Повторение пройденного

Кнессет объявил о самороспуске, поскольку Биньямину Нетаньяху не удалось договориться с ортодоксальным блоком «Яхадут ха-Тора» и партией русскоязычных израильтян «Наш дом Израиль» (НДИ) о формировании коалиции. Первые в истории Израиля повторные парламентские выборы пройдут 17 сентября.

Формально причиной конфликта является закон об армейском призыве. «Либерман на переговорах получил все, что хотел: пенсии, хостелы, должности и закон о призыве, но все равно отказался входить в правительство. Это уже второй раз за последнее время, когда Либерман свергает правое правительство. Он серийный низвергатель правых правительств. Он искал способ, как остановить тенденцию к уменьшению количества мандатов, и нашел: стал борцом за призыв ультраортодоксов», – пояснил Нетаньяху, напомнив, что в 2016 г. Либерман присоединился к правительству, которое уже приняло закон о призыве. Он также заявил, что глава НДИ вот уже 20 лет вступает в соглашения с религиозными партиями и поддерживает их законодательные инициативы. Нетаньяху добавил, что Либерманом двигало также желание устранить его с политической арены: «Он сказал одному из лидеров партий, с которыми мы вели переговоры, что, если не убрать со сцены Нетаньяху, он останется здесь еще на 10 лет».

Первые опросы общественного мнения, проведенные после объявления повторных выборов, свидетельствуют о некотором усилении электоральной поддержки НДИ. Хотя известный израильский политолог Зеэв Ханин полагает, что, скорее всего, по итогам выборов расстановка политических сил останется прежней, возможно, с некоторым ростом широкого правого лагеря. А следующим премьер-министром вновь будет Нетаньяху.

О мотивах действий Либермана и обоснованности его аргументации рассуждают зам. главного редактора газеты Jerusalem Post Кэролайн Глик, публицист Шошана Бродская и блогер Михаэль Ботвинник.

Авигдор Либерман – человек-кувалда

Израильтяне проголосовали за правое правительство во главе с Нетаньяху, но оказались лишены этого правительства и 17 сентября вновь отправятся на избирательные участки. Ответственность за этот политический хаос несет бывший министр обороны Авигдор Либерман, уроженец Молдовы, возглавляющий созданную им 20 лет назад партию НДИ. В апреле она получила в Кнессете пять мест из 120. И хотя это была совершенно ничтожная по численности фракция, ей удалось заблокировать формирование правительства. Без Либермана у Нетаньяху была коалиция в 60 человек – лишь на один голос меньше необходимых 61.

Это уже не первый подобный кульбит Либермана. В ноябре 2018 г. он покинул пост министра обороны в знак протеста против отказа Нетаньяху начать войну с режимом ХАМАСа в Газе после того, как террористы принялись обстреливать Израиль ракетами. Он вывел шесть членов своей фракцию из коалиции Нетаньяху, сократив ее до 61 депутата. И хотя выборы были запланированы на ноябрь 2019 г., отставка Либермана привела к тому, что в январе были объявлены досрочные выборы. Теперь до сентября, когда пройдут повторные выборы, страна из-за отказа Либермана работать с Нетаньяху будет оставаться без стабильного правительства на протяжении более десяти месяцев.

В ходе коалиционных переговоров Нетаньяху предложил Либерману куда больше того, на что могла рассчитывать столь незначительная фракция. Нетаньяху не только согласился с требованием Либермана вернуть ему Минобороны с полными исполнительными полномочиями (то есть без права вето на его решения со стороны премьера), но и предложил его фракции Министерство абсорбции.

Но этого оказалось недостаточно. Либерман увязал свое решение свалить правительство Нетаньяху с требованием обязательного призыва в армию ультраортодоксов. Исторически сложилось так, что значительное большинство этих молодых людей получают отсрочку от мобилизации. В последние два десятилетия по мере роста численности ультраортодоксальных общин стал шириться общественный протест по поводу неравенства в распределении бремени и обязанностей, так что эта тема начала играть весомую роль в политических призывах к светским израильтянам со стороны самых разных партий.

Обычно эту проблему в популистских целях активно раскручивают левоцентристские партии. В немалой мере это помогает им удерживать правые правительства в состоянии нестабильности. Сохранение проблемы отсрочек для ультраортодоксов ограничивает возможности «Ликуда» при создании коалиции, вынуждая формировать правительство либо с левоцентристскими фракциями, либо с ультраортодоксальными партиями, но не с ними обоими.

