Вина как дезинфекция

Османская империя была одной из самых больших и долго существовавших в истории. Более 600 лет она управляла огромной территорией, заставляя своих подданных следовать исламским верованиям и культуре и наказывая по правилам собственной правовой системы тех, кто выступал против нее. Благодаря своей военной мощи она распространилась на юго-восток Европы, Ближний Восток и Северную Африку, и лишь сила коалиции европейских армий смогла спасти Европу от османского владычества в битве при Вене в 1683 г.

В ходе Первой мировой вой­ны империя распалась. Но в то же время она успела совершить одно из самых страшных злодеяний в истории и, по сути, первый геноцид XX в. Уничтожение армянского населения Анатолии было массовым убийством более миллиона человек в течение нескольких лет. В 1973 г., спустя пять десятилетий после распада Османской империи, Турция вторглась на Кипр. Ее армия оккупировала половину острова, убивая одних греков-киприотов и изгоняя других из их домов. Оккупация продолжается и по сей день, хотя Турция является членом НАТО, а греческая часть Кипра – членом ЕС. Можно сказать, что Турция на протяжении своей истории вела себя не хуже, но, безусловно, и не лучше, чем любая другая страна. Примечательно, что обо всем этом почти не упоминается, что турок редко заставляют чувствовать себя виноватыми за историческую роль Турции.

Отчасти это происходит потому, что турецкое правительство следит за тем, чтобы было именно так. Одной из причин, по которой современная Турция лидирует в мире по количеству заключенных журналистов, является ст. 301 ее Уголовного кодекса, квалифицирующая «оскорбление турецкой нации» в качестве уголовного преступления. Противозаконно даже упоминать о геноциде армян, это карается тюрьмой. И хотя некоторые греческие киприоты оплакивают продолжающуюся оккупацию северной части их острова, это никогда не останавливало британское правительство в его поддержке стремления Турции к членству в ЕС.

 

Турция не извиняется

Неудивительно также, что турецкое правительство никогда не извинялось за преступления Османской империи. И неудивительно, что и по сей день страна законодательно запрещает упоминание о своей недавней истории оккупации и этнических чисток. Удивительнее то, что лишь немногие пытаются обратить эти факты против турок как народа. Если то, как сегодня в Европе преподают историю, направлено на недопущение повторения ее худших событий, то мы должны спросить себя, кто еще в мире должен действовать подобным образом. Какие еще страны нам следует поощрять стыдиться своего прошлого. И если никто другой этого не делает, а вместо этого превозносит национальную гордость и игнорирует исторические исследования, не следует ли нам задуматься о том, что Европа находится в странном положении, поскольку постоянно испытывает чувство вины?

Проблема еще глубже. Если сегодня надлежит искупить вину за исторические проступки, то где граница этой вины и на кого она должна быть возложена? Теория «Империя наносит ответный удар» часто подразумевает, что Европа должна безропотно мириться со всеми последствиями массовой иммиграции, потому что это возмещение причиненного ею исторического зла. Но если массовая иммиграция – это возмещение исторического зла, такого как империализм, то почему это не относится к современной Турции? Разве Турция не заслуживает того, чтобы и ее коснулись подобные изменения? Если да, то миграцию из каких регионов следует поощрять? Должны ли все турки, недовольные этим процессом, быть заклеймены как «расисты»? Если уж мы находимся в процессе навязывания «разнообразия» в качестве наказания за историческое зло, не следует ли навязать его и Саудовской Аравии? А разве Иран не должен быть вынужден в качестве покаяния за свою историю принять представителей меньшинств со всего мира? Поскольку все страны, народы и религии в то или иное время совершали ужасные поступки, но при этом не все в одинаковой степени несут за это наказание, нет ли у нас оснований думать, что за недавними событиями в Европе стоит какой-то особый мотив, направленный против Запада и Европы? Это странное, тревожное наблюдение.

 

Наследуется ли позор соучастия?

