Чем бы дитя ни тешилось?

«Извините, но я нашел кое-что невероятное. Только что в Heute-Journal прошел репортаж с попытками объяснить события во Франкфурте. Боюсь, что если позже Вы найдете его в медиатеке, то испортите себе день и лишь потренируете мышцы шеи из-за непрекращающегося качания головой», – написал мне как-то вечером по WhatsApp хороший знакомый, работающий на госслужбе. Не знаю, сыграла ли свою роль моя подсознательная склонность к мазохизму или журналистское чувство долга, но я посмотрел этот репортаж, показанный в самой важной новостной программе одного из двух крупнейших германских телеканалов, которые мы все обязаны щедро финансировать за счет наших средств. Я был твердо уверен в том, что меня как внимательного наблюдателя за нынешними метаморфозами журналистики уже ничто не может удивить. Но оказалось, что я ошибался.

Если бы, как гласит немецкая поговорка, от лжи гнулись балки, изображение на экране было бы сильно смещено. Начинается всe с размещения новости в конце новостного выпуска и соответствующей презентации. Телеведущий говорит, что на Опернплац во Франкфурте обычно встречались биржевые маклеры, чтобы «пропустить стаканчик после работы». Цитата: «Так было годами, потом пришел коронавирус». После этого площадь стала «центром празднования под открытым небом до поздней ночи. Потом наступили прошлые выходные. И вспышка насилия».

По единодушному мнению моих франкфуртских знакомых, это просто ложь. Площадь уже давно считается местом сбора не чуждых насилия молодежных групп и банд, особенно мигрантских. На телеканале ZDF это подано так, будто насилие пришло «в большинстве случаев от людей, которые вообще не живут во Франкфурте». Видно, иммигрировавших из Оффенбурга или Дармштадта.

Далее следует репортаж. В начале речь идет об «обычных вечеринках под открытым небом» на Опернплац. Ни слова о массовой драке, с которой всe началось. И в качестве иллюстрации – картины жизнерадостной, добросердечной и поразительно центрально-европейской толпы людей, которые обнимаются и мирно празднуют. Глядя на эти сцены, хочется самому присоединиться к празднованию. Они выглядят совершенно иначе (особенно люди на них), чем видеозаписи той ночи, курсирующие в Интернете. Они также выглядят совершенно по-другому, чем та компания, которая, по описанию жителей Франкфурта, оккупирует Опернплац по ночам в выходные дни. К тому же многое свидетельствует о том, что показанные кадры были сняты до эпидемии коронавируса. Если это так, то это было бы нарушением кодекса прессы, в соответствии с которым архивные кадры должны быть помечены как таковые. Я отправил соответствующий запрос в ZDF.

Далее в репортаже говорилось: «Веселье вышло из-под контроля». Теперь можно видеть совершенно другие сцены, чем раньше. Но почти все видеоизображения подобраны таким образом, что распознать лица можно с трудом. В памяти случайного зрителя остается: это те же самые мои соотечественники, которых я видел раньше и которые выглядят, как ребята из соседнего пригорода.

За этим следует корректное заявление начальника полиции о том, что среди 39 задержанных – в основном лица иностранного происхождения. Но такие слова, после того как восприятие зрителей уже направлено в нужное русло, действуют менее сильно, чем картинки. К тому же голос телеведущего тут же дает нужную перспективу: «Хотя, кажется, в определенной среде и существует проблема интеграции, но во Франкфурте более 50% жителей имеют „миграционный фон“, да и коронавирус привносит особую динамику».

Значит, во всeм виноват коронавирус. Далее политолог из Бремена объясняет, почему это так – из-за стесненных жилищных условий некоторых групп населения: «Они особенно страдают от этого, им особенно трудно соблюдать ограничения». Так что, в итоге, виновны жилищные компании и домовладельцы. Остается загадкой, откуда у этого политолога столь глубокие познания в плане условий жизни и почему ZDF избрал именно его в качестве собеседника.

Затем социальный психолог объясняет, что события в США и дебаты о симпатиях правоохранителей к правым, возможно, привели к потере репутации полиции у части населения. Это может привести к тому, что некоторые почувствуют себя вправе нападать на полицию. Абсолютно верно. Но абсолютно естественный вопрос о том, какую роль в этом играют СМИ и политика, так и не был задан.

«Одними запретами тут не поможешь», – резюмирует телеведущий выступление социального работника, и снова видны картинки умиротворенных гуляющих людей. Глупейшая фраза! Никто и не думает, что запреты сами по себе помогут. Вопрос, скорее, в том, возможно ли изменить ситуацию без далеко идущих запретов. Не предприняв никаких действий. Без верховенства закона, показывающего свою силу. Это были бы решающие вопросы. Но они не были бы политически корректны. Поэтому их и не задают, хотя они и витают в воздухе.

