Вторжение в Украину – не случайность

Многие признают важность принудительных мер против России и необходимость дать ей путь к отступлению. Некоторые полагают, что путь к отступлению состоит в том, чтобы заставить Путина пойти на переговоры. Это катастрофическая идея. Путин уже не может повернуть назад.

Рассмотрим переговоры, которые велись между Россией и Украиной. Они не достигли никакого соглашения, да и не могли достичь. Почему? Посмотрите, кого Путин послал в качестве руководителя делегации: Мединского. Мединский – это профессор МГИМО, который написал книгу о величии России и был назначен министром культуры. Если бы Путин стремился к переговорам, он бы отправил кого-то из разведки или аппарата безопасности. Но вместо этого он отправил Мединского – дешевого пропагандиста без авторитета и влияния, на которого в Кремле смотрят свысока. Путин не нацелен ни на переговоры, ни на мир с Украиной.

Это вполне объяснимо. Путин попытался начать спецоперацию, но спровоцировал «маленькую победоносную вой­ну». И нет ничего опаснее для любого российского режима, чем поражение в такой вой­не. Исторически сложилось так, что российские режимы обычно падали в результате проигрыша в «маленьких победоносных вой­нах».

Ничто не было более губительным для советской мифологии, чем поражение в Афганистане. С материальной точки зрения советские потери были не такими уж огромными, и сам СССР не подвергался опасности. Но позор поражения делегитимировал режим. В 1989 г. советские войска покинули Афганистан, в 1991 г. СССР распался.

Поражение в Русско-японской вой­не убило Российскую империю. Опять же, Россия воевала с более слабым противником и могла продолжать вой­ну, пока у Японии не кончатся люди. Но поражение от малочисленного и предположительно неполноценного противника было настолько позорным, что имперский миф был разрушен. Империя пала.

Московия также погибла в результате небольшой победоносной вой­ны. В конце XVII в. Россией правила регентша Софья со своим любовником князем Голицыным. Они оба получили западное образование, свободно владели латынью, но в основном находились под влиянием католической культуры. В это время Россия была сильно полонизирована. Софья была регентшей, правившей от имени двух своих младших братьев – Ивана и Петра. Чтобы усилить свою власть над Московией, дружок Софьи Голицын решил покончить с Крымским ханством и собрал для этого завоевания огромную армию, обученную на Западе. Со своим огромным войском Голицын пошел на юг, в сторону Крыма. Но татары выжгли степь, нарушили пути снабжения. Голицын не потерпел серьезного поражения, но вынужден был повернуть назад. Его авторитет пошатнулся, ему стали угрожать смертью, на него стали совершать покушения.

Вторая экспедиция тоже не удалась. Они дошли до Крымского вала, не выдержали и повернули назад. Официально это не было поражением. Голицын добился от хана формальных уступок. Он и Софья преподнесли это как победу, осыпали армию и вдов погибших солдат пышными наградами.

В том же году брат Софьи, царевич Петр, совершил переворот. Хотя Софья щедро раздавала военным награды, в критический момент никто не встал на ее защиту. Московия погибла, и возникла Российская империя. Она была гораздо более протестантской и североевропейской, чем предыдущий режим.

Российский режим может пережить бедность, стагнацию, политические репрессии. Но он вряд ли сможет пережить поражение в «маленькой победоносной вой­не». Царь абсолютно точно может править, будучи ненавидимым (как Петр I). Но он не может править без уважения. А позорное поражение уничтожает всякое уважение.

На данном этапе Путин оказался в ловушке. Его первоначальные предположения при нападении на Украину оказались неверными. Иностранный отдел (Пятое управление) ФСБ лгал ему, говоря то, что он хотел слышать. Он думал, что Украина быстро сломается, но этого не произошло. И все же Путин не может повернуть назад. Если он это сделает, он обречен.

