Адские хроники
Свидетельства еврейских беженцев из Украины
Впервые после Второй мировой войны в мире появились тысячи еврейских беженцев. Их личные истории, собираемые ныне волонтерами через сайт www.exodus-2022.org, послужат основой Книги свидетельств, которую планируется издать на разных языках. Те из читателей нашей газеты, кому есть что рассказать или написать, могут им воспользоваться. Остальным же предлагаем ознакомиться с частью собранных там трагических историй.
– На вокзале Львова очень пригодились уроки Гражданской обороны, – вспоминает беженка из Днепра. – Помнила, что из вагона лучше выходить последней. Одни люди побежали на поезд, отходивший на Чоп, другие ринулись в тот же переход – толпа на толпу. В таких ситуациях нужно держаться стены, я так протащила несколько незнакомых больных детей, постоянно крича: «Осторожно, дети!». Их мамочки плакали, но толпа ревет и мчится навстречу.
А дальше волонтеры, Красный Крест, горячая еда… Потом какой-то незнакомец выдернул меня, спрашивает: «Вам куда?». К границе, говорю, деньги какие-то есть, а он отнекивается: ничего не нужно. Завез меня в какой-то офис, где дали бутерброд, в туалет пустили.
Саму границу перешла пешком, практически без досмотра. Тут же стали отзываться друзья из еврейских общин. Кто-то звал в Будапешт, другие – в Австрию. За волонтеров в Венгрии тоже нужно молиться – у них красные глаза от недосыпа. Один из таких людей довез меня до Вены, его просили остановиться в любой точке города, откуда меня бы забрали и привезли в отель. Но волонтер оказался галантным: не буду, говорит, тебя абы где высаживать, довезу до точки. И ни копейки не взял.
•
– Мы выехали на 11-й день войны в 6 утра, – рассказывает репатриантка из Николаева. – Проехали пару километров, очередь огромная, а в 11 часов мосты свели. Сирена гудит, бомбят, ужас один. До Одессы, а это 100 км, добрались к ночи. Вся дорога на нервах, грохот, самолеты летают – это такой страх. А мы собачку везли, как слышит рев самолета – трясется. В Израиле только отошла.
На следующий день поехали в Умань и оттуда – в Винницу. И тут начали бомбить местный аэропорт: восемь ракет над нами пролетели. Барух ашем, живы остались, но наревелись. Кто ж думал, что братья будут бомбить и убивать? У нас встречи одноклассников проходили до 2014 г., многие приезжали из России. Муж у меня моряк, отслужил три года, так сослуживец из Краснодарского края ему говорит: мол, нацики, сами себя обстреливаете. Все наши знакомые в России не верят, что у нас такое творится. А ведь выросли вместе. Всё равно, сами себя бомбим, а на них сваливаем…
•
– Выехать мы пытались неоднократно, – рассказывает многодетная беженка из Днепра. – В первый раз нас подвезли к самому эвакуационному поезду. Всё как в фильмах о войне: вокзал запружен людьми, давка неимоверная, солдаты закидывают в вагоны женщин и детей…
Когда состав практически тронулся, мы из него вышли. Во-первых, наш папа остался на перроне, не захотев занять место какого-то старика. Кроме того, в вагоне нельзя было даже сесть – люди стояли вплотную друг к другу. Окна закрыты, жалюзи тоже – светомаскировка, добраться до туалета невозможно. Маленькие дети просто не выдержали бы: младшей дочке два года, а есть еще четырехлетняя. Поэтому мой 15-летний сын просто вытянул нас из поезда. Как вышли – не знаю, ни одной пуговицы на одежде не осталось. Кричала солдатам: не закрывайте дверь... Это была наша первая попытка, в самом начале марта.
