Жан-Мари Ле Пен предпочел еврея своей дочери

Сенсацией стал опубликованный в начале октября опрос общественного мнения, согласно которому журналист Эрик Земмур получил бы 17–18% голосов избирателей в первом туре президентских выборов во Франции. Таким образом, Земмур, сын еврейских иммигрантов из Алжира, придерживающийся крайне правых взглядов, обходит традиционного лидера ультраправых Марин Ле Пен (она получает 16%) и выходит во второй тур против нынешнего президента страны Макрона, который пользуется поддержкой 24–27% французов. Прогноз для остальных кандидатов еще хуже: консерваторы Ксавье Бертран и Жан-Люк Меленшон могут получить 13 и 11% голосов соответственно.

Эрик родился в восточном пригороде Парижа – Монтрё – в семье фельд­шера и домохозяйки, переехавшей в метрополию с началом войны в Алжире. Земмур был воспитан в еврейской традиции, знает иврит, посещает синагогу и женат на еврейке с тунисскими корнями.

В 1979 г. Эрик Земмур окончил знаменитый Институт политических исследований в Париже, среди выпускников и сотрудников которого 28 глав государств и правительств, в частности, четыре французских президента и 13 премьеров. Он недолго проработал в рекламном агентстве, затем писал для газеты Quotidien de Paris, а в 1996 г. перешел в Le Figaro в качестве политического журналиста. Еще в 2000-е гг. эксперты отмечали его близость к лидеру крайне правого Национального фронта Жану-Мари Ле Пену.

Земмур продвигает теорию «великого замещения», согласно которой европейцев вытесняют из их стран иммигранты-мусульмане. В книге «Французская меланхолия» он объявил массовую иммиграцию будущей причиной смерти французского языка. По мнению экспертов, журналист не делает различий между исламизмом и исламом, все мусульмане для него – «колонизаторы», навязывающие этническим французам свои обычаи и исламские законы. После слов в телешоу на Canal+ о том, что «большинство торговцев людьми – чернокожие и арабы», против Земмура было возбуждено уголовное дело за подстрекательство к расовой дискриминации.

А 1 октября 2020 г. прокуратура открыла уголовное дело о подстрекательстве к ненависти после того, как публицист назвал всех иммигрантов «ворами, убийцами и насильниками» и отметил, что «все они подлежат депортации». Сам он объявляет себя «не преступником, а диссидентом», выступающим за «величие Франции, силу государства и уважение к французской культурной традиции».

В последние годы Земмур воспринимается как крайне правая альтернатива Национального объединения (реинкарнации Национального фронта), транслируя более радикальные идеи в отношении иммигрантов, чем это позволяет себе Марин Ле Пен. По мнению писательницы Мари-Франс Эшгуан, «для развития нашей мысли Эрик сделал больше, чем Национальный фронт за 45 лет своего существования».

Популярность Земмура ставит Марин Ле Пен в крайне затруднительное положение, в то время как ее отец поддерживает новую звезду крайне правого фланга французской политики. Журналист-еврей критикует институты либеральной демократии, зацикленные на «идеологии разнообразия», включая СМИ, которые он называет «инструментами пропаганды». Правда, при этом он сам является обозревателем крупнейшей в стране газеты и частым гостем многочисленных ток-шоу.

С 2010 г. Эрика часто привлекают к ответственности за неоднозначные высказывания. Критикуют его и еврейские организации Франции, в основном за обеление режима Виши, который якобы «пытался спасти» французских евреев от нацистских лагерей смерти и… стал жертвой исторической ортодоксии, рассматривающей коллаборационистский режим в терминах «абсолютного зла». По словам Земмура, 75% французских евреев, переживших войну, были «спасены стратегией лидера Виши маршала Петена и премьер-министра Лаваля перед лицом требований Германии». Ради этого, признает журналист, режим намеренно «пожертвовал иностранными евреями, жившими во Франции».

Недавно на одном из ток-шоу Земмур заявил, что ни террорист Мохаммед Мера, похороненный в Алжире, ни еврейские дети, убитые им в Тулузе и упокоившиеся в Израиле, «не принадлежали Франции». «Антропологи говорят, что мы часть той страны, где нашли последний приют, – подчеркнул Земмур. – Убийцы или невиновные, палачи или жертвы, враги или друзья, они хотели жить во Франции... но когда дело дошло до погребения, они не выбрали Францию». Подобная риторика вызвала неоднозначную реакцию среди французских евреев.

О возможности выдвижения Земмура (сам он пока официально не сделал подобного заявления) на пост главы Пятой республики говорят с 2019 г. Его поддерживает ряд влиятельных в крайне правых кругах деятелей, например глава Лиги Юга Жак Бомпар. Среди его ближайших советников – сефардская еврейка Сара Кнафо, одна из самых талантливых молодых управленцев страны.