Это не случайность. Это системный фактор. Российский режим страдает от того, что подчиненные сообщают правителю только хорошие новости. Когда возникли технические проблемы со строительством атомной станции «Аккую» в Турции, об этом знали десятки высших чиновников. Но никто не сказал об этом Путину. Каждый придворный хочет, чтобы его ассоциировали только с приятными вещами. Никто не хочет быть наказанным за плохие новости, а ведь такие события постоянно происходят. Поэтому придворные толкали друг друга, но никто не выступил вперед и не доложил. Все знали, кроме Путина. Вот почему начальник разведки дрожит и заикается. Он знал. Просто он не мог сказать. Путин уже принял решение, а кто вы такой, чтобы возражать? Вы даже не можете предоставить имеющуюся у вас информацию, потому что это было бы неприятно верховному лидеру. А вы не хотите его разочаровывать.

Путин принял (ошибочное) решение о вторжении в Украину, потому что его дезинформировали сотрудники ФСБ, которые стремились ему угодить. Эти ребята уже находятся под домашним арестом. Но решение не может быть отменено. Более того, некоторые российские военные решения свидетельствуют о том, что Путин всё еще находится в петле положительной обратной связи.

Но теперь Путин не может повернуть назад. Слишком поздно. Некоторые фантазируют, что ему могут пойти на уступки, которые он сможет представить как свою победу. Это выдача желаемого за действительное. Во-первых, люди не настолько глупы. Голицын тоже пытался разыграть этот трюк, но тщетно, всё равно потерял власть.

Во-вторых, джингоистская пропаганда очень успешна. Z-мессидж имеет широкую народную поддержку, которая будет только расти, пока катастрофическое падение качества жизни не станет заметно по всей России. Это еще одна петля обратной связи: Путин запустил Z, а теперь на него будут давить, чтобы он продвигал Z дальше.

В-третьих, и это главное. Вторжение в Украину – не случайность. Это апофеоз идеологии путинизма, которая в России имеет форму «победобесия» – буквально одержимости Победой. Имеется в виду победа во Второй мировой вой­не. Вспомним «Бессмертный полк» – ежегодный санкционированный государством марш. Люди идут с флагами, государственной символикой и портретами своих родственников, погибших во Второй мировой вой­не. Выглядит это мило и невинно. Но передает мощный некрофильский посыл, который возвышенно доносится до общественного сознания.

Первый посыл: Россия спасла мир от нацистской военной машины (которую до этого она поддерживала годами, но кого это волнует), и поэтому все в вечном долгу перед Россией. Второй: Россия сильнее всех и абсолютно точно может повторить свой успех, достигнутый во Второй мировой («Можем повторить!»).

Идеология путинизма дуалистична. Темная сила нацизма борется против силы света, России. Следовательно, любой, кто выступает против России сейчас, – нацист. Финны, поляки и, конечно, украинцы. Наличие украинской идентичности само по себе является доказательством вашего нацизма. Если бы вы не были нацистами, вы бы просто стали русскими.

Это парадоксальный поворот путинской идеологии, который не очень хорошо понимают за рубежом. Любая культура меньшинства, которая рассматривается как угроза однородности русского мира, будет объявлена: а) фейковой, б) предательской, в) нацистской.

Россия – это сила света, поэтому те, кто бросает ей вызов, являются нацистами. В 2020 г. Путин внес поправки в 68-ю статью Конституции, в которых русский язык был назван языком «государствообразующего этноса». Многие меньшинства выступили против этого очевидного шага, направленного на превращение России в русское этногосударство. Их тут же обвинили в нацизме.

Победобесие, культ Второй мировой вой­ны сегодня является инструментом легитимации русского этнонационализма. Россия должна быть русским этногосударством, которое имеет право на безграничное расширение. Россия по своей сути является антинацистской силой, поэтому те, кто сопротивляется ей, или меньшинства, сохраняющие свою идентичность, являются нацистами.

В путинском мировоззрении вой­на – это всё забавы и игры. Мы победили нацизм, следовательно, мы можем победить кого угодно, просто мы выше. Уровень поджигательского безумия в современной России просто невероятен. Это выдается за любовь к памяти о Второй мировой вой­не, но на самом деле это подготовка к новой вой­не.