Если понятие исторической вины имеет какое-либо содержание, то оно должно включать в себя передачу унаследованного позора соучастия из поколения в поколение. Именно на этом основании некоторые христиане из-за одного лишь абзаца в Евангелии (Матф. 27:25) обвиняют иудеев. Лишь в 1965 г. Папа Римский официально снял с них это бремя. Этот и подобные случаи обвинения потомков считаются в наше время морально отвратительными. История с евреями особо показательна, поскольку демонстрирует, как долго может продолжаться подобная «вендетта». Однако то чувство вины, которым, по мнению современных европейцев, они обременены, начало ощущаться лишь в последние десятилетия. Это болезнь, вспыхнувшая в конце XX в. Как и христианская идея о наследственной вине евреев, она может длиться тысячелетиями. И никто даже не подозревает, чем это может закончиться.

В первую очередь потому, что многие европейцы желают, чтобы это продолжалось вечно. Как диагностировал французский философ Паскаль Брукнер в книге «Комплекс вины», вина стала в Западной Европе нравственным дезинфицирующим средством. Люди упиваются ею, потому что это им нравится. Это поднимает им настроение, они чувствуют себя возвышенными. Вместо того, чтобы быть просто людьми, ответственными за себя, они становятся самозваными представителями живых и мертвых, носителями страшной истории и потенциальными спасителями человечества. Кто был ничем – становится кем-то. В 2006 г. в Великобритании появился особенно любопытный экземпляр этого типа – некто Эндрю Хокинс.

 

«Паломничество искупления» в Гамбию

Хокинс – театральный режиссер, который в середине жизни обнаружил, что он потомок рабовладельца XVI в. Джона Хокинса. В 2006 г. Эндрю Хокинс был приглашен благотворительной организацией «Lifeline Expedition» отправиться с ней в «искупительную поездку» в Гамбию и присоединился к еще 26 потомкам рабовладельцев, чтобы пройти по улицам столицы Банжула с цепями на руках и ярмом на шее. Так участники поездки, одетые в футболки с надписью «So Sorry», дошли до столичного стадиона на 25 тыс. зрителей. Рыдая и стоя на коленях, они на английском, французском и немецком языках извинились перед собравшимися, прежде чем вице-президент Гамбии освободил их от цепей.

Можно с уверенностью сказать, что тот, кто принимает участие в подобной церемонии, должен испытывать большие психологические и моральные страдания. Хокинсу и его друзьям повезло, что они были доброжелательно приняты несколько обескураженными жителями Гамбии. Не все так реагируют на западную привычку самобичевания.

Много лет назад, когда очередные мирные переговоры между Израилем и «палестинцами» потерпели неудачу, один журналист брал интервью у Ясира Арафата в его офисе в Рамалле. Когда беседа подходила к концу, к Арафату подошел его помощник, чтобы сообщить о прибытии американской делегации. Журналист в надежде на сенсацию спросил президента, кто такие эти американцы. «Это американцы, которые ездят по региону, чтобы извиняться за Крестовые походы», – пояснил Арафат. Ни он, ни его гость не могли сдержать смеха. Оба прекрасно знали, что американцы не имеют никакого отношения к вой­нам XI–XIII вв. Но Арафат охотно был готов не обращать на это внимания, поскольку считал, что может использовать контакт для собственной политической выгоды.

 

Чувство вины за собственное изнасилование

Желание чувствовать себя грешным прочно укоренилось в европейских либеральных обществах: они первыми в истории, получив удар, стали спрашивать, что они сделали, чтобы заслужить это. Эта неизбывная историческая вина жива и по сей день. Поэтому европейцы чувствуют себя виноватыми даже в том случае, если сами становятся жертвами.

За несколько лет до нынешнего иммиграционного кризиса левый норвежский политик Карстен Нордаль Хаукен (по собственному утверждению феминист, антирасист и гетеросексуал) был изнасилован у себя дома сомалийским беженцем. Преступник был идентифицирован в результате анализа ДНК, осужден и приговорен к тюремному заключению. Отсидев 4,5 года, он должен был быть депортирован в свое Сомали. Позже Хаукен описал в норвежских СМИ, какое чувство вины терзало его за то, что насильник был выдворен обратно в Сомали: «Я был причиной того, что он не смог остаться в Норвегии, а был отправлен в Сомали, где его ждет темное и неопределенное будущее».