Второй раз записались на эвакуационный автобус. Выезд планировался в Шаббат, было получено разрешение раввина, с собой брали свечи, халы и вино. В пятницу рано утром приехали к автобусу, но какие-то люди, которых не было в списке, заняли наши места. И мы решили их не выгонять. Не нам решать, кому это место нужнее. Если Всевышний не позволит уехать – наше место здесь.
Вернулись домой, и в этот момент звонит женщина из нашей общины: «Ты до сих пор в Днепре?! Нам дали автобус – контакты будут только у тебя. При условии, что посадишь в него людей, которые не смогли уехать сегодня». В субботу в 11 утра мы загрузились и простояли до вечера: ждали полицейское сопровождение. В салоне ни одного свободного места, маленькие дети, мой сын вообще спал на полу, но чем дальше мы были от дома, тем спокойнее мне становилось. Первый раз я спокойно заснула именно в этом автобусе...
•
– Нужду справляли где придется: мужчины на обочине, женщины куда-то в лесок уходили, – рассказывает беженец из Киева о многодневном «путешествии» в сторону польской границы в конце февраля 2022-го… – Отец вспоминал, как в 1941-м их часть двигалась параллельно с колонной беженцев – молодые женщины, старики. У ближайшей речки все сбросили одежду и купались голышом – на войне чувство стыда отступает.
В Раве-Русской ночевали в машине. Запомнилось, как однажды ночью вдруг зажглись прожектора и подъехали два огромных белых автобуса, из которых выпрыгивали маленькие дети без родителей и бежали к границе. Перед глазами встали кадры голливудского фильма «Слезы солнца» с Моникой Белуччи и Брюсом Уиллисом, где спецназовец Уиллис спасает африканских детей от резни – очень похожая была сцена бегства.
•
– Проснулась я 24-го очень рано, уже в полпятого утра пила кофе на кухне, – рассказывает репатриантка из Харькова. – Вдруг окна задрожали, и сосед прибежал: «Война!».
Когда бомбили телецентр, в нашем доме вылетели окна. Спустя неделю в подъезде почти никого не осталось. Электричество и отопление отключили, вода с перебоями. В первый же день в магазинах всё раскупили, очереди за хлебом выстраивались с семи утра. А когда открывали, отпускали по одному батону в руки. Рядом с нашим домом упала бомба, женщине ногу оторвало, но «скорая» не могла приехать из-за бомбежек. В итоге она умерла от потери крови.
Самое страшное – это самолеты: кругами летает, и не знаешь, отвернет дальше или отбомбится. Через две недели силы кончились, решила выбираться. Транспорт уже не ходил, от нашего дома люди топали на вокзал пешком – по морозу, в гололед. Меня вывезли волонтеры в фургоне для перевозки мебели, человек девять нас было. На вокзале – просто ужас: женщины с грудными детьми, парализованные старики, домашние животные… Я в этот день села на «Интерсити» до Львова – ехали почти сутки с затемненными окнами. Впятером на трех креслах, а в проходах люди сидели, стояли, лежали, даже в туалет не выйти…
•
– Мама у меня пожилой и не очень здоровый человек, в первые дни отказывалась уезжать, а оставить ее я не мог, – рассказывает беженец из Киева. – Били рядом с нами, в сторону Лысой горы, но там ничего нет – видно, карты у них советские. Напротив нас РОВД, в мирное время это сверхбезопасное место в любое время суток, а тут выстрелы. Когда дней десять спустя впервые вышел из квартиры, то не узнал мой любимый Киев-красавец. Всё заложено мешками с песком, напротив стоят блоки и противотанковые ежи, а соседка ищет экскаватор копать окоп возле дома! XXI век, Киев, цивилизованный район…
Последнюю нашу ночь в городе был слышен грохот, похоже на «Грады», хотя могу ошибаться, я пистолет от автомата с трудом отличал до последнего времени. Но от взрывов ночью было светло – сидели на табуретках в коридоре, потому что заснуть невозможно.
