Documenta как зеркало упадка арт-бизнеса

Юбилейная выставка Documenta, проходящая в 15-й раз в Касселе с 18 июня до 25 сентября, – одна из главных мировых выставок современного искусства. Нынешняя стала еще одной из самых скандальных в политическом отношении, поскольку ее кураторы в своем антисемитизме, ненависти к Израилю и левацком экстремизме перешли все допустимые границы настолько, что даже исповедующему левую идеологию нынешнему германскому истеблишменту пришлось признать, что подобные эскапады, тем более за деньги налогоплательщиков, не могут быть больше оправданы свободой слова и художественного творчества. Наиболее спорной стала картина «Вопрос финансирования» индонезийской группы художников Taring Padi: на ней в качестве представителей мирового капитализма изображены еврей с клыками вампира и в шляпе с эмблемой нацистских вой­ск СС, а также существо с головой свиньи со звездой Давида на груди и надписью «Моссад» на лбу. Критике также подвергся проект палестинского художника Мохаммеда аль Наваджри «Герника Газа», в котором он приравнивает действия израильских войск в секторе Газа к уничтожению города Герника в Испании в 1937 г.

На фоне медийного скандала, разра­зившегося сразу после открытия выставки, «спорные» произведения были сперва занавешены, а затем и вовсе удалены из экспозиции. Канцлер Олаф Шольц, планировавший посетить выставку, отказался от своих планов. Газеты Jüdische Rundschau и Jüdische Allgemeine потребовали отставки министра культуры Клаудии Рот. Та же в отставку явно не собирается и делает вид, что удивлена происшедшим. Как и куратор выставки (в итоге все же уволенная), она полагает возможным спрятаться за давно прижившейся в Германии практикой безответственности: достаточно «извиниться», и инцидент считается исчерпанным. Однако вряд ли дело этим ограничится, поскольку нынешний скандал с выставкой Documenta – не первая и, вероятно, не последняя проблема подобного рода, корни которой кроются в самой «индустрии искусства».

 

Удивительно, что многие, похоже, только-только пробуждаются отo сна, потому что изображение евреев с клыками и свиными головами – это нечто, что нельзя полностью игнорировать. По крайней мере, на короткое время. Хотя уже как минимум с января этого года стало ясно, чтó представляет собой нынешняя Documenta, чего хотят ее создатели, и что она говорит о нашем выгоревшем, ужасно неразвитом «культурном ландшафте» и, что гораздо важнее, о полном провале наших институтов.

Хорошо известно, что сторонник антиизраильского движения BDS Амар Канвар входит в отборочный комитет нынешней выставки Documenta, который, в свою очередь, выбрал в качестве кураторской команды индонезийский коллектив художников ruangrupa, в состав которого входит антисионист и ненавистник Израиля Аде Дармаван, поддержавший «Письмо против апартеида», порочащее Израиль как колониальное государство и государство апартеида.

Хорошо известно, что Лара Халди из художественной группы Documenta является одним из подписантов призывa к поддержке «палестинской» борьбы против Израиля «Free Palestine / Strike MoMA: A Call to Action» и что в 2015 г. Халди вместе с Джудит Батлер и Славоем Жижеком приняла участие в конференции BDS, проходившей в отделении Гёте-института в Рамалле, на которой, среди прочего, звучали призывы к неограниченному праву «палестинских беженцев» на возвращение и, таким образом, к уничтожению еврейского государства.

Известно, что за создавшим «Вопрос финансирования» коллективом художников, приглашенным ruangrupa, стоит Культурный центр Халиля Сакакини, названный в честь арабского националиста и сторонника национал-социализма Халиля аль-Сакакини, умершего в 1953 г. поклонника Гитлера и перенявшего его одержимость еврейским мировым заговором.

 

Все знали, чего ожидать

За шесть месяцев до того, как на выставке Documenta были представлены алчные монстры из арсенала антисемитских нацистских карикатур, антропоморфные свиньи в касках «Моссада» и шейных платках со звездой Давида, ортодоксальные евреи с пейсами, клыками и рунами СС на шляпах; длинноносые и жадные до денег фигуры с уродливыми чертами лица, мертвыми глазами и змеиными языками, все знали, чего ожидать.