Наиболее мрачным аспектом этой кампании является активное вовлечение в нее детей. Если вы загуглите «победобесие», то найдете тонны изображений, на которых дети используются во всей этой поджигательской пропаганде. Люди на Западе не совсем понимают глубоко некрофильскую и милитаристскую повестку дня путинизма.

В современном российском дискурсе Россия является антинацистской силой, а любое этническое меньшинство, которое не полностью ассимилировалось, является либо явно нацистским, либо потенциально нацистским, которое просто еще не продемонстрировало это. Если бы вы не были нацистом, вы бы просто отказались от своих нацистских корней и денацифицировались = русифицировались.

Денацификация = русификация, потому что быть меньшинством, например украинцем, – это нацизм. Если вы говорите на украинском языке, это доказывает ваш нацизм. Если вы критикуете политику Москвы, вы на 100% нацист. Если вы сопротивляетесь ее территориальной экспансии, никаких дополнительных доказательств не требуется: нацист без сомнения.

Таков контекст вторжения Путина в Украину, который иностранные аналитики полностью упускают из виду. В течение двух десятилетий Путин максимально разжигал вой­ну и использовал Вторую мировую для оправдания крайнего российского этнонационализма и имперской экспансии. Кампания Z – это не отклонение, а суть путинизма.

Я бы не стал сильно винить этих аналитиков. Многие повороты путинской идеологии, такие как неявное послание о том, что любое меньшинство является нацистским (запятнанным, преступным), но что они могут искупить свою вину путем денацификации (=русификации), просто слишком контринтуитивны для западного ума.

Z-кампания – это не отклонение. Она абсолютно логична. Путин пытался ускорить Z, но потерпел неудачу, потому что был дезинформирован собственной разведкой, которая не хотела огорчать его плохими новостями. Любая «деэскалация» – это безумная идея. Он перегруппируется и снова продолжит Z, но теперь гораздо сильнее.

Лучшего шанса победить Путина, чем сейчас, не будет. Потому что сейчас он поспешил и просчитался. Этот просчет создал точку провала, которую следует использовать в полной мере. Потому что, если этого не сделать, Путин просто перегруппируется и заключит союз с Китаем. Следующая вой­на будет намного хуже, чем эта.

Может ли Китай заменить Запад в качестве торгового партнера России? Это зависит от обстоятельств. В краткосрочной перспективе – нет. Переориентация требует времени, а у Путина его нет, так как российская экономика полностью под санкциями. Но если Путину позволят перегруппироваться и он останется у власти, у него будет достаточно времени, чтобы завершить ее.

Сейчас российская экономика уже переживает системный шок. Почему? Потому что масштаб конфликта был неожиданным. Они не ожидали такой эскалации и поэтому не подготовились. Поэтому сейчас Россия находится на грани краха. Но в следующий раз она подготовится лучше и будет гораздо более устойчивой.

Любые искренние и неироничные разговоры о «деэскалации» отражают крайне краткосрочное мышление. Забота только о том, что происходит здесь и сейчас и о минимизации непосредственных угроз. К сожалению, при этом игнорируются более долгосрочные последствия деэскалации, которые будут пагубными. Лучшей формулой институциональной эволюции является: а) напугать их, б) не добивать их. Это повышает шанс того, что они эволюционируют. Сейчас режим очень напуган. Поэтому он усердно работает над интеграцией с Китаем, и «деэскалация» позволит ему выиграть время, в котором он так нуждается.

Конфликт с Россией представляется неоптимальным. Но избегать необходимых конфликтов – это не избегать их, а просто откладывать. Зачем это делать? Просчет Путина делает режим очень хрупким в данный момент. А значит, это лучшее время для эскалации. В следующий раз они будут более прочными.

Это важно, потому что «деэскалация» и победа над Путиным – это две разные цели, требующие двух разных стратегий. Деэскалация означает не угрожать ему ничем и дать ему как можно больше в надежде, что он не попросит еще больше. К сожалению, это означало бы выдавать желаемое за действительное.