Нас и до этого уговаривали эвакуироваться, а тут из синагоги на Подоле позвонили, сказали, что завтра будет эвакуационный автобус, вероятно последний. И мама согласилась.
•
– Когда нас эвакуировали 8 марта прошлого года на трех маршрутках, нанятых «Сохнутом», то в центре города в домах зияли провалы вместо окон, – вспоминает репатриантка из Харькова. – Магазины и аптеки раскурочены, на детскую площадку ракета прилетела. Недалеко от нас спорткомплекс разнесли – у соседей окна вылетели, а у меня только форточки открылись, дом уцелел – и слава Богу.
В России двоюродная сестра живет – уроженка Харькова. Расспрашивает меня, будто я по турпутевке в Израиль приехала. Я ей объясняю: всё прекрасно, только город, в котором ты родилась и где всю жизнь прожили твои родители и другие родственники, стирают с лица земли. Нас под обстрелами вывозили, а так всё ничего. Не понимает. «Не надо со мной так, это политика, я в нее не вникаю». И о чем мне с ней говорить?
•
– Я живу на самой окраине Киева на 24-м этаже, с видом на Бучу и Ирпень, – рассказывает новая репатриантка. – 24 февраля 2022-го проснулась от взрыва рано утром, открыла YouTube… Даже шока не было, отключились все эмоции.
Многие жильцы выехали практически сразу, а мы с подругой остались, даже в подвал не спускались. Когда стали сильно бомбить, обустроили вокруг шахты лифта уголок, поставили там стулья, котов приготовили на выход. Обзор великолепный: и вертолеты летали прямо над окнами, и истребители, и ракета разорвалась над домом – со всех сторон горело и гремело конкретно.
•
– Мы соблюдающая семья с тремя детьми (3, 5 и 7 лет), у сестры муж – машгиах и тоже трое малышей, – рассказывает беженка из Киева. – Утром 25-го спустились в бомбоубежище, но долго там не высидишь. В общем, решили уезжать. Сняли одну из мезуз и двинулись в сторону Одесской трассы. Я за рулем. Прямо из бомбоубежища забрали родителей мужа с вещами. Так и ехали – четверо взрослых, трое детей и две морскиe свинки в одной машине. Плана у нас не было, до Шаббата успевали только в Винницу. Но… есть все же ашгаха пратит (Б-жественное провидение): наш добрый друг, рав Шолом Гопин (глава общины выходцев из Луганска в Киеве) договорился с местным раввином.
На въезде в город завыла сирена, надо бы выйти, пригнуться, но… мы просто продолжали ехать. В полной темноте (уже начался комендантский час) остановились у ворот еврейской школы. Впервые за много лет я опоздала на зажигание свечей. Ночевали на полу в классе математики, сирены не смолкали, часто бегали в бомбоубежище-микву, несли туда детей в простынях…
•
– Мы уехали в чем были: на мне джинсы и кофта, ребенку взяла спортивные штаны, – рассказывает беженка из Киева. – Эвакуировались через Молдову, конечным пунктом была Ларнака (Кипр), где живут мама и сестра.
Иногда создается впечатление, что весь Кипр выкуплен русскими – они проводят марши с российскими флагами, автопробеги, малюют буквы Z на машинах. Активно разгоняется пропаганда о «нацистах» в Украине, а Путина призывают защитить русскоязычных на Кипре! Всё, что происходит в Украине, объявляется фейком (включая резню в Буче). Против украинских беженцев ведется агрессивная кампания с подключением местного населения в лице понтийцев (этническая группа греков, переехавшая на Кипр из бывшего СССР), в специальном Телеграм-канале делятся агитационными картинками.
Пришлось с этим побороться. В результате лидер пророссийских активистов отбыл на родину, но обещал отправиться на войну «убивать нацистов». Параллельно госорганы начали проверять бизнесы персонажей, звавших Путина на Кипр, за неуплату налогов некоторые были даже закрыты, их оборудование конфисковано.
