Запрет на все плохое

На сайте украинского парламента размещен текст законопроекта «О запрете и предотвращении антисемитизма», которым предполагается «запретить антисемитизм и его проявления в Украине». Авторами проекта обозначены 49 депутатов, в основном от правящей партии «Слуга народа», а также от пророссийской «Оппозиционной платформы – за жизнь». В чем суть законопроекта и почему он появился именно сейчас? Редакция сайта «Евреи Евразии» попросила прокомментировать это политолога, руководителя Группы мониторинга прав национальных меньшинств Вячеслава Лихачева.

 

Удивления достойно, насколько нелепым может быть текст законопроекта, подписанный полусотней народных избранников. Я надеюсь, что до сессионного зала его не допустит правовая экспертиза (допустила, но с серьезными замечаниями. – Ред.) Но давайте разберемся по порядку.

Согласно законопроекту, «антисемитизмом в Украине признается определенное отношение к лицам еврейского происхождения, которое выражается в ненависти к ним». Очевидно, что за основу этого определения взята рабочая дефиниция антисемитизма Международного альянса памяти жертв Холокоста (IHRA). В нее внесены некоторые забавные, но не принципиальные изменения. В частности, авторы законопроекта, похоже, стесняются употребить слово «еврей», оперируя нелепым советским термином «лицо еврейского происхождения». Помимо абсурдности подобного словоупотребления, оно игнорирует особенности еврейского сообщества как этнорелигиозного. И если речь пойдет о человеке, не имеющем еврейских корней, но принявшем иудаизм и являющемся членом еврейской религиозной общины, то его законопроект выносит за рамки тех, на кого может быть направлен антисемитизм.

Но не будем придираться к словам. Больше проблем закладывает столь размытое определение явления, которое предполагается запретить. При всей неконкретности определения IHRA важно подчеркнуть, что в оригинале вовсе не предполагалось, что антисемитизм или любые его проявления – это преступление. Более того, там специально оговорено, что криминальны те проявления антисемитизма, которые признаны таковыми национальным уголовным законодательством. Например, отрицание Холокоста в некоторых странах. «Запретить антисемитизм» никому, кроме украинских депутатов, в голову не пришло. Самa идея запретить «определенное отношение, выражающееся в ненависти» прелестна в своей прямолинейности. Запрет на эмоции (и отдельно – на их проявления), насколько мне известно, может стать новацией в законотворчестве. Но не уверен, что передовой.

Среди упомянутых в законопроекте проявлений антисемитизма – «призыв, сокрытие или оправдание убийства или причинения вреда лицам еврейского происхождения, в том числе из-за радикально-идеологических убеждений или экстремистских религиозных взглядов». Характерно, что в этом перечне нет собственно нанесения евреям телесных повреждений или убийства на почве ненависти, но есть «призыв» и «оправдание» убийства или причинения вреда. Занятны также обороты вроде таких, как «радикально-идеологические убеждения» или «экстремистские религиозные взгляды» (на настоящий момент в украинском законодательстве отсутствует понятие «экстремизм»). Но особенно обращает на себя внимание то, что антисемитизмом, по мнению авторов проекта, являются эти действия не только «в том числе» [осуществленные] из-за взглядов. Другими словами, по букве закона любой призыв к причинению вреда любому «лицу еврейского происхождения» безотносительно мотива призывающего является антисемитским. Скажем, утверждение «Коломойский должен вернуть Украине нелегально выведенные за границу капиталы», согласно этому законопроекту, – антисемитский призыв.

При этом в некоторых других пунктах оговаривается, что речь идет о действиях, совершенных «по мотивам антисемитизма». Но во многих пунктах такой оговорки нет. Это грубейшим образом нарушает все возможные варианты существующих в мире подходов к противодействию преступлениям на почве ненависти.

Закон запрещает также «публичное использование материалов, символов и изображений антисемитского содержания». При этом что такое «символ антисемитского содержания», остается совершенно непонятным. Судя по тому, что изображение нацистской свастики в Украине и так запрещено, речь идет о более широком круге символов, однако как это может быть применено на практике – непонятно.

Внедрить всю эту феерию депутаты предлагают простым способом – внесением в текст ч. 1 ст. 161 УК словосочетания «проявления антисемитизма» в перечень того, на что могут быть направлены действия, являющиеся составом предусмотренного этой статьей преступления.

Необходимость принятия закона мотивируется тем, что главная проблема, мешающая наказывать за разжигание ненависти по отношению к евреям, – это отсутствие определения антисемитизма. Эту идею давно отстаивают некоторые еврейские организации – в частности, Объединенная еврейская община Украины (ОЕОУ), выступившая, насколько мне известно, реальным автором проекта.

