Как нам научиться не беспокоиться и полюбить Камалу

Биографией Камалы Харрис я заинтересовалась после ее первого выдвижения в президенты в 2019 г. Тогда демократы единодушно отвергли ее, а сейчас вдруг полюбили. Что за этим стоит? Невозможно понять стремительный взлет Харрис к власти и ее нынешние лозунги, не поместив ее историю в сегодняшнюю тенденцию продвигать политиков на основании их идентичности (DEI) вместо открытого и честного соревнования.

 

Потому, что мы женщины

В последние 25 лет в политику под флагом борьбы за равноправие, справедливость и разнообразие пришло много женщин. Однако действительно ли ситуация в этом отношении настолько ужасна? В 114-м Конгрессе было 104 женщины (19,4% общего состава). В нынешнем, 118-м, женщин уже 153, в том числе 40% цветных. Казалось бы, есть что праздновать, если думать о количестве, но не о качестве.

Кандидатки афишируют свою групповую идентичность, позиционируя себя не как компетентных политиков, а как представителей различных меньшинств. Женщины теперь не просто требуют «местo за столом», но центральное место. Многие из них еще не готовы заслужить его своими качествами, однако ждать не собираются: они требуют местa в политике немедленно лишь потому, что они женщины. Организации меньшинств и женских движений даже выстроили свою избирательную инфраструктуру – сеть организаций и тренировочных центров по подготовке кандидатов к участию в выборах.

Продвижение Харрис на пост кандидата в президенты США де-факто уже состоялось. Однако почему именно Харрис с ее позорными результатами на праймериз сначала оказалась на посту вице-президента, а затем стала единственным кандидатом в президенты? Самое время вспомнить, как Камала появилась на политической арене. Ее долго готовили и продвигали. Она одна из тех, кого поддерживает инкубатор женщин-политиков Emily’s List, в составе «студентов» которой 40% цветных. Эта организация пожертвовала 20 млн на избирательную кампанию Харрис только в этом году. Однако, по сути, это деньги крупного бизнеса, так как Emily’s List существует на его пожертвования.

 

Кто вы, Камала Харрис?

Выдвигая Харрис в кандидаты, демократы хотят повторить успех Обамы в 2008 г. Однако избиратели тоже не лыком шиты. Повторить его невозможно по многим причинам. Страна фактически не знала Обаму, когда его выдвинули в кандидаты. Он был харизматической личностью, умным человеком и убедительно читал речи с листа. Ничего подобного нельзя сказать про Харрис. Не только страна, но и собственная партия невысокого мнения о ней. На праймериз 2019 г. она получила меньше 0,01% голосов. Она не обладает и малой долью харизмы и ума Обамы. И у Харрис имеется история и послужной список, не делающие ей чести.

Она поднялась наверх «по специальному лифту» для меньшинств и является продуктом привилегий, дарованных Программой позитивных действий и политикой DEI. Перед выборами 2020 г. Байдена вынудили номинировать на пост вице-президента чернoкожую женщину. Влиятельный чернoкожий политик Чарльз Клайберн передвинул праймериз в Южной Каролине и обеспечил Байдену поддержку афроамериканского населения. Взамен Клайберн и Берни Сандерс заставили Байдена сделать два публичных обещания в духе DEI.

Но почему была выбрана Камала, а не, например, лидер афроамериканской фракции в Конгрессе Карен Басс или Стейси Абрамс, которой Байден обязан победой в штате Джорджия и большинством демократов в Сенате? Потому, что негласные лидеры партии разложили карты в пользу Харрис.

Как врачи могут предсказать появление болезни по ранним симптомам, так и «Википедия» дает намеки на планируемый взлет политического кандидата. В преддверии первой президентской кампании биография Харрис редактировалась более 500 (!) раз. Редактирование продолжается и по сей день. Разумеется, это может иметь под собой достаточные основания, однако были в статье о Харрис и вполне достоверные важные факты, которые она сочла нужным удалить или исправить. В ее биографии, как и в автобиографической книге «Истины, которые мы разделяем», много умолчаний. Поэтому стоит смотреть именно на то, что вычеркивается…

 

Я – та самая девочка!

На первых дебатах Байден решил высказаться на тему расовых отношений в США. Камала увидела в этом возможность использовать домашнюю заготовку и вставить лидеру гонки вилы в бок. Она обвинила Байдена в том, что много лет назад он выступал против закона, предписывающего возить чернoкожих детей автобусами в более благополучные школы для белых. «Я была той самой маленькой девочкой, которую возили на автобусе!» – заявила Харрис, едва удержавшись, чтобы не назвать Байдена расистом. Удар был тем более неожиданным, что Камала дружила с Бо, сыном Байдена. Как мы знаем, это ей не помогло.

