Кто виноват в бедах Германии?

Почти всё, что было решено политиками во время странной «коронной пандемии» при активной поддержке «качