была убита фашистами в концлагере. В еврейской традиции это называется «карэт» – «стирание из народа» и полагается за самые тяжкие преступления.

Пути Бирнбаума и Герцля разошлись, но двойственность в понимании термина «сионизм» осталась. Особенно остро она проявляется в наше время в таком явлении, как религиозный сионизм. Среди религиозных сионистов есть те, кто считает для себя главным служение Творцу и соблюдение Торы, а еврейское государство рассматривает лишь как инструмент, позволяющий делать это более эффективно и приближающий этим окончательное Избавление. А есть те, кто считает главным и самодостаточным либеральное еврейское государство и служение этому государству. Со временем эти интерпретации все более расходятся идеологически: первая группа постепенно сближается с харедим – общиной, вообще не оперирующей понятием «сионизм» как излишним и даже вредным (так и Бирнбаум отказался от него на финальном этапе своей деятельности); а вторая группа все больше интегрируется в светское израильское общество.

Теперь мы лучше поймем, почему в политической системе Израиля образовались две партии с противоположными целями, считающие своим базовым электоратом вроде бы один и тот же сектор – религиозных сионистов. Это «Ционут датит» Бецалеля Смотрича, который идет единым фронтом с силами, верными еврейским традициям и еврейской миссии, и «Руах ционит» Айелет Шакед. Разница между ними – точно такая же, как между сионизмом Бирнбаума и сионизмом Герцля. Нас радует, что в правом лагере, судя по всему, уже практически не осталось тех, кто не понимает этой разницы.

 

Шошана БРОДСКАЯ

 

Когда номер был уже готов к печати, стало известно о том, что руководство партии «Руах ционит», не договорившись о возможности участия в правительстве Нетаньяху, решило распустить партию. Шакед пойдет на выборы с «Еврейским домом», который она представляет и в нынешнем правительстве.