Харрис быстро выбыла из праймериз демократов, набрав всего 844 голоса. Она была крайне непопулярна у рядовых членов партии. Трудно сказать, чтó больше всего им не нравилось: сомнительное начало ее политической карьеры, радикально-либеральное голосование в Сенате, надменность и предвзятость на слушаниях в суде, прежнее предательство своих друзей и менторов, цинизм и лавирование в зависимости от того, куда ветер дует…

 

Детство Камалы

Родители Камалы – иммигранты: отец Дональд из Ямайки, мать Шьямала из Индии, оба из зажиточных семей. Бабушка Камалы с материнской стороны была феминисткой, обеспокоенной тем, что женщины, стиравшие ее белье, были жертвами домашнего насилия. Однако Шьямала решила вступить в политическую борьбу не у себя дома, а в США.

Она вышла замуж за гражданина Ямайки, но их брак распался, когда Камала была еще девочкой. Шьямала получила докторскую степень по эндокринологии в Беркли и впоследствии стала признанным экспертом в исследованиях рака груди. Отец Камалы стал известным профессором экономики.

Шьямала приняла сознательное решение воспитать дочерей «черными». Камалу воспитали не как гордую американку, а, в первую очередь, как черную. Камала назвала США «приемной родиной», чем-то вроде мачехи. Это был первый шаг к раздвоенной идентичности Камалы и ее сестры Майи, «американок с дефисом» – Afro-American. Президент Вудро Вильсон с подозрением относился к «американцам с дефисом», сказав: «Любой человек, носящий с собой дефис, носит кинжал, который он готов вонзить в жизненно важные органы этой республики, когда будет готов». Тедди Рузвельт развил эту мысль: «В этой стране нет места дефисному американизму… Американизм – это дело духа и души. Мы должны быть верны исключительно США».

 

Американка с дефисом

Камала училась в одной из первых десегрегированных школ Окленда, а поcлe посещала государственные школы в США и Канаде. Однако в дополнение к равноправию в сфере образования она получила и привилегии, полагающиеся этническим меньшинствам в рамках Программы позитивных действий. В 1982 г. Камала поступила в Университет Говарда, традиционно афроамериканский колледж в Вашингтоне. Она окончила его в 1986 г. со степенью бакалавра в области политологии и экономики. В студенческие годы Харрис создала в колледже женское общество для чернокожих. Это была эпоха Рейгана, и в политике кампуса доминировало движение против апартеида, в котором Камала активно участвовала.

Ее следующий шаг в образовании также прошел под знаком Программы позитивных действий. В 1986 г. она поступила в юридический колледж Гастинг (Калифорнийский университет) пo спецпрограммe для меньшинств (LEOP), призваннoй «оказывать особое внимание при приеме абитуриентам, которые столкнулись с серьезными невзгодами, способными помешать им достичь числовых критериев (т. е. результатов тестов. – И. Ж.-Б.), отражающих их мотивацию и способности».

Эта мутная формулировка означает два правила приема абитуриентов в LEOP: они принадлежат к этническим меньшинствам; их тесты не дотягивают до приемного уровня. Впрочем, Камала не испытывала в детстве никаких «серьезных невзгод», не считая разведенных родителей. Ее жизнь могла, скорее, служить иллюстрацией воплощения американской мечты.

Во время учебы Харрис была президентом Ассоциации чернокожих студентов-юристов. А затем удивила родных и друзей, решив стать прокурором. «Только очень небольшой процент наших студентов пошли в этом направлении – менее 10%. Если вы были приняты в LEOP, то вы происходили из недостаточно представленного сообщества, – написала студенческая подруга Камалы. – Идея программы заключалась в том, что ваш долг – вернуться и представлять эти сообщества. Большинство из нас так и думали… Когда Харрис спросили, почему она это делает, она ответила: „Я собираюсь таким способом изменить мир“. Возможно, это не должно было cтaть сюрпризом, так как Харрис еще в колледже продемонстрировала интерес к власти, прокурорское кресло даже в небольшом городе было к ней первой ступенькой».

С точки зрения недавних друзей Харрис проблема была в том, что позиция, на которую она нацелилась после окончания университета, означала вхождение в «систему» или в истеблишмент. A это означало, что она будет руководить той частью системы, которую прогрессисты и цветные люди считают дискриминационной и деструктивной.