•
– Начиная с 5 марта бомбили очень жестко, практически круглосуточно, – рассказывает беженец из Мариуполя. – Запасов еды особо не было, но каждый день утром разводили костер во дворе (у нас частный дом 1903 г. постройки), ставили кирпичи, на них клали решетку. Картошка какая-то оставалась, крупы, консервы, да и маца здорово выручала, потому что хлеб исчез.
Однажды появилась информация, в том числе от нашего раввина, что 6 марта откроют «зеленый коридор». Одной из точек сбора стал драмтеатр. Мы живем в пяти минутах от него, но в последний момент сообщили, что договоренность не достигнута. Потом было еще несколько попыток, но «зеленый коридор» так и не дали… И люди начали выбираться на свой страх и риск.
15-го утром я увидел, как соседи складывают вещи в машины. Сказал домашним, что у нас 10 минут на сборы. Практически ничего не взяли, потому что вывозили соседей и нашу родственницу – у каждого сумка с документами, и всё. Метров за 150 до многоэтажки родственницы начался обстрел, попалo в частный дом, он загорелся...
На следующий день в 4.30 утра к соседям прилетело, они там и остались, в развалинах. Не эвакуируйся мы 15-го, разделили бы их судьбу.
Что в сухом остатке? Дом наш разрушен и восстановлению не подлежит, от него остался строительный мусор. Жилье детей (они жили в двухэтажном доме на 16 квартир) тоже уничтожено, здание то ли уже снесли, то ли готовят к демонтажу. Все знакомые, сумевшие выбраться из Мариуполя, уехали…
•
– 24-го проснулись часов в пять утра от того, что затрясся дом, – рассказывает репатриантка из Чернигова. – Очень испугалась, разбудила ребенка криком – такое со мной впервые...
А потом начали бомбить – 28 дней вообще не прекращали. Поначалу спускались с ребенком в погреб, спали в одежде, но всё равно такой холод стоял, что недолго заболеть. Поэтому перебрались в коридор и сидели там сутками. Наш дом более или менее уцелел. Окна, конечно, вылетели, потолок посыпался, но по сравнению с тем, у кого жилье сровняло с землей, терпимо.
И бабушка моя, и прабабушка всегда говорили по-русски, но сегодня ненависть в душе такая, что хочется перейти на украинский. Одна приятельница из Москвы звонила в начале войны – плакала, мол, хотите, приезжайте к нам. Я посмеялась: лучше застрелюсь, чем поеду в Россию.
•
– У нас в Славянске убежище было оборудовано с 2014 г.: подвал с запасом воды и еды, печка, генератор, – рассказывает беженец из этого города. – Особой паники в 2022-м не наблюдалось, потому что, в отличие от киевлян, события на Донбассе были для нас не историей из телевизора. Настроения, правда, существенно отличались от тогдашних. Восемь лет назад было ощущение, что нас бросили, а 24 февраля 2022 г. сразу же о себе заявила тероборона, людям выдали оружие, многие хотели бороться за Украину.
Детей жалко: у старшей дочери в 2014-м выпускной был в подвале, средняя и младшая с нами сидели, все три знают, что такое война. По опыту знаю, что эвакуироваться надо не под обстрелами. Иногда старики не хотят выезжать, а потом начинаются звонки: их район сейчас обстреляли, не можете съездить посмотреть, что происходит. И выясняется, что у бабушки осколочное ранение, дедушке оторвало руку, давайте их спасать. Это реальная история из Святогорска, 35 км от нас.
•
– В сентябре прошлого года (я уже в Израиле жила) был прилет по детскому саду у нашего дома, – рассказывает репатриантка из Харькова. – В моей квартире вылетели окна, спасибо соседке – она фанерой забила. Садик пострадал, наша 16-этажка, школа и еще несколько о-ч-чень военных объектов такого же рода.