В общем-то, их можно понять. Еврейские общинные организации устали от ситуации, когда антисемитский язык вражды практически никогда не бывает наказан, а в случае совершения более серьезных преступлений на почве антисемитизма, связанных с ущербом людям или имуществу, крайне редко официальная квалификация учитывает мотив ненависти. Проблема объективно существует. Другое дело, что предлагаемый вариант ее решения нелеп в силу низкой профессиональной квалификации авторов обсуждаемого текста.

В реальности карать за антисемитизм не позволяет то же, что мешает наказывать и за другие преступления на почве этнической и религиозной ненависти. Некомпетентность и неэффективность правоохранительных органов в первую очередь, несовершенная формулировка ст. 161 – во вторую. Но несовершенство формулировки не решить дополнением в перечень того, на что могут быть направлены умышленные действия, словосочетанием «проявления антисемитизма». Предлагаемую авторами законопроекта формулировку «умышленные действия, направленные на проявления [определенного отношения, выражающегося в ненависти]» не то что применить – понять невозможно.

Я считаю, что нет никаких оснований выделять антисемитизм из других форм ксенофобии. Существуют комплексные проблемы, касающиеся юридической квалификации языка вражды и преступлений на почве ненависти, которые необходимо решать системно, а не вставляя в малоосмысленный текст дополнительные словосочетания, делающие его совершенно бессмысленным.

Если Украина просто хочет продемонстрировать международному сообществу хорошие намерения – пусть лучше вступит наконец в Альянс памяти жертв Холокоста. Этот вопрос обсуждался много лет назад, а в последние годы его даже перестали вспоминать.

Если же очень хочется принять разработанное IHRA определение антисемитизма, потому что так сделали другие страны, то возможны и иные варианты. Три года назад уже был проект Г. Логвинского, предлагавший принятиe этого определения постановлением Верховной рады. Тогда был подготовлен гораздо более качественный текст, а главное, речь шла о политической декларации, призванной зафиксировать позицию государства, а не о безграмотном и некомпетентном вторжении в Уголовный кодекс.

Почему же такой проект внесен именно сейчас? И почему его, явно не читая, подало такое количество депутатов, среди которых преобладают члены фракции президентского монобольшинства? Мне кажется, дело в ситуативном совпадении интересов власти и одной конкретной группы в украинской еврейской общине. Полагаю, это может объясняться общественными процессами, происходящими вокруг увековечeния памяти жертв Бабьего Яра.

В этом году исполняется 80 лет трагедии Бабьего Яра, и государство намерено отметить эту дату на должном уровне. В настоящее время поддержкой Офиса президента пользуется проект Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр» (МЦХБЯ). Основными спонсорами этого проекта являются российские бизнесмены, в терминах закона, «еврейского происхождения», в первую очередь Михаил Фридман. Близость хозяев проекта к Кремлю вызывает в украинском обществе сомнения в чистоте их намерений, а конкретные действия – отторжение (последние скандалы были связаны со строительством мемориальной синагоги на территории православного кладбища).

Значительная часть украинской еврейской общины активно выступает против проекта Фридмана. Для имитации поддержки проекта недавно было инициировано письмо, которое подписали в основном раввины и руководители организаций, связанные с Еврейской общиной Днепра и аффилированных с ней структур (в первую очередь речь идет о Федерации еврейских общин Украины – организации, являющейся близким партнером ОЕОУ). Эти же структуры – самые близкие к президенту. К кому еще в случае необходимости обращаться Владимиру Зеленскому в еврейском мире, как не к ним?

Я полагаю, что Офис президента попросил Днепровскую общину поддержать проект, который офис по своим причинам лоббирует. Взамен правящая партия предложила быстро протащить через парламент закон про борьбу с антисемитизмом, о которым днепровский офис Объединенной еврейской общины давно мечтал. Судя по тому, когда было распространено письмо и когда был подан законопроект, все делалось очень быстро, а судя по тексту законопроекта – практически на коленке.

Возможно, Офис президента таким образом одновременно хочет подстраховаться на случай неизбежных репутационных рисков в свете протестов против проекта МЦХБЯ. С одной стороны, противников проекта теперь можно будет определить как антисемитов, а с другой – в том весьма вероятном случае, если преодолеть общественное противодействие не получится, можно оправдываться на международной арене от последующих обвинений в антисемитизме фактом принятия специального закона.

Но главное – из-за возникшей в силу стечения обстоятельств спешки не принять ненароком закон, который не только смехотворно нелеп, но и потенциально может заложить основы для серьезных проблем.