 

Политическая машина Сан-Франциско

Что же помогло Камале «выбиться в люди»? Тут можно назвать несколько факторов: влиятельный любовник в начале карьеры, дружба с высокопоставленными семьями Сан-Франциско и умение идти «по трупам».

«Камала Харрис, заместитель окружного прокурора в небольшом городе и округе Аламеда, новая фигура в личной жизни Уилли Брауна», – написала San Francisco Chronicle 22 марта 1994 г., обнародовав ее романтические отношения со спикером Ассамблеи штата Калифорния. Браун, который был официально женат (хотя и давно расстался со своей супругой), был на 30 лет старше Харрис и к тому времени уже находился в своей должности полтора десятилетия. Браун назначил Камалу на два поста в правительстве штата, за которые щедро платили. В 1994 г. она взяла отпуск на работе, чтобы присоединиться к Апелляционному совету по страхованию от безработицы в Сан-Франциско. Cовет был «кормушкой» для тех, с кем Браун должен был расплатиться за услуги. В свои 30 лет Харрис былa там самым молодым назначенцем. На этой должности она получала 97 тыс. долл. в год.

Пять месяцев спустя Харрис ушла из совета, и Браун назначил ее в Калифорнийскую комиссию по медицинской помощи. По официальным документам, члены комиссии должны были быть «выбраны из числа лиц, имеющих опыт управления больничными услугами, страхованием управления рисками или программами здравоохранения…» У Харрис же не было ни медицинского образования, ни соответствующего опыта. Обe организации использовались Брауном для оплаты оказанных ему личных услуг. Включение в них не требовало работы, но приносило огромную зарплату за приезд на двухчасовое собрание раз в месяц.

Разрыв Камалы и Уилли произошел после того, как Браун встретил 32-летнюю светскую львицу из Сан-Франциско Кэролин Карпенети. Браун признался San Francisco Chronicle в отношениях с Камалой: «Да, мы встречались. Это было более 20 лет назад. Да, я мог повлиять на ее карьеру…» И добавил, что на протяжении всей своей карьеры помогал другим политикам, но Харрис была «единственным политиком, кто после того, как я помог ей, послала мне сообщение, что, пока она будет прокурором, мне будет предъявлено обвинение за любое нарушение, даже если я перей­ду дорогу не в том месте».

Позднее Камала пыталась дистанцироваться от мэра Сан-Франциско и в 2003 г. в San Francisco Weekly назвала Брауна «бременем, висящим у меня на шее». В автобиографии она ни разу не упомянула его. А Браун в интервью Washington Examiner пошутил, что, если Харрис победит на президентских выборах, ему придется «покинуть страну».

Oднажды Браун написал: «Возможность перейти в белое сообщество крайне важна для любого чернокожего, чтобы добиться успеха в качестве политического деятеля. Я предлагаю темнокожим женщинам, ищущим карьеру, стать активными членами правления социальных, культурных и благотворительных организаций… Это способ добиться уважения со стороны мира, который в противном случае предпочел бы избегать вас или навешивать на вас ярлыки. Вы должны требовать возможности войти в эти миры».

Харрис реализовала этот совет. Она вошла в попечительные советы Музея современного искусства и Джазовой организации Сан-Франциско, была исполнительным директором Консорциума по борьбе с домашним насилием, президентом совета директоров организации «Партнеры по искоренению домашнего насилия», членом правления НКО Women Count. Не многие женщины были столь вовлечены в светскую жизнь, как гламурная прокурорша Харрис.

Задолго до того, как стать генеральным прокурором Калифорнии, а затем и сенатором от Калифорнии, Харрис входила в тесный круг высшего общества. С 1994 г., когда она была впервые представлена в светской газетной колонке как любовница влиятельного политика, и до 2003 г., когда была избрана окружным прокурором, Камала всерьез готовилась к будущей карьере. Харрис использовала сплоченный мир высшего общества как стартовую площадку; она научилась ориентироваться в нем, очаровывая и умело налаживая отношения с VIP-персонами, которые станут друзьями, покровителями и спонсорами ее будущих политических кампаний.

В феврале 1998 г. окружной прокурор Сан-Франциско Теренс Халлинан нанял Харрис своей помощницей. Позднее он, наверное, пожалел об этом, так как в 2002 г. Харрис вступила в борьбу за его должность. Ирония состоит в том, что белый Халлинан был классическим прогрессивным прокурором. А темнокожая Харрис критиковала его за то, что уровень осуждений при нем составил 52%, хотя в среднем по штату был 83%. Если посмотреть на их противостояние с сегодняшних позиций прогрессистов, то Харрис никогда бы не победила.