24 сентября 2021 г. Земмур, уже не скрывая президентских амбиций, по приглашению венгерских правых прибыл в Будапешт и был принят премьер-министром Виктором Орбаном.

Опросы показывают, что при сохранении нынешних тенденций во втором туре Земмур уступит Макрону со счетом 45:55, и это гораздо лучший результат, чем продемонстрировала в 2017-м Ле Пен, уступившая нынешнему президенту со счетом 34:66. Еще летом Земмур набирал по опросам лишь 5% голосов в первом туре, к октябрю он существенно поднялся, потеснив Марин Ле Пен, впервые с 2013 г. опустившуюся на третье место. Управляющий директор социологического агентства Harris Interactive Жан-Даниэль Леви не скрывает своего удивления: «Мы никогда не видели столь стремительного взлета за такое короткое время».

 

Максим СУХАНОВ

Мессия правых радикалов или спаситель Франции?

В лице Эрика Земмура во Франции появляется новый тип политика, чьи намерения не позволяют двузначных толкований. Это шок для левого мейнстрима, но и конкуренты из числа правых также проявляют беспокойство.

В преддверии выборов Макрон стал выступать с критикой исламских общин, однако Земмур не только разделяет эту критику, но и называет социальные последствия исламизации Франции, о которых Макрон предпочитает умалчивать. Он не устает повторять: большой приток «беженцев» приводит к росту преступности и другим проблемам, например, в школах. Появляется все больше районов, где господствует мусульманское параллельное общество. Проблемы, которые раньше затрагивали в основном Париж, побережье Средиземного моря и север страны, теперь распространились на ее дальние уголки. Учитывая пугающие фото и репортажи из пригородов, уже никто не решается называть эти высказывания преувеличением. Преступность маргинальных групп Земмур рассматривает как объявление войны обществу большинства и призывает к последовательной депортации преступников, в том числе лиц с двойным гражданством, которые могут быть лишены французского.

Есть у Земмура претензии и к обществу большинства. Его возмущает, что французская полиция подвергается нападкам за «насилие» и «расовое профилирование»; что сегодня почти каждую общественную проблему принято объяснять наследием колониальной эпохи; что всe громче звучат призывы к тому, что представители меньшинств должны занять место «старых белых мужчин»; что многие «зеленые» мэры больше не хотят ставить в своих городах рождественские елки и в то же время финансируют строительство мечетей. Земмура раздражает всe это, включая «интернационализм, отрицающий нации», который культивируют сегодня не только стареющие представители «эпохи 1968-го», но и христианские церкви.

Недавно Земмур предложил, чтобы каждый ребенок, родившийся во Франции, имел хотя бы одно французское имя. Кроме того, он говорит о необходимости «франкофицировать» ислам – так же, как евреи когда-то ассимилировались во французскую культуру. Для его консервативных конкурентов типа Меленшона это неприемлемо, они говорят лишь о смешении, «креолизации» культур.

Для Земмура ассимиляция означает принятие истории, обычаев и образа жизни страны, впитывание и усвоение ее языка и литературы. Это напоминает о старых временах, когда Франция уже применяла территориальный принцип предоставления гражданства, но предполагала, что новые соотечественники действительно хотят быть французами в полном смысле этого слова. Сегодня, под флагом разнообразия, об этом рискуют забыть. Будучи евреем, Земмур подчеркивает свою принадлежность к христианской культуре. Он также призывает снова отдать приоритет французскому законодательству перед европейским, тем самым ставя себя в ряды критиков ЕС.

Является ли Земмур более правым, чем Марин Ле Пен, или представляет собой буржуазную альтернативу ей? Сказать сложно. Возможно, оба варианта верны, поскольку в последние годы Ле Пен приложила немалые усилия, чтобы стать привлекательной для избирателей за пределами основного электората своего отца. И Земмур перетягивает отнюдь не только ее избирателей, но и, вероятно, сторонников более умеренных Бертрана и даже Меленшона.

На данный момент Земмур кажется противоречивой и радикальной фигурой. Даже Жан-Мари Ле Пен заявил, что проголосовал бы за Эрика, если бы тот смог прочно занять место во главе «национального лагеря», добавив: «Марин покинула свои укрепленные позиции, Эрик сейчас занимает местность, которую она покинула». В итоге происходящее может привести к расколу в правом лагере.

Что касается Марин Ле Пен, то она демонстрирует непоколебимость и уверена в своем выходе во второй тур. В последние годы она приложила много усилий, чтобы казаться менее радикальной и стать избираемой для большего числа людей. Она хочет бороться с иммиграцией «без слабости, но и без перегибов», наряду с этим она хочет встать на защиту «человека с улицы» и смягчить его экономические трудности.

Как бы там ни было, если в ближайшие шесть месяцев в политическое пространство не удастся вбросить совершенно другие темы для дискуссий, предстоящие президентские выборы во Франции будут противостоянием между центристом Макроном и политическими правыми.