Далее говорится, что нужны концепции того, как можно праздновать даже во время пандемии. Политику из СвДП разрешается внести предложение о том, чтобы «вернуть эти дикие вечеринки под контроль владельцев клубов». Дикие вечеринки? Владельцы клуба? Человек чувствует себя зрителем в неправильном фильме. «Владельцы клубов не могут вести свой бизнес; может быть, это одна из причин, по которой возникают эти дикие вечеринки». Именно это, по сути, сказал либерал, и это так же неправильно лингвистически, как и ментально.

«Поколению коронавируса нужна перспектива, – заключает телеведущий. – Одного лишь запрета на выход по ночам из дома, вероятно, будет недостаточно».

Итог: после массовой драки, в ходе которой толпа, готовая применить насилие, нападает на полицию и громко улюлюкает всякий раз, когда в полицейского бросают бутылку; о которой начальник полиции сказал (что не прозвучало в программе), что ему раньше никогда не приходилось сталкиваться с чем-то подобным, ZDF внушает нам, что виноваты коронавирус и жилищные условия, что клубы должны быть открыты, а мародеры – получить перспективы.

Не только ZDF дует в эту дудку. Почти идентичная направленность у статьи «Парти становятся проблемой» во Frankfurter Allgemeine Zeitung, в которой один из авторов некогда консервативной газеты приходит к выводу, что гастрономия под открытым небом могла бы помочь сдержать парти-тусовку: «Желанию выйти на улицу, которое сейчас кажется вполне определенным, должны соответствовать предложения, которые профессионалы организуют под открытым небом. Хотя они и не могут гарантировать, что при этом ночи останутся мирными, но они, наверное, могли бы сделать это более вероятным». Бывал ли коллега когда-нибудь в этих местах? Имеет ли он представление о том, о чем пишет?

«Весь мир имеет „миграционный фон“» – под таким девизом другой автор все той же Frankfurter Allgemeine Zeitung пытается, после того как очевидное уже нельзя отрицать, политически корректно представить парти-тусовку: речь, мол, идет не о «миграционном фоне», который есть и у полицейских, и у тех, кто на следующее утро после побоища подметает осколки разбитых витрин. Это настолько обезоруживающе наивно, даже инфантильно, что над этим представлением можно было бы посмеяться, если бы оно не имело столь печальных последствий.

ARD также усиленно манипулирует сознанием. В Tagesschau тема Франкфурта вновь отодвинута в самый конец. Действующих лиц называют «юными хулиганами», говорят о «вечеринках». Цитата: «Неоднократно за последние недели были случаи эксцессов на вечеринках». Теперь необходимо предотвратить «эскалацию на вечеринках». Слегка напоминает Оруэлла. Только в самом конце снова кратко цитируется начальник полиции, который говорит о «миграционном фоне» большинства задержанных и о том, что они и ранее были известны полиции за насильственные правонарушения.

Значит, они были рецидивистами. Но упоминание об этом вы найдете в Heute-Journal или Tagesschau только в самом конце, походя. Зато бесчисленное количество раз были повторены слова «вечеринка» и «праздник», а «эксперты» все объяснили вечеринками, алкоголем, наркотиками и необходимостью самовыражения.

Любой, кто таким образом преуменьшает или даже скрывает совершенно очевидную проблему, которую не может видеть только слепой, – рост насилия и его импорт, особенно из кризисных районов и районов без табу на насилие, – отчасти виноват в тех эксцессах, которые мы переживаем. Особенно когда речь идет об иммигрантах из культур, в которых уважают силу и презирают слабость, постоянное, почти демонстративное проявление слабости, например, в виде чрезвычайно мягких наказаний является роковым сигналом. Аналогично и объяснения отсутствием жилья или коронавирусом ситуаций, когда люди нападают на полицейских и сеют хаос. Подобное отношение к насилию – не что иное, как подстрекательство к новым беспорядкам. Это моральное поджигательство вследствие преднамеренного бездействия. И, таким образом, соучастие. Это также отказ в оказании помощи полиции и жертвам насилия.

Люди в других странах с трудом верят, когда им рассказывают о том, как СМИ и политики в Германии реагируют на массовое насилие в центре городов требованиями о дополнительных увеселениях. Честно говоря, теперь мое негодование больше направлено на лакировщиков действительности и прекрасных ораторов, чем на преступников, большая часть которых, безусловно, просто заходит так далеко, как им позволено. Если бы эта проблема не замалчивалась или забалтывалась, а была бы четко названа и сопровождалась четкой реакцией, многие из преступников, возможно, вели бы себя не так нагло и агрессивно. Неспособность лево-«зеленой» элиты, задающей тон в СМИ и политике, справиться с этими проблемами, является не менее опасной, чем растущая агрессия и импорт насилия. Это должно быть четко сформулировано: они – сообщники.

 

Борис РАЙТШУСТЕР