Чтобы выиграть выборы, Камале нужно было собрать сногсшибательную сумму. Ее финансовый комитет состоял, в основном, из молодых светских и богатых женщин. Харрис объявила о своей кампании за пост «главного полицейского» Сан-Франциско в самом роскошном и престижном районе города. Из него поступила почти четверть собранной суммы. Список ее первых доноров читается как «кто есть кто» в городе. Позднее она научилась собирать пожертвования из всех районов. И хотя газета Chronicle писала, что Харрис «продемонстрировала способность работать с группами соседей… из всего Сан-Франциско», никто не сомневался, что кандидат отстаивает интересы высшего общества.

 

Была ли Харрис прогрессивным прокурором?

Харрис баллотировалась в президенты как прогрессист, однако ее действия на посту генпрокурора Калифорнии плохо согласовывались с этой идеологией. При ней уровень осуждений за уголовные преступления в Сан-Франциско вырос с 52% в 2003 г. до 67% в 2006 г. Тогда многие обвинительные приговоры были связаны с преследованиями за сбыт наркотиков, но позиция Камалы в отношении наказаний по этой статье резко поменялась к моменту вступления в президентские выборы 2020 г.

В качестве генпрокурора Калифорнии Харрис выдвинула карательную инициативу, согласно которой прогулы учеников начальной школы рассматривались как преступление, за что их родителей могли посадить в тюрьму. Это затрагивало в основном малообеспеченные семьи, преимущественно чернокожих и латиноамериканцев.

В 2015 г. она защищала прокурора штата Роберта Мюррея, обвиненного в фальсификации признания обвиняемого, что привело к вынесению приговора к пожизненному заключению. Харрис также использовала свое служебное положение, чтобы позволить министру финансов Стиву Мнучину, главному «злодею» жилищного кризиса в глазах «прогрессивного» общества, сорваться с крючка правосудия.

Список ее отклонений от заповедей прогрессизма можно продолжить. Проблема не в том, что Харрис была плохим прокурором, а в том, что, называя себя «прогрессистом», она им не была и шла на выборы против действительно прогрессивного прокурора, ее бывшего начальника. Позднее она полностью поменяла свои позиции.

В 2014 г. она буквально смеялась над мыслью о легализации марихуаны, когда ее оппонент-республиканец занимал более левую позицию, но через несколько лет поддержала этот закон. Ее «ценностная эволюция» между избирательными кампаниями всегда отвечала сиюминутным целям.

Харрис избрала для себя путь, типичный для белых политиков, который обычно начинается в юридической школе и проходит через офис окружного прокурора. Камала избиралась под лозунгом «жесткой борьбы с преступностью», поскольку это ожидалось от прокуроров, желавших продвинуться. Она отказалась поддержать закон об отмене смертной казни, легализовать марихуану или реформировать закон Калифорнии о пожизненном приговоре преступнику после трех отдельных обвинительных приговоров. Харрис имелa власть, но не воспользовалась ею. Она знала, что статус восходящей звезды важнее, чем исправление несовершенной системы уголовного правосудия.

 

«Крестный отец» – Барак Обама

Почему же именно Харрис с ее позорными результатами на праймериз оказалась на посту вице-президента? Почему сейчас ее продвинули в кандидаты в президенты без праймериз? Ответ на оба вопроса один: у Харрис были и есть мощные покровители, ценящие ее способность в нужный момент радикально менять свои позиции.

В ходе праймериз в 2015 г. все кандидаты-демократы целовали кольцо Обамы в духе криминальной саги «Крестный отец». Обама стремился подобрать такую президентскую пару, которая смогла бы не только восстановить его политическое наследство, но и пойти дальше в плане кардинальной трансформации США.

За пару дней до супервторника именно Обама позвонил кандидатам (всем, кроме Сандерса и Уоррен) с советом выйти из гонки и поддержать Байдена. Именно тогда окончательно оформился план создать тандем Байден–Харрис с возможностью их последующей рокировки. Вместо избрания Харрис народом было решено ввести ее в Белый дом в связке с Байденом, когда определился окончательный выбор праймериз: Байден или Сандерс. Последний по мнению Обамы и элиты партии не должен был пройти в президенты. И хотя Сандерс, в отличие от Байдена, был в отличной ментальной форме, Байден был более удобен, так как его можно было контролировать. Харрис, с которой Обама был близко знаком более 15 лет, лучше всего подходила на ввод ее в роль сначала теневого, а потом и официального президента без выборов после будущей отставки Байдена, добровольной или, если понадобится, принудительной.