Столкнувшись с подобной дилеммой, Нетаньяху в 2013 г. решил сформировать правительство с левоцентристскими партиями, исключив ультраортодоксов. В ответ лидеры левых договорились с Либерманом о дестабилизации коалиции. Их совместные действия вынудили Нетаньяху всего через полтора года назначить досрочные выборы.

Либерман создал свою партию, чтобы представлять выходцев с постсоветского пространства. Речь, однако, идет о сокращающейся электоральной базе, поскольку с годами эти израильтяне становятся всё более интегрированными в израильское общество. Стремясь диверсифицировать свою избирательную поддержку, Либерман использовал тему призыва как средство для формирования нового электората среди светских националистов.

Формально причиной отказа Либермана достичь коалиционного соглашения с Нетаньяху стало якобы нежелание премьер-министра принять в неизменном виде сформированный в последнем Кнессете законопроект, требующий от ультраортодоксальной общины ежегодного заполнения определенных квот по призыву. Бескомпромиссную позицию, занятую Либерманом в этом вопросе, трудно назвать разумной. В ходе переговоров ультраортодоксальные партии согласились принять законопроект о призывных квотах, но настаивали на том, чтобы их размеры не были прописаны в законе, а ежегодно определялись правительством. Упорное нежелание Либермана принять встречное предложение ультраортодоксальных партий стало доказательством того, что с самого начала его требования были не содержательными, а лишь инструментальными: Либерман изначально требовал невыполнимого, потому что на самом деле хотел свергнуть Нетаньяху.

В чем же причина навязчивого стремления Либермана к смещению Нетаньяху? Если коротко, то Либерман его ненавидит. Развернутое же объяснение заключается в том, что Либерман и Нетаньяху имеют долгую историю непростых взаимоотношений. Начинали они как партнеры. Когда в 1996 г. Нетаньяху впервые стал главой правительства, Либерман занял пост генерального директора его канцелярии. Они хорошо работали вместе. Но затем, как рассказал знающий обоих источник, когда Либерман попал под уголовное расследование, Нетаньяху не оказал ему помощи, на которую тот рассчитывал. В результате Либерман подал в отставку, оставил «Ликуд» и создал партию НДИ. С тех пор, затаив обиду на Нетаньяху, он раз за разом действовал таким образом, чтобы заблокировать его политические усилия.

В 2006 г. Эхуд Ольмерт из левоцентристской партии «Кадима» стал премьером. В июле 2006 г. «Хезболла» развязала войну против Израиля, обстреляв его тысячами ракет и вынудив миллион израильтян оставить свои дома на севере Израиля. Ольмерт отреагировал на агрессию «Хезболлы», втянув Израиль в одну из самых тяжелых военных операций в его истории. Не имея четкой оперативной цели, Ольмерт направил в бой плохо экипированные войска. Слабое руководство как самого Ольмерта и его правительства, так и высшего командного состава армии привели к тому, что Израиль не только не смог победить «Хезболлу», но она еще и подмяла под себя в 2008 г. Ливан. После подписания соглашения о прекращении огня многие офицеры запаса и солдаты, разъяренные этим, двинулись маршем на Иерусалим, требуя отставки Ольмерта и армейского руководства. Нарастала оппозиция Ольмерту и в самой правящей коалиции. Нетаньяху, возглавлявший оппозицию, был уверен, что вскоре сможет вновь возглавить правительство. И тут, совершив политический зигзаг, Либерман пришел на помощь Ольмерту. Причем, в отличие от сегодняшней ситуации с заведомо невыполнимыми требованиями, в 2006 г. он спас Ольмерта практически задаром. Либерман получил пост министра без портфеля, за что влил в коалицию свою фракцию из 11 человек, обеспечив Ольмерту политическую стабильность до тех пор, пока тот в 2008 г. не был вынужден уйти в отставку по обвинению в коррупции.

В январе 2009 г. Нетаньяху сменил Ольмерта на посту премьера. Либерман возглавил МИД и занимал этот пост до тех пор, пока не ушел в отставку после предъявления ему в 2012 г. обвинений в коррупции. В 2013 г. он вернулся в МИД, а затем вступил в сговор с главами двух левоцентристских партий, намереваясь свергнуть Нетаньяху. В ответ тот распустил правительство и пошел на досрочные выборы.

