Дело времени

В одном из местечек переругались между собой евреи. А все началось с невинной шутки. Впрочем, можно ли назвать ее невинной, если она привела ко всеобщему бурлению и раздору? Началось все так.

Приехал балагула в местечко. Стал привязывать лошадь к забору, ему говорят, нельзя, уважаемый, у нас тут люди культурные, лошадей к заборам не привязывают. Ладно, поехал на базарную площадь, где обычно собираются обозы, привозящие товары на ярмарку, там-то уж наверняка найдется коновязь. Но на площади, как назло, все забито. Куда обратиться? Лошади нервничают, устали после долгой дороги. Их покормить надо, обтереть, воды принести. Поймал еврея, судя по уверенной походке – жителя местечка, и спросил:

– Помогите, прошу вас! Где тут у вас лошадь привязать можно?

Прохожий задумался.

– Это действительно проблема, сегодня базарный день, и со всей округи съезжаются крестьяне. А впрочем, я знаю, как поступить! Обратитесь к нашему раввину.

– К раввину? – удивился балагула. – При чем тут раввин? Раввин знает Святое Писание, законы, комментарии, но откуда ему известно, где привязывают лошадей?

–Э-э-э, – улыбнулся прохожий. – Если бы вы один раз послушали его проповедь, то этот вопрос у вас бы не возник. Наш раввин все события, происходящие в местечке, привязывает к недельной главе. Он такой мастак по части привязок, что, я уверен, сумеет и вам помочь.

Шутка быстро облетела площадь, и мнения жителей разделились. Одни считали шутника глупцом, вторые похохатывали в усы, а третьи усматривали в его словах настоящее богохульство. Ведь раввин олицетворяет собой Тору и Закон, и прохаживаться на его счет, да еще таким образом, означает не уважать первую и не подчиняться второму.

Слово за слово, в ход пошли взаимные упреки, люди повытаскивали из памяти старые обиды, вспомнили, казалось бы, давно забытые оскорбления. Прошло несколько месяцев, и в местечке стало трудно собрать миньян. Этот не хотел молиться с тем, тот не мог видеть физиономию второго, третий на дух не переносил четвертого.

Напрасно раввин во всеуслышание объявил, что совершенно не обижается на шутку и просит евреев помириться друг с другом: его уже никто не слушал. Первоначальная причина раздора давно забылась; у каждого болело сердце за свои собственные, ему нанесенные обиды.

Совет местечка долго обсуждал, как можно спасти положение. Предлагались самые разнообразные варианты, но в конечном счете все сошлись на одном: пригласить Лелувского ребе.

За ребе Довидом из Лелува прочно закрепилась не только слава чудотворца, но и доброе имя умиротворителя. Казалось, не существовало на свете обидчиков и оскорбленных, которых он не смог бы примирить.

Получив приглашение, ребе тут же собрался в дорогу. С ним поехал ближайший ученик по имени Ицхок, будущий ребе из Ворки. В местечко добрались после полудня, и ребе попросил остановить коляску возле синагоги.

– Прежде всего – молитва, Ицхок, прежде всего – молитва.

Закончив молиться, ребе Довид вышел из синагоги, уселся в коляску и велел кучеру:

– А теперь, пожалуйста, домой.

– Куда домой? – не понял кучер. – В гостиницу?

– Нет, в Лелув, – ответил ребе.

Удивленный кучер развернул лошадей, и коляска покатила обратно в Лелув. Когда местечко скрылось за лесом, Ицхок решился спросить учителя:

– Ребе, мы ведь приехали мирить евреев. Почему же вы сразу повернули назад?

– Когда во время молитвы, – ответил ему ребе Довид, – я произнес слова: «Устанавливающий мир в Своих высотах, Он пошлет мир нам и всему Израилю», согласие уже воцарилось в местечке. Остальное – дело времени.

 

Яков ШЕХТЕР