Я пару раз была в Израиле до войны, но не представляла, что страна – такая красавица. С огромным удовольствием езжу на экскурсии, и вот однажды девочка-экскурсовод, в детстве увезенная из РФ, простодушно спросила: «А Херсон – это Украина?». И кто-то из автобуса ей радостно отвечает: «Уже Россия!» (радость, правда, оказалась недолгой. – М. Г.)
А очень многие живут здесь десятилетиями, но продолжают смотреть те же каналы и нести ту же околесицу.
•
– Сосед с нами сидел в подвале, – рассказывает репатриантка из Мариуполя. – Тридцать лет парню, пошел за водой, попал под обстрел и в итоге без ноги остался. Рассказывал, как, раненный, приполз в другой подвал, а его не пустили. Какой-то старичок ему помочь пытался, стал оттаскивать, тут выстрел, и старичка – насмерть. «Я, – говорит Максим (соседа так зовут), – жить больше не хочу».
Наташа – соседка с первого этажа – вдруг пропала, потом откопали – в апреле, когда завалы стали разбирать. Это уже после нашего отъезда. И тела других соседей нашли: они сразу не ушли, а когда попытались, поздно было – трупы лежали на первом этаже, лицом к ступенькам...
Мы вышли из Мариуполя 25 марта – в прямом смысле вышли, на своих двоих. Мужу на ногу упала плита, палец уже гнил… Не знали, куда идем, лишь бы оттуда.
•
– Проснулись мы от взрыва. Я подскочила, а ребенок говорит: «Мне страшно, не хочу умирать», – вспоминает беженка из Харькова. – Десять лет сыну, в еврейской школе учится…
Сначала думали уехать к родителям мужа в Циркуны, но оттуда шло русское наступление, и они в первый же день оказались в оккупации. Одну знакомую расстреляли там залпом из танка. Соседа родителей ранило осколками снаряда, прилетевшего во двор. Молодой автомеханик, чинивший нам машину, погиб во время обстрела.
Примечательно, что старожилы Циркунов и ближайших сел (Тишки, Липцы, Стрелечье) тесно связаны с жителями Белгородской области. Там через границу пешком ходили. Взять хотя бы семью сестры моего мужа – у них родственники в Белгороде, и когда им сообщили, мол, нас обстреливают, дома сжигают, людей убивают, те весьма своеобразно отреагировали. «Не может быть, – говорят, – вас же освобождают, мы знаем, как на Украине притесняют русскоязычных, нам всё рассказывают и показывают». И это люди, часто бывавшие в Украине...
•
– Однажды муж рано утром пошел добывать пропитание, – рассказывает жительница Чернигова. – Ушел, а вскоре в дверь стучат. Открываю, на пороге муж раненый – не может сам дверь открыть. Полный сапог крови и с рукой что-то… Пока бегала за «скорой», ребята из теробороны забрали его в больницу.
Пришла туда – света нет, найти никого невозможно, все носятся, совершеннейший хаос. Но я наткнулась на знакомого доктора, в нашем доме на 13-м этаже живет, и уже не отстала – он и привел меня к мужу. В общем, три осколочных ранения в одной ноге и одно в другой, плюс рассеченная рука. Ему крупно повезло, ведь в очереди за хлебом, в которой он стоял, погибло 14 человек. Руку зашили, а осколки в мягких тканях так и остались – сказали: «Не до вас сейчас, с этим можно жить».
16 марта это случилось. А в ночь на 17-е сильно обстреляли саму больницу, стекла падали, всех лежачих вывозили в коридоры. Муж вспоминал, что после того обстрела уже прощался с жизнью…
•
– Всё мое окружение просто возненавидело Россию, – признается беженец из Харькова. – У родственника квартира в Кулиничах. Говорил, до последнего останусь, пока хоть одного не придушу. Только если в мой дом попадут – уеду. Вскоре позвонил: «Я уехал, в пятый этаж прилетело».