В 2015 г. Либерман отказался войти в правительство Нетаньяху, но затем присоединился к нему в 2016-м, получив пост министра обороны. А в ноябре 2018 г. подал в отставку, заставив Израиль пойти на досрочные выборы.

На протяжении всей своей политической карьеры Либерман поддерживал свою репутацию популиста и ярого националиста. Его антиарабская риторика не раз вызывала аплодисменты у избирателей, недовольных отказом чиновников применять законы для борьбы с арабскими преступными группировками и неспособностью правительства осудить арабских политиков, открыто встающих на сторону врагов Израиля. Вот только на деле Либерман ничего не сделал в этом направлении. Хотя его партия шесть лет контролировала Министерство общественной безопасности, назначенный Либерманом глава этого министерства палец о палец не ударил, чтобы усилить правоохранительную деятельность среди израильских арабов.

Политика же Либермана в отношении палестинских арабов и арабских граждан Израиля, отвергающих право Израиля на существование, и вовсе выглядит совершенно нереалистичной. Основанная исключительно на этнических соображениях, она предполагает передачу значительных областей в Нижней Галилее с ее многочисленным арабским населением палестинским арабам с одновременным присоединением к Израилю еврейских населенных пунктов в Иудее и Самарии. В случае реализации подобного плана Израиль стал бы стратегически нежизнеспособным и политически несостоятельным.

Заявления Либермана о том, что Израиль должен был бы сделать больше для свержения режима ХАМАСа в Газе, звучат разумно. Вопрос, однако, состоит в том, что конкретно он предлагает? В настоящее время Израиль не заинтересован в восстановлении контроля над Газой. Такой шаг обошелся бы ему слишком дорого как с точки зрения человеческих потерь, так и в дипломатическом и финансовом отношениях при более чем сомнительной отдаче. Нынешняя стратегия Нетаньяху, заключающаяся в том, чтобы держать ХАМАС ослабленным, одновременно добиваясь от Египта разрешения для жителей Газы покидать сектор через египетскую границу или работать на Синайском полуострове, в долгосрочной перспективе имеет гораздо больший смысл. Более того, на деле, пока Либерман оставался главой Минобороны, он поддерживал эту политику Нетаньяху.

Трудно сказать, как решение Либермана вынудить Израиль к новым выборам повлияет на его политическое будущее. В политическом центре есть значительная группа избирателей, мотивирующая свой выбор исключительно ненавистью к Нетаньяху. В апреле они проголосовали за «Бело-голубых». Не исключено, что теперь несколько мест в Кнессете перейдут от «Бело-голубых» к Либерману. Вместе с одним или двумя мандатами русскоязычных израильтян он снова преодолеет электоральный барьер. Вместе с тем, скорее всего, нынешнее решение Либермана отказать народу Израиля в избранном им правительстве обойдется политику утратой позиций в правом лагере. Отныне его партия больше не будет считаться правой. В свою очередь успех Нетаньяху и «Ликуда», возможно, будет зависеть от того, насколько серьезными будут их усилия по привлечению русскоязычных израильтян.

Впрочем, выживет ли Либерман на выборах, к которым он уже во второй раз за год принудил своих соотечественников, это вопрос второстепенный. Куда серьезнее то, что из-за его действий Израиль теряет драгоценное время на работу с администрацией Трампа. Ведь ожидалось, что следующие шесть месяцев – прежде, чем внимание Трампа полностью переключится на собственное переизбрание, – будут посвящены обеспечению долгосрочных интересов Израиля в Иудее и Самарии, а также подрыву способности Ирана заполучить ядерное оружие. Теперь, однако, из-за действий Либермана Израиль эту возможность теряет.

Кроме того, решение Либермана торпедировало проведение жизненно важных правовых реформ, на которые лидеры «Ликуда» получили мандат от общества по результатам выборов. Эти выборы были сосредоточены на необходимости восстановления сдержек и противовесов в судебной системе Израиля и подчинения прокуратуры политическому руководству. Сегодня Верховный суд и Государственная прокуратура правят Израилем, не обременяя себя никакими юридическими ограничениями. Их способность открывать уголовные дела против политических лидеров на основании недоказанных предположений парализовала законодательную власть. Выборы в апреле решили этот вопрос электорально: общественность потребовала судебно-правовой реформы. Отказ Либермана от вступления в коалицию спас судейско-прокурорскую империю от какого-либо законодательного контроля в обозримом будущем.