Уже в 2017 г., на 14-й выставке Documenta, перформанс «Освенцим на пляже», создатели которого сравнивали беженцев в Средиземном море с преследованием евреев в эпоху нацизма, был сначала отменен, но затем представлен в урезанном виде. Кроме того, на выставке тогда было много антиизраильского китч-арта и псевдонаучной документации антиизраильского «исследовательского проекта» Forensic Architecture. Все это заставило меня в то время предположить, что предстоящая Documenta, возможно, обойдется без искусства, поскольку оно в конечном итоге только разбавит активизм. Это было связано не столько с моими способностями ясновидца, сколько с явно наметившейся тенденцией.

Пять лет спустя этот радикализированный арт-активизм, который помогла культивировать сама Documenta и который является нe чем иным, как прикладным искусством на службе y политической пропаганды, достиг такого уровня самодовольного высокомерия, считающего себя защищенным от любой критики, что скандал был фактически неизбежен. Но скандалом является не просто чистая, нефильтрованная, вызывающе демонстрируемая ненависть к евреям. Скандал – это, прежде всего, бездарность и глубоко укоренившийся идиотизм всех вовлеченных лиц, явный разрыв целого общества, которое, тем не менее, способно настолько возвысить себя, полное гордости за свою действующую уже почти восемь десятилетий «индустрию» невыразимого.

Видеоработа «Анимация, маски» американского еврея Джордана Вольфсона, одного из самых известных художников своего поколения, датируется 2011 г. Она почти полностью состоит из анимированных карикатур – на меняющемся фоне – на лысого еврея в кипе с большим крючковатым носом и черной бородой. С точки зрения содержания, работа посвящена этническим стереотипам, нарциссизму, классовым различиям и подразумеваемому насилию – в конечном счете, амбивалентности, переходящей в зловещее состояние, но также и расширенным возможностям, которые предлагает сатира.

 

Свобода творчества не имеет границ

Прежде всего, «Анимация, маски» указывает то, что на самом деле должно быть ясно: искусство может делать все, что угодно, для этого оно и существует. Важен замысел художника и фильтр художественной критики, чья задача – спорить о вопросах классификации и качества. Но именно этот фильтр исчез, как и все нежелательные остатки буржуазии. На смену старому миру пришла зияющая бездна авторитарной левацкой глупости. Единственным фильтром теперь является членство в теоретической мафии.

Речь президента ФРГ Франка-Вальтера Штайнмайера на открытии выставки Documenta хотя и была необходимой, но в то же время это была белиберда: и не только мягко релятивистская белиберда о строительстве поселений, которая каким-то образом делает Израиль соучастником (о чем не следовало бы публично рассуждать тому, кто преклонялся перед могилой террориста Арафата), но, прежде всего, невежественная белиберда о предполагаемых «границах художественной свободы». Как художник я решительно говорю: этих границ не существует.

Ибо дело не в том, чтó именно невежественному индонезийскому коллективу дебилов позволено нацарапать. Что еще должно исходить из Индонезии, из страны, где ненависть к евреям является частью смысла существования государства? Пусть они рисуют что хотят. Меня их мазня совершенно не интересует. И все же хорошо, что они существуют, что создатели выставки Documenta были слишком идеологически ослеплены, чтобы понять, насколько сильно они себя разоблачают. Потому что здесь прояснилось нечто такое, что способно немного расшевелить даже душевнобольных лунатиков и что заставляет всю толпу арт-бизнеса, по крайней мере временно, обороняться. «Хорошо», конечно, только в этом смысле.

В отличие от творчества Вольф­сона, крючковатые носы и прочий репертуар труппы Taring Padi – это не цитата, не критический анализ, не игра на уровнях смысла: они являются подлинным выражением наивного оцепенения благородного дикаря, обеззараженного художественным истеблишментом, политическими институтами, академическими кругами и СМИ и титулованного как представитель «глобального Юга».

 

Системный антисемитизм арт-бизнеса

Болтовня о «свободе творчества» – это просто делегирование ответственности, отвлекающий маневр от реальных действующих лиц в абстрактные сферы искусства, в которых все равно мало кто что понимает. И не из-за глупости, а потому, что искусство имеет шанс выйти на широкую аудиторию только в форме невыносимо утвердительного агитпропа, и поэтому, в отличие от своей фазы ажиотажа в 2000-е гг., сегодня в значительной степени и по праву игнорируется.

Но кто же в конечном итоге действующие лица? Йонас Дёрге из организации Bündnis gegen Antisemitismus Kassel, неустанную работу которого сложно переоценить, перечисляет некоторых из них: не только художественная команда Documenta, но и директор Documenta Сабина Шорман, министр культуры земли Гессен Ангела Дорн, бургомистр Касселя Кристиан Гезелле и, конечно, главное ответственное лицо, федеральный министр культуры Клаудиа Рот. Но это лишь малая часть истории.

