Изя Киллер

Все знают высказывание Антона Павловича: «В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Мне так хочется добавить: и фамилия. Все-таки красивая фамилия влияет на modus vivendi человека. Ведь выдумал же Достоевскaий фамилию Родиону, убившему старушку, Раскольников, а не скажем, Тихонов или Добролюбов. Конечно, бывают исключения из правил, но вот вам история, финала которой даже я, любитель фантастики, не смог предвидеть…

Спустя пять лет после моей репатриации в Израиль я все-таки решился навестить город, откуда уехал и который уже находился в стране с другим названием, поскольку колосс под названием СССР развалился на отдельные буковки.

Так вот. Иду из гостей по тротуару, а на противоположнoй стороне улицы с импозантным видом и целлофановым мешком бредет Изя Киллер – коллега, с которым долгое время работал на часовом заводе. У Изи, работавшим моим помощником, была нехарактерная еврейская черта – любил выпить больше, чем можно. В работе это был его единственный недостаток – трудился хорошо, мои задания выполнял быстро и четко.

Однажды на элеваторном хранилище, рассматривая остатки партий деталей, я наткнулся на две замаскированных бутылки вина. В пересменок вызвал к элеватору обоих помощников – Сашу Борисенко и Изю. Увидев бутылки, я изобразил неподдельное изумление:

– Ой, мужики, у нас клад!

– Тогда нам 25% как нашедшим, – обрадовался Борисенко, тоже не дурак выпить на халяву.

Но Изю такой поворот дела не устраивал, и делиться «кладом» он ни с кем не собирался.

– Это мое хозяйство, мужики, – хмуро сказал Изя.

– Хорошо, Изя, раз твое, то бить бутылки не буду, но заберешь в конце смены.

Хотя Изе не понравилось, что я ему испортил обеденный банкет, но пришлось согласиться. После этого эпизода он зауважал меня по всем габаритам.

Так вот. Увидев Изю, я заорал:

– Изя-я-я! Ки-и-иллер!

Люди кругом – это я заметил уголками глаз – стали не то чтобы разбегаться, но как-то незаметно растворялись в пространстве, а Изя ускорил шаг. Перебежав улицу в неположенном месте, я помчался следом. За вторым поворотом Изя резко схватил меня за плечо – он был на полголовы выше.

– Жека, ты что – с дуба рухнул? Что ты орешь на всю улицу: киллер, киллер? Не знаешь, в какое время живем? Но встречу надо отметить, – внезапно подобрел он, увидев, как я роскошно выгляжу, одетый во все импортное. – Питье с тебя, а закусон… – тоже с тебя.

Мы отоварились в «синем» (здание было синего цвета – за это и получило кличку) продовольственном магазине, перешли дорогу и мимо театра Якуба Коласа по мосту через Двину поспешили на улицу Кирова, где в одном из переулков жил Изя.

В квартире моего приятеля было не убрано – Изя давно развелся и за порядком не следил. Сказал, что иногда приходит уборщица, по совместительству любовница, хотя я предположил, что наоборот, но промолчал.

Убрали все со стола. Открыли бутылку, на наклейке которой аляповато красовалось «Коньяк белорусский». Я нехорошо подумал об этом коньяке, но опять промолчал. Выпили за дружбу между нашими странами, за общих друзей, живых и умерших.

Изя захмелел и начал жаловаться на жизнь и особенно на фамилию:

– С работы уволился. Подрабатываю в ЖЭКе. Сантехником. Придешь на вызов, скажешь – сантехник Киллер – матерятся и в милицию звонят. Братки приходили, интересовались: мол, спец или фамилией фасонишь? А если какого-то где-то бизнесмена прихлопнут, то участкового прессуют – мол, только в твоем районе киллер живет – сходи, поговори, обыщи… А он, блин, когда приходит, только заначку находит, и мы ее вдвоем приговариваем. Вот тайны следствия какие. Кстати, участковый предложил поменять фамилию. Типа, мне комфортно будет, и ему спокойнее. Сказал, что в паспортном бюро договорится. Только не знаю, как лучше – то ли Каллер, то ли Куллер, то ли Коллер. Все фигово звучит. Ну не с моей же мордой брать фамилию Иванов-Пет­ров-Сидоров.

– Это идея – ви-до-из-ме-нить фамилию, – с пьяных глаз я еле выговорил это слово, но на Изю его торжественность произвела впечатление. – Но Изя, почему ты меняешь вторую букву? А замени первую. И чтоб звучно было. Как и киллер!

– Ну уж куда звучнее! И что присоветуешь? – грустно вздохнул собутыльник.

– А замени-ка букву «к» на «ш». Будешь Шиллер. Это ж был известный на весь мир писатель!

– Что, уже сыграл в ящик? – напряженно спросил Изя.

– Да, давно умер! Даже очень давно.

– Что? И тогда были бандюганы? – нецензурно выругался Изя. – Приличному человеку пожить не дали. А что он сочинял, Жека?

– Рассказы, пьесы. Кино смотрел про Вильгельма Телля? Это его пьеса.

– Это который в яблоко на голове стрелял?

– Точно!

– Это классный писатель. Согласен. Уговорил. Поменяю фамилию. Давай обмоем Изю Шиллера.

Мы прикончили спиртное, и я, пошатываясь, встал из-за стола. Изя посадил меня в автобус, и я поехал к друзьям на ночевку.

И вот через год получаю по электронной почте письмо, адрес которой мой приятель раздобыл у друзей-литераторов: «Привет, Жека. Как я признателен тебе за фамилию. Раньше стоило произнести – народ вздрагивал, а теперь смотрят с уважением, а иногда и спрашивают, не родственник ли я того, который придумал по яблокам на голове стрелять. А главное, после того, как поменял фамилию, стал вдруг сочинять рассказы. Иногда со стаканчиком вина, не без того. Хороший напиток вдохновляет. Освоил компьютер, купил принтер. Родня хвалит, говорят – интересно пишешь. Хожу по редакциям – нигде не берут. А тут мне подсказали, что ты редактор какого-то журнала в Израиле, может, напечатаешь пару моих рассказиков, чтобы я чувствовал себя настоящим писателем? А приедешь, обмоем это дело. Твой друг Изя Шиллер».

И вспомнилась мне песенка из мультика про капитана Врунгеля:

Имя вы не зря даете,

Я скажу вам наперед:

Как вы яхту назовете,

Так она и поплывет.

Евгений МИНИН