Одно дело – пытаться простить своих врагов. Но совершенно иное – быть жестоко изнасилованным, а затем беспокоиться о будущих обстоятельствах жизни насильника. Возможно, в любой момент времени есть определенное количество людей, страдающих мазохизмом. Возможно, мазохисты, как и бедные, будут существовать всегда. Но общество, которое поощряет людей с такими наклонностями и говорит им, что это не только естественно, но и демонстрирует добродетель, будет продуцировать более высокую концентрацию мазохистов.

Но мазохисты, сколько бы их ни было, сталкиваются с проблемой: что произойдет, если им встретится садист, который заявит: «Ты полагаешь, что ты с твоим чувством неискупимой вины ужасен и отвратителен? Так оно и есть!» Сегодня недостатка в мазохистах нет ни в Европе, ни в странах, за которые европейцы чувствуют себя частично ответственными. Но нет недостатка и в садистах, которые охотно подхватят любое самобичевание и любое представление о человеческой низости. И это еще одна причина, по которой в настоящее время идея элементарного греха необратима. Большинство людей не хотят испытывать чувство вины и не хотят быть обвиненными в своих грехах другими, особенно если это делается из недобрых побуждений. Только современные европейцы счастливы в своей самоненависти и предоставляют международную арену для садистов.

 

Сравнение вершин с низинами

В то время как западные народы изводят себя и ожидают, что мир разорвет их на части за поведение их предков, ни одно серьезное правительство никогда не рекомендовало другим народам взять на себя ответственность за унаследованные преступления своей истории. Даже за преступления, совершенные при нашей жизни. Возможно, на Западе мало садистов. Правда, в других странах слишком мало мазохистов, чтобы такая миссия казалась многообещающей. Монгольское вторжение на Ближний Восток в XIII в. было одним из самых жестоких в истории. В ходе резни 1221 г. в Нишапуре, Алеппо и Хареме, а также разграбления Багдада в 1258 г. были уничтожены не только сотни тысяч мужчин, женщин и детей, но и невероятное количество знаний. Если сегодня мы постоянно слышим рассказы о Крестовых походах, но почти ничего не слышим об этих зверствах, то не потому, что так трудно найти потомков монголов и обвинить их, а потому, что весьма сомнительно, чтобы эти потомки восприняли идею своей виновности в преступлениях предков.

Только европейские нации позволяют судить о себе по самым черным моментам. Это самоуничтожение особенно зловеще, потому что одновременно от европейцев ожидают, что всех остальных они будут судить исключительно по их блестящим моментам. В то время как в ходе дискуссий о религиозном экстремизме обсуждаются испанская инквизиция и Крестовые походы, Андалузия регулярно сочетается с исламскими неоплатонистами. Не может быть простым совпадением обыкновение судить о себе по самым темным, а о других – по их самым светлым моментам. Кажется, что то, что происходит нынче на Западе, является как политическим, так и психологическим недугом.

 

Дуглас МЮРРЕЙ

Отрывок из книги «Странная смерть Европы: иммиграция, идентичность, ислам»

«Колониализм положил конец рабству»

Уроженец Берега Слоновой Кости Эрнест Тигори написал книгу «L’Afrique à désintoxiquer», в которой объясняет, почему Европа должна прекратить мучиться за якобы совершенные ею преступления в Африке и помочь вывести Африку из состояния инфантильности.

Тигори обличает порядки в Африке, где местные царьки с финансовой помощью ООН и ЕС обкрадывают своих подданных и не оставляют им иных шансов, кроме как податься в Европу, где их ждет щедрая социальная система. Тем самым состояние африканских стран еще более ухудшается, поскольку уезжают самые инициативные.

Неконтролируемая миграция дестабилизирует Европу, и дело кончится этническими вой­нами. «Меня печалит, когда я вижу, как белые бьют себя в грудь и занимаются самобичеванием…» Он винит в этом токсичную смесь чувства вины, «правачеловекизма», политической наивности и незнания истории – все это лишает европейцев сил сопротивляться нашествию.

