Ненавязчивый сервис

Из новостей: «Французы, присвоившие себе титул grandе nation („великая нация“), самокритично считают французский сервис одним из самых худших в мире. Потомки Руссо и Наполеона отмечают, что ни в одной стране мира не встретишь таких заносчивых официантов, назойливых уличных торговцев и ленивых работников гостиниц. Немцы называют свою страну Servicewüste („пустыня сервиса“). Бюргеры и бюргерши иронично замечают, что после возвращения из-за рубежа в родную Германию им мучительно не хватает улыбок у работников сферы обслуживания».


В шесть вечера я уже был в Хайфе. Встреча с Бирнбоймом была назначена на десять часов, так что у меня еще оставалось немного времени, которое я не хотел тратить даром. Я снял номер в гостинице и, не теряя ни минуты, тут же растянулся на кровати, предварительно позвонив по номеру 10 и попросив дежурную разбудить меня ровно в 21.45.

– Хорошо, – пообещала она, и я заснул с приятным ощущением того, что техника находится на службе простого человека, чтобы облегчать ему жизнь. Мой сон был крепким и освежающим, мне снилось, что я – Хрущев и что я выступаю на идише на конференции в защиту евреев США.

Меня разбудил громкий звонок. Я поднялся с кровати, чувствуя себя спокойным и отдохнувшим.

– Большое спасибо, – сказал я в трубку, – уже без четверти десять?

– Нет, – ответила дежурная, – сейчас двадцать минут восьмого. Я только хотела, чтобы вы подтвердили заказ – разбудить вас без четверти десять, так?

– Так, – ответил я и вернулся в постель, сосчитал до тридцати и снова заснул. На этот раз мне уже ничего не снилось, потому что я забылся тяжелым сном. Когда вновь зазвонил телефон, я с трудом пришел в себя.

– Спасибо, – пробормотал я, – уже встал.

– Не вставайте, – сказала дежурная, – еще только восемь часов. Сейчас у нас сдача дежурства, и до передачи списка сменщице я хотела уточнить ваш заказ. Разбудить без четверти десять, правильно?

– Правильно, – подтвердил я и побрел назад в кровать. Я сосчитал ровно до шестисот, но заснуть мне так и не удалось. Я заставлял молодых козлят прыгать через забор, потом это делали старые чиновники, но все безрезультатно. В конце концов я уснул, совершенно измучившись. Не знаю, сколько я проспал, когда меня потряс новый резкий звонок, ударивший по чуть расслабившимся нервам.

– Все в порядке, – прошептал я в трубку, – спасибо.

На часах была половина девятого.

– Говорит телефонистка ночной смены, – представилась новая барышня. – Я нашла в списке ваше имя. Итак, без четверти десять?

– Да, – произнес я и пополз назад по направлению к кровати. Я добрался до своего ложа, уселся на него и уставился в пространство невидящим взором. В таком состоянии я оставался довольно долго. Как только меня начинала охватывать легкая дремота, я тут же пробуждался, поскольку мне казалось, что опять звонит телефон.

В 21.35 мое терпение лопнуло, я набрал номер коммутатора и спросил ночную дежурную, помнит ли она о моей просьбе.

– Хорошо, что вы позвонили, – ответила она, – а я только что собиралась проверить, в силе ли ваш заказ на 21.45.

– Никаких изменений, – ответил я и остался стоять возле аппарата.

Через десять минут, ровно без четверти десять, телефон зазвонил. «Ну, слава Богу!» – выпалил я с огромным облегчением. Остальное помню как в тумане. Проснулся я в одиннадцать утра, лежа на полу около телефона и ощущая трубку у себя под поясницей.

Бирнбойм, прождавший меня всю ночь, был вне себя и грозился устроить скандал. В ответ я посоветовал ему обратиться с заказом по номеру 10, и все устроят вместо него. Вообще-то Бирнбойма я всегда терпеть не мог.

Эфраим КИШОН (1962)