Опросы, которые покажут, как отнеслось общество к действиям Либермана, еще предстоит провести. Но уже сейчас заметны гнев и разочарование в широких слоях общества. Израильтяне проголосовали за правое правительство во главе с Нетаньяху, потому что хотели в полной мере воспользоваться поддержкой дружественной администрации Трампа и добиться реформ в юридической сфере. Теперь из-за личной вендетты одного человека против Нетаньяху израильтяне оказались лишены своего права на избранное ими правительство.

Кэролайн ГЛИК

Перевод с иврита А. Непомнящего

Принципы Либермана

Либерман опубликовал в «Едиот Ахронот» статью с объяснениями. Как же он оправдывает свое поведение? «Закон о призыве изначально был написан как компромисс, поэтому невозможен дополнительный компромисс, который уничтожит все содержание закона». Ерунда! Законопроекты принято дорабатывать. Те, кто знакомы с содержанием закона, в частности министр Элькин, утверждают, что предлагаемые изменения не будут иметь никакого влияния, по крайней мере в ближайшие лет пять.

«Сложилась традиция, что только одна сторона идет на уступки». А все участники переговоров утверждают, что как раз харедим в этом вопросе соглашаются на уступки, а Либерман сам подтверждает, что «не готов сдвинуться и на миллиметр».

«Нельзя соглашаться, что последнее слово всегда будет за харедим». Партии харедим на выборах получили в три раза больше голосов, чем НДИ, тем не менее проблемы в переговорах, по мнению всех их участников, создает именно он.

«Лидеры харедим строят параллельную государственной систему… И свадьбы с гиюрами записывают в своих картотеках, а не в государственной системе». А не надо затоп­лять Израиль сотнями тысяч русских и украинцев, за которыми могут последовать миллионы. Не надо предотвращать изменение Закона о возвращении. Не надо запрещать гос­органам раскрывать случаи подлога, подкупа, покупки фальшивых документов. Не надо изымать запись о национальности из компьютеров, не надо объявлять неевреев евреями, не надо запрещать использование медицинских проверок для определения родства. Не надо было отменять визовый режим с проблемными странами. И тогда не будет нужды в отдельных картотеках. Израиль был создан не для того, чтобы именно здесь происходила ассимиляция евреев. Харедим строят отдельную систему? А что такое НДИ, если не партия, разделяющая народ, рассказывающая сказки про какие-то особые интересы русскоязычных евреев, выбивающая господдержку для отдельных СМИ, школ, организаций?

«Эта система строится на средства служащих в армии и платящих налоги для тех, кто в большинстве своем не работают, не платят налоги, не служат в армии». Лживая пропаганда! Кто платит больше налогов, кто вносит больший вклад в будущее еврейского государства: пенсионеры, которые почти не работали в Израиле и на пособия которым по требованию Либермана государству придется тратить огромные дополнительные суммы? приезжающие всеми правдами и неправдами будущие избиратели «русской партии»? арабы, о какой-либо службе которых Либерман и не заикается и которые получают значительную часть пособий? Или харедим, благодаря высокой рождаемости среди которых доля евреев в населении страны падает не так стремительно, как могла бы, и уровень занятости среди которых, тем не менее, мало уступает среднему?

«Харедим отделяются в своих районах и городах». Что же в этом плохого? Зачем создавать лишние проблемы и конфликты, зачем селить вместе разные группы населения, когда у них есть разные требования и запросы по поводу порядков в месте проживания, форм благоустройства, типов общественных учреждений, приоритетов распределения местных бюджетов?

«Иерусалимская фракция и газета „аПелес“ воюют со службой в ЦАХАЛе». Частные лица и частные СМИ высказывают свое мнение, никакого вреда от этого нет. Лучше бы обратил внимание на русскоязычные группы в Facebook, модерируемые его горячими сторонниками, в которых годами ведется антисемитская пропаганда.

«Закон о призыве – это символ борьбы против изоляционизма харедим и раскола в народе». Многие харедим и без этого закона идут служить. Если бы не было совместной службы с девушками, то шли бы больше. В любом случае закон мало что изменит. Участники переговоров рассказывают, что этот закон – лишь удобный повод для Либермана: как только достигается договоренность, он выдвигает новые условия, чтобы избежать подписания соглашения.