История Африки с XV по XX в. умышленно искажена «сталинскими стратегами», которые пытались опорочить европейцев, чтобы лишить их колоний и занять их место. СССР умер, но ложь осталась, говорит Тигори и критикует псевдогуманистов, которые таким образом маскируют свой бизнес по контрабанде людей.

Тигори утверждает: Европа не несет ответственность за рабовладение в Черной Африке и не виновна в «колониальных преступлениях». И африканцы – не жертвы, которые позволили себя угнетать.

Уже в 1324 г., за 150 лет до прибытия первой европейской каравеллы, король Мали Канкан Мусса приехал в Мекку с 10 т золота и тысячами рабов, которых он продал арабам. Именно благодаря работорговле в XI в. возникло могущественное королевство Гана. Далее, во время «великих открытий» XV в. существовали мирные отношения между Европой и Черной Африкой. Были дипломатические отношения между Португалией и королевством Конго, правитель которого послал своих детей учиться в Лиссабон

Африка была сплошь рабовладельческим континентом, и было естественно, что африканские властители поставляли рабов в Америку – это был «просто бизнес». Так продолжалось три века. Торговля шла исключительно между местными вождями и европейскими купцами, потому что европейские правительства еще не пришли в Африку, что тем более не позволяет говорить о колониализме. В XVII–XIX вв. в Африке существовали такие богатые королевства, как Ашанти, Дагомея, Конго, и просто смешно думать, что простые купцы могли заставить их торговать рабами.

Все наоборот: колониализм положил конец рабству.

Совпадение? Политические планы европейцев на Африку начались только в начале XIX в. – как раз когда европейцы решили бороться с работорговлей.

Во-первых, к концу XIX в. колониализм поддерживало большинство африканцев: они видели, что европейцы могут им предложить, и это было намного лучше, чем то, что они имели от собственных правителей.

Во-вторых, колониализм покончил с рабовладением – а не наоборот.

В-третьих, колониализм запустил развитие африканских обществ: появились больницы, школы, дороги, мосты, железные дороги и т. д.

Итак, «преступления колониализма» – это выдумка сталинской пропаганды, нацеленная на то, чтобы поднять массы на борьбу с Европой, уже ослабленной Второй мировой. Ей помогала французская Компартия и интеллектуалы, которые работали на СССР. И по сей день многие организации, которые якобы борются с расизмом, ксенофобией и исламофобией, на самом деле борются с западной цивилизацией и служат прикрытием для левых. Поэтому, настаивает автор, так важно просветить африканцев о реальной истории последних пяти веков, чтобы они не поддавались манипуляциям этих организаций.

Европейские африканисты настаивают на том, что черный человек так натерпелся, что Запад должен пойти ему навстречу и закрывать глаза на его неадекватность и дурное поведение. Тем самым они покрывают преступления африканских элит, которые предают свой народ и посылают его на смерть в Средиземном море.

Африка должна освободиться от евролевизны, которая удерживает ее в состоянии жертвы. Это создает ментальную блокаду – так Африка никогда не «повзрослеет». В отставании Африки винят расизм. «Чушь! – взрывается Тигори. – Как вы думаете, почему сирийцы и афганцы предпочитают рваться в Европу, а не к своим „родственникам“ на Ближнем Востоке?»

Кроме того, добавляет он, африканцам ли жаловаться на расизм в Европе, когда в своих странах они раздирают друг друга в клочья. Проблема современной Африки – не расизм, а собственные элиты, которые продолжают угнетать массы с помощью бесправия, коррупции, непотизма и т. д. После 1960 г. кровожадные африканские диктаторы нанесли своим соотечественникам больше ущерба, чем европейские колонизаторы.

К моменту обретения независимости Африка имела 9% мирового населения и на ее долю приходилось 9% мировой торговли. По сравнению с многими другими регионами она относительно преуспевала. Сегодня ее население составляет 17% мирового, а ее доля в мировой торговле упала до менее чем 2%. Именно постколониальная Африка разорилась.

 

Вячеслав ГУРЕВИЧ