Именно так Гитлер вел переговоры с Чемберленом в 1938 г. Гитлер потребовал Судетскую область, и это поставило Европу на грань вой­ны. Обратите внимание на язык тела на снимке: Гитлер желает деэскалации, он будет унижаться ради этого, потому что в случае эскалации он обречен, он еще не полностью готов.

Чемберлен не был безответственным поджигателем вой­ны. Он был разумным лидером с четким приоритетом спасти свою нацию от ужасов новой вой­ны. Поэтому он пошел на деэскалацию. Он пошел на разумные уступки Гитлеру и заявил, что подарил Британии «мир в наше время». Мол, вы можете спать спокойно. Чемберлен хотел мира и пошел на деэскалацию. А через несколько лет Лондон стал жертвой немецких бомбардировок. Уступки, на которые пошел Чемберлен, усилили позиции Гитлера в Германии. Деэскалация дала Гитлеру время перегруппироваться и создать свою военную машину. Он стал намного сильнее.

Почему я вспомнил о Гитлере, спросите вы? Потому что в одном важнейшем аспекте стратегия Гитлера и стратегия Путина схожи: создать кризис; добиться уступок и откатиться назад; повысить свой авторитет в стране и стать сильнее; увеличить масштабы и повторить.

Это не закончится сейчас. Обратите внимание на размеры стран, в которых Путин вел свои вой­ны, в хронологическом порядке:

1. Чечня, 1999 г. – 1 млн жителей;

2. Грузия, 2008 г. – 4 млн;

3. Сирия, 2015 г. – 17 млн;

4. Украина, 2022 г. – 44 млн.

Он наращивает масштабы, причем быстро. Каждый раз он выбирает более крупную добычу. До сих пор это работало.

Давайте добавим в наш анализ теорию игр. Вы слышали о «дилемме заключенного»? Два преступника арестованы, но доказательств их вины мало, кроме их возможных показаний друг против друга. Если они оба молчат, то получают небольшие сроки. Если они оба признаются, то получают большие сроки. Но если один признается, а другой молчит, то предателя отпустят, а верного друга сгноят в тюрьме. Поэтому самый худший сценарий – это когда вы сотрудничаете с другом, а друг с вами – нет. И наоборот: ничто не приносит таких больших выигрышей, как предательство того, кто будет сотрудничать.

Предадите ли вы или останетесь верным, будете ли вы «ястребом» или «голубем»? Что будет лучше с прагматической точки зрения? Парадоксально, но стратегия «ястреба» никогда не бывает более успешной, чем стратегия «голубя». Предательство наиболее выгодно, когда другая сторона сотрудничает.

Стратегия Путлера полностью построена на предположении, что другая сторона будет играть «голубя». Если я знаю, что они играют «голубя» и будут сотрудничать, это означает, что я максимизирую свою прибыль, играя «ястреба». Я создаю конфликт, они играют «голубя», я получаю максимальный выигрыш. Затем я увеличиваю масштаб. И снова. И снова…

Другими словами, стратегия Путлера абсолютно рациональна с точки зрения теории игр. Это стратегия максимизации выигрыша, построенная на предположении, что вы, ребята, трусы. Если я знаю, что вы будете играть «голубя», я буду постоянно создавать конфликты и увеличивать их масштабы, чтобы получить больше уступок.

Если я знаю алгоритм, который использует другая сторона, то я могу его взломать. Я могу разработать свой собственный, чтобы максимизировать свою прибыль, основываясь на том, что я знаю об их алгоритме. И если ваш алгоритм – «играть голубя, несмотря ни на что», то взлом будет «играть ястреба, несмотря ни на что». Это просто теория игр.