По мнению многих политиков и обозревателей, Либерман хочет, чтобы Нетаньяху был отдан под суд и ушел, тогда он сможет принять участие в борьбе за освободившееся место лидера. А может быть, Либерман пообещал левым спонсорам, чиновникам и политикам, что он не допустит создания коалиции и приведет к новым выборам? Ведь он же, в сущности, левый: когда он говорит об обмене территориями и отдаче «района треугольника», кому он хочет его отдать? Очевидно, что соседнему арабскому государству. То есть он хочет создать арабское государство в Иудее и Самарии, да еще и передать ему часть территории Израиля внутри «зеленой черты» – позиция левее, чем у «Мерец»! Сколько бы его придворные псевдожурналисты и назначенные его партией на хлебные места чиновники и общественники ни восхваляли его патриотизм, мудрость и крутизну.

Михаэль БОТВИНИК

Каким должен быть закон о призыве

Ни для кого не секрет, что основным камнем преткновения для создания нового правого правительства стал так называемый «закон о призыве», который правильнее было бы назвать «законом о призыве харедим» (поскольку о мерах ни по призыву светских уклонистов, ни по прохождению альтернативной службы израильскими арабами там речи нет).

В той версии закона, которую продвигает Либерман, установлены жесткие ежегодные и растущие из года в год квоты «рекрутов», которых должна поставлять каждая иешива. Харедим изначально сопротивлялись самому факту установления квот, называя это аморальным и справедливо сравнивая эту инициативу с печально известным «Законом о кантонистах» в царской России, где руководителям общин предлагалось выдавать властям определенное количество юношей для призыва в армию. Представьте себе психологическое состояние директора учебного заведения, которого закон обязывает решить, какие из его учеников – порядка половины! – прекратят учебу, скорее всего навсегда. Сделать выбор между своим сыном или сыном спонсора иешивы – и просто способным мальчиком, у которого нет влиятельных покровителей… Аморальность «в законе».

В свою очередь депутаты-харедим обращали внимание на то, что уровень добровольного призыва ультрарелигиозных из года в год растет, достигая на данный момент порядка 3000 в год – более половины целевого «норматива». Так что «гибели армии» от отсутствия харедим, о которой стенают сторонники закона, не предвидится. Чем больше процент ультрарелигиозных граждан в израильском обществе, тем больше их работает и служит в армии. Срабатывают простые законы социума: в большой и разнородной общине количество тех, кто серьезно настроен посвятить всю жизнь изучению Торы и имеет для этого ресурсы и способности, не так уж велико.

В результате переговоров при посредничестве Нетаньяху харедим пошли на компромисс: согласились на квоты при условии, что они будут гибкими и будут ежегодно устанавливаться правительством. Либерман, как известно, компромисс отклонил…

И все же, абстрагируясь от политических дрязг: неужели нельзя сформулировать закон о призыве так, чтобы он был действительно справедливым? Чтобы стимулировал призыв не только ультрарелигиозных молодых людей, но и деток израильской элиты, и выход арабов на альтернативную службу? Чтобы не подавлял свободу совести и не создавал аморальных ситуаций, а предлагал каждому совершеннолетнему гражданину простую парадигму: ты помогаешь стране – страна помогает тебе, ты не помогаешь стране – страна не помогает тебе? Конкретно: если ты не послужил стране – не можешь рассчитывать на государственную стипендию, дотации и льготы при открытии бизнеса, государственное жилье, спонсирование тебя как деятеля искусства, финансирование твоего образования за рубежом и т. д. То есть человеку нужно просто предложить взвесить свою идеологию и честно решить, готов ли он ее придерживаться, если это чревато убытками. Причем убытками не общине (как, например, лишение финансирования иешив, не выполняющих квоты по призыву), а лично ему.

Применять к человеку физические наказания за идеологию для демократического государства неприемлемо. А вот поставить его в ситуацию выбора между идеологией и деньгами, карьерой, почетом – не только легитимно, но и поучительно. Как только такой закон вступит в силу, мы увидим, кто не покидает иешиву действительно ради Торы, а кто – по другим, «земным» причинам. Кто по-настоящему пацифист, а кто – просто «косяк». Арабская община наконец-то поймет, что отношения с Государством Израиль могут быть только взаимными. А сэкономленные бюджетные средства можно будет направить на улучшение обороноспособности страны.

Шошана БРОДСКАЯ