Новая мочалка

Реховот. Рынок. Традиционный обход.

Прохожу мимо лавки Шломо, высокого седого йеменского еврея, «таймани». Замечаю вывешенную у входа связку натуральных мочалок и вспоминаю, что не худо бы купить новую. Захожу внутрь. Покупателей нет. Шломо, развалясь, пьет кофе. Сбоку, на «гостевом» стуле – старая «таймания». Вся в черном, и украшения серебряные, йеменские. Родня, скорее всего, – у Шломо полгорода родня. Здороваюсь, желаю хорошего дня, недели и месяца – рош-ходеш сегодня, новолуние. Шломо, улыбаясь, проговаривает ответное приветствие.

Говорю, что нужна мочалка, и прошу выбрать подлиннее: продаются они как есть, без пришитых петель, и чем длиннее – тем удобнее.

– Что, некому тебе спинку потереть? – смеется Шломо своей догадке, честно вытягивая из связки самую длинную мочалку.

– Некому, – отвечаю.

– Разведен?

– Разведен.

– А лет тебе сколько?

– Шестьдесят пять – отвечаю, запнувшись, – сам еще к этой цифре не привык.

– Не возраст, – заключает Шломо и вопросительно смотрит на старуху.

Та внимательно оглядывает меня сверху вниз и одобрительно кивает.

– Ты хороший еврей, хотя и «русский», – говорит Шломо, имея в виду, очевидно, бухарскую кипу на моей голове. – Ты хороший еврей. Ты умеешь уважать людей и умеешь радоваться жизни – всегда улыбаешься. Загляни через неделю-другую – может, Аува тебе и подберет кого.

Аува важно, без улыбки, кивает. Шадханит, значит, сваха, ясен пень. Расплачиваюсь за мочалку.

– Спасибо, Шломо, на добром слове, зайду обязательно. И тебе, Аува, спасибо и хорошей недели и месяца!

– Сейчас не благодари, – смеется Шломо, – на хупу пригласишь.

Та-ак… зашел, понимаешь, мочалку купить… Попал. Теперь пару месяцев лавку Шломо за километр обходить придется. А то и вправду – подгонит мне Аува «тайманскую» вдовушку с парой десятков внуков. Спинку потереть.

Люблю, Господи, народ Твой!

 

Юрий ФРИДМАН-САРИД