Что это значит с прагматической точки зрения? Прежде всего, это означает, что показывать свой алгоритм – огромная ошибка. Если вы его покажете, они будут работать над его взломом. И все же, как они могут знать, правда ли то, что вы показали? Как они могут быть уверены? Только если вы всегда действуете очень предсказуемо. Если вы действуете предсказуемо, это означает, что другая сторона будет уверена в том, как выглядит ваш алгоритм, и сможет взломать его более эффективно. Кроме того, высокий уровень доверия к вашему алгоритму (который является результатом вашей предсказуемости) позволяет им использовать более рискованные стратегии. В этом контексте многие «голоса разума» относительно нынешней вой­ны звучат довольно глупо. Если перевести это сообщение на язык теории игр, то это будет: «Они хотят играть как „ястребы“. Это безумие. Действовать как „ястребы“ рискованно, поэтому мы должны продемонстрировать, что будем играть как „голуби“, несмотря ни на что».

Действовать предсказуемо является безопасным только тогда, когда вы уверены, что другая сторона не пытается активно взломать ваш алгоритм. Но что, если это так? Тогда всё наоборот. Во-первых, они могут взломать вашу стратегию более эффективно. Если бы вы были менее предсказуемы, вас было бы сложнее взломать. Во-вторых, на другой стороне тоже люди. Они также боятся, тревожатся, беспокоятся. Преследование рискованных стратегий всегда несколько пугает, и обычно для этого нужна высокая уверенность. Почему у них есть такая уверенность? Потому что они уверены, что вы будете играть «голубя». Если бы они думали, что есть хотя бы 20% риска того, что вы быстро и очень жестко обострите ситуацию, это сильно уменьшило бы вероятность того, что они стали бы делать что-то рискованное. В некотором смысле ваша непредсказуемость – это щит против злой воли, которая активно пытается вас взломать.

Деэскалация – это безумие, потому что она показывает, что вы – суперпредсказуемый «голубь». И даже если раньше у противника были какие-то опасения по поводу «ястребиной» игры, теперь вы устранили их и показали, что эта игра безопасна. Поэтому в следующий раз он будет играть еще более по-ястребиному – и это рационально. Вы только что показали ему, что это безопасно.

Именно так началась Вторая мировая вой­на. Союзники играли в «голубей» и избегали конфликтов. Как заметил Чемберлен, было бы глупо ввязываться в «ссору в далекой стране (Чехословакия) между людьми, о которых мы ничего не знаем». Поэтому он играл в «голубя» и выбрал мир. В результате деэскалации Гитлер сделал вывод: а) я знаю, какова их стратегия: б) их стратегия заключается в том, чтобы всегда играть «голубя», и, следовательно, я могу взломать их и получить огромный выигрыш без риска, потому что они предсказуемые трусы. «Я видел своих врагов в Мюнхене, и они – черви», – сказал он.

Союзники считали, что они ведут себя умно и рационально и, таким образом, находятся в полной безопасности. Французский лозунг гласил: «Faut-il mourir for Dantzig?» («Должны ли мы умирать из-за Данцига?») Нет смысла раздувать конфликт из-за восточноевропейской земли, о которой мы ничего не знаем.

Рациональное и ответственное поведение союзников убедило Гитлера, что они предсказуемые «голуби» и он может быть уверен в этом. Поэтому он максимизировал свой выигрыш, играя в «ястреба» и наращивая масштабы. И когда в какой-то момент союзники не отступили, он был очень удивлен.

Гитлер пытался максимизировать свой выигрыш. Он максимизировал его, играя по-ястребиному, потому что он был на 100% уверен, что они будут играть по-голубиному. И он был уверен, потому что все предыдущие годы они усердно играли «голубей» и убеждали его, что они будут и далее играть так же, несмотря ни на что. Союзники считали, что сигналы «голубей», которые они подают, безопасны. Но они были сверхразрушительными. Чем больше они демонстрировали «голубиное» поведение, тем рациональнее, с точки зрения теории игр, для Гитлера было максимизировать «ястребиное» поведение и увеличить масштабы. Именно так началась Вторая мировая вой­на, и именно так начнется третья мировая вой­на.

 

Камиль ГАЛЕЕВ

Перевод с англ. Н. Афончиной (mises.in.ua)