Лично у нас всего две сумки осталось. И главное, все рядышком жили: мама, сестры, братья. А сейчас разбросало в разные стороны. Очень тяжело на душе, отсюда и ненависть. Даже не злость, а ненависть.
В те дни умер мой дядя, а кладбище расположено близ Дергачей (небольшой город в 15 км от Харькова, подвергавшийся жестоким обстрелам со стороны россиян. – М. Г.). Я нашел ребят, рискнувших с нами туда поехать. Хотелось по-человечески, рядом с родней, попали там под обстрел, но, слава Богу, обошлось.
Одна из ракет упала рядом с детской площадкой, где жила сестра жены. Да и наша нервная система была на пределе, жена из дому просто не выходила, ее тошнило на нервной почве, семь килограммов потеряла. Ребенок замкнулся, под залпы и канонаду не заснешь… В общем, приняли решение уезжать, а тут завуч нашей еврейской школы звонит: послезавтра автобус в 7 утра...
•
– Прилетать начало практически сразу, – рассказывает беженец из Мариуполя. – Падчерица моя с мужем на Левом берегу жила, их еще в 2014-мпервыми стали бомбить. Звали их 24-го февраля к нам приехать – она согласилась, но муж остался, а на следующий день обстреляли их Ленинградский проспект. Лёню серьезно ранило в голову, его увезли в 17-ю больницу, удалили глаз – инвалидом остался. В субботу, 26 февраля, мы его проведали, во второй раз добрались уже с большим трудом – обстрелы шли жесткие, а потом уже не могли проехать, город в хлам… Только 17 марта он сам к нам пришел пешком – через блокпосты пробирался.
Надеялись пересидеть, но удавалось с трудом: рядом морской порт, поэтому били прицельно, а с 22-го пошли ковровые бомбардировки, здания рушились в 50 метрах от нас; 29 марта снесло крышу в двух рядом стоявших домах, горевших как спички. Когда 1 апреля всё вокруг стало гореть, решили выбираться. Трупы соседей тогда увидели, один без ноги, жуткое зрелище… Других в подвале завалило – пять человек так и не нашли. 2 апреля утром была пауза в обстреле. Ее нам хватило, чтобы добраться до черты города. Повезло, что скаты не пробили, иначе – катастрофа. Через 13 русских блокпостов прошли, но к нам не особо цеплялись, видимо, возраст уважали, особенно чеченцы. Ничего не забрали, хотя клянчили: дайте то, дайте это. Я сигарет накупил на дорогу, ими и откупался.
•
– Людей до того довели, что на каком-то этапе им всё равно стало, готовили под обстрелами, – рассказывает репатриантка из Мариуполя. – Летит самолет, а они не уходят со двора: еда же сгорит. Я вообще не помню что ела. Не хотелось, разве что хлеб был на вес золота – ребенку только успела сухарики сделать. В последнее наше утро в Мариуполе поставили чайник на огонь, ждем. И тут прямое попадание в восьмой этаж дома напротив – метров 70 от нас. Я даже не обернулась, а раньше бы в ужас пришла…
Уважаемые читатели!
Старый сайт нашей газеты с покупками и подписками, которые Вы сделали на нем, Вы можете найти здесь:
старый сайт газеты.
А здесь Вы можете:
подписаться на газету,
приобрести актуальный номер или предыдущие выпуски,
а также заказать ознакомительный экземпляр газеты
в печатном или электронном виде
Политика и общество
Независимость спустя 76 лет после ее провозглашения
Израильтяне начинают осознавать разрыв отношений с администрацией демократов
И безграничная глупость должна иметь границы
Даже СМИ, поддерживающие Камалу, высмеивают ее экономические планы
Выборочная слепота или глобальная ненависть?
ООН, ЕС и другие «международные организации» не замечают ничего хорошего, что делает Израиль
Фридрих М., не желающий идти в атаку
После исторического поражения на выборах 2021 г. ХДС/ХСС стал самодовольным