Время от времени я просматриваю список подписантов составленной в поддержку движения BDS петиции «Мы можем изменить только то, чему противостоим», в число которых входят несколько членов художественной команды Documenta. Я смотрю на этот список, чтобы убедиться, что я не преувеличиваю, когда утверждаю, что «индустрия искусства», как сейчас говорят, системно антисемитская, и что 15-я Documenta – это не «несчастный случай», а отражение консенсуса, сознательно навязанного идеологами, практикующими принуждение в отношении всех тех, кто пытается в этом климате сделать классическую карьеру художника, включая многих испуганных и потому молчащих еврейских и израильских художников, которые не хотят утратить статус.

 

Лишь немногие решаются открыть рот

Но я также смотрю на этот список потому, что он что-то говорит о моей жизни. Потому что каждый раз, когда я просматриваю его, я нахожу еще несколько знакомых имен: здесь мои профессора из Академии художеств, несколько авторов, считавшихся особенно актуальными во время моей учебы, руководители берлинских художественных институций, которых я знаю лично, представители всех важных берлинских художественных журналов, лауреаты художественных премий и другие люди, с которыми я учился, художники и кураторы, с которыми я работал и которые также являются чем-то вроде друзей.

Если бы я задним числом изгнал из своей жизни всех людей из этого неправедного списка, в ней образовалась бы огромная дыра: пропала бы учеба, пропали бы выставки, пропали бы вечеринки. И не было бы альтернативной истории, потому что я ее не выбирал: есть только эта среда. Каждый, кто создает искусство, сталкивается с этим. И я знаю лишь несколько человек, которые говорят об этом. Такие фрики, как я, которые делают это постоянно, – абсолютная редкость. И это не самовосхваление, такова реальности, что неудивительно.

Все эти люди из списка подписали отвратительную декларацию, фактически призывающую к уничтожению Израиля. Как следует к этому относиться? По ситуации, я бы сказал. Когда мне становится невмоготу, я, не колеблясь, иду на прекращение контактов. Но в то же время я не отсекаю себя механически от всех, кто несет в себе это жалкое навязанное ему амплуа лузера. И не потому, что для меня особенно важно аккуратно разделить различные «антисемитизмы» и иерархизировать их по степени опасности. Я не делаю эту работу и не хочу ее делать. Я также хочу иметь свободу игнорировать.

Когда явления становятся системными, в неправильной жизни нет правильного. Однако ясно и то, что связь с некоторыми людьми может существовать, несмотря ни на что, но это вряд ли будет глубокая привязанность и настоящее уважение.

Одно можно сказать наверняка: все подписанты при любой возможности будут утверждать, что они «не это имели в виду», что они не ненавидят евреев и что я не должен быть таким категоричным. Нередко случалось, что я даже начинал оправдываться, когда спрашивал людей, которых знал давно, об их поддержке этой отвратительной петиции. Хотя прекрасно понимал, что я не разделяю их позицию.

 

Не «ужасный частный случай»

Вот почему я не могу всерьез воспринимать зацикленность на этих уродливых нарисованных гримасах из Касселя. Во-первых, представителей вымышленного «глобального Юга» усиленно защищают до бесконечности, арт-бизнес, как заботливая мать, бросается на защиту своего «ни в чем не виноватого обездоленного ребенка». Все отрицается, требуются доказательства. Некоторые, возможно, действительно верили, что подобного просто не может быть.

Затем внезапно перед глазами возникают картины. Их много, но выбирается только самая выдающаяся. Ее завешивают, и это призвано искупить всё. Картина, которой здесь изначально не должно было быть, теперь становится фетишем, «единственной ошибкой», «ужасным частным случаем», появление которого виновные притворно не могут объяснить. И это, конечно, цирк.

В «индустрии искусства» смеются над белыми немцами, которых считают расистами, исламофобами, в целом правыми экстремистами, которые хотят «перепрофилировать» Холокост в своих целях, как это недавно утверждалось на спонсируемых МИДом ФРГ и министерством Клаудии Рот серии лекций «Hijacking Memory» в Доме мировых культур в Берлине. Защита легитимности еврейского государства и, следовательно, обеспечениe защиты евреев во всем мире от насилия, погромов и массовых убийств психологизируется как не преодоленный «немецкий страх».

Поэтому всё, что можно сделать против этого арт-бизнеса, является изначально верным. Вопрос финансирования в данном контексте – это действительно то, о чем стоит задуматься в первую очередь.

 

Нильс Бетори ДИЛЬ