Между Обамой и Харрис действительно много общего. Они оба дети от смешанных браков, были воспитаны во вполне обеспеченной семье, часть детства провели за границей, стали юристами и баллотировалась в Белый дом после лишь двух лет в качестве сенатора. Родители в обеих семьях придерживались радикальных взглядов и участвовали в протестах 1960-х.

Харрис всего на три года моложе Обамы. Она редко говорит о своих отношениях с бывшим президентом, хотя они близко знакомы. Харрис впервые встретила и поддержала Обаму в 2004 г., когда она была свежеизбранным окружным прокурором Сан-Франциско, а он – сенатором штата Иллинойс, участвовавшим в своей первой электоральной гонке в Сенат. Обама расплатился за услугу в марте 2005 г., когда поехал в Сан-Франциско, чтобы провести сбор средств для погашения предвыборного долга Харрис.

Камала была вице-председателем президентской кампании Обамы в Калифорнии и со-руководителем отделения, собиравшего средствa для Обамы. Харрис яростно защищала Обаму на праймериз Демократической партии, в ходе которых он состязался с Хиллари Клинтон. В 2013 г. Обама сказал на мероприятии по сбору средств в фонд Харрис: «Она блестящая и целеустремленная, она крутая… Она также является, безусловно, самым красивым генеральным прокурором».

 

«Крестная мать» – Хиллари Клинтон

Камала Харрис интуитивно выбрала тот же путь наверх, что и Хиллари Клинтон. Ее запустил на политическую орбиту влиятельный политик (в случае Камалы это был любовник, а не муж, как у Хиллари). Она тоже решила менять политическую систему «изнутри».

Несмотря на обилие кандидатов на праймериз 2020 г., Харрис быстро стала наследницей политической сети Хиллари. К июлю она замкнула на себя бывших доноров Обамы и Клинтона. Связь Харрис с семьей Клинтонов прослеживается по многим ее назначениям в свою администрацию.

 

Истины, которые мы разделяем

Автобиографии политиков вряд ли могут служить надежным источником информации. Это лишь средство саморекламы. Автобиографию Харрис правильнее было бы назвать «Истины, которые, я прячу»: вы не найдете в ней упоминания о сомнительных моментах в ее биографии.

Харрис продолжает менять позиции, едва поспевая за временем. Так, в декабре 2017 г. она призвала к отставке сенатора Аль Франкена, заявив в Twitter: «Сексуальные домогательства никому не должны разрешаться». Однако, когда даже более серьезные обвинения были выдвинуты против Байдена в 2019–2020 гг., она промолчала. Харрис также придется ответить за то, что она призвала поддержать фонд BLM по выкупу им нарушителей закона.

Президент Байден дал Харрис первое серьезное поручение – разрулить кризис нелегальной иммиграции на границе с Мексикой. Харрис вновь пришлось «переобуться»: в начале правления Трампа она разделяла мнение, что иммиграционная и таможенная служба (ICE) «стала силой депортации… мы должны избавиться от нее». Став вице-президентом, Харрис уже не старалась разрушить ICE, однако они с Байденом парализовали работу агентства в созданной новой администрацией кризисной ситуации на границе.

А теперь вернемся к прославлению Камалы, начатому в первый же день ее выдвижения в кандидаты в президенты. Подчистка биографии Харрис началaсь по новой. Так, CNN уже объяснила нам, что основная роль Харрис в сфере иммиграции «заключалась в содействии демократии и развитию посредством дипломатии в Центральной Америке, а иммиграционная политика и защита границ находятся в ведении министра внутренней безопасности».

Ни один из журналистов из про-демократических изданий не упоминает, что Харрис не только несет ответственность за решения их с Байденом администрации, но и лично провалила ответственные задания и ничем, кроме продвижения повестки меньшинств, всерьез не занималась.

Нам также объяснили, что во главе Сената Харрис установила новый рекорд по числу голосов, поданных вице-президентом, превзойдя державшийся почти 200 лет. Она также работала вместе с Байденом над достижением «исторического представительства женщин и цветных людей среди кандидатов на всех уровнях федерального правительства», что обернулось ослаблением боеспособности армии, снижением уровня образования в стране и ухудшением криминальной ситуации в крупных городах. Это и многое другое в биографии Камалы Харрис меня сильно беспокоит и мешает полюбить ее так, как ее полюбила Демпартия.

 

Ирина ЖЕЖКО-БРАУН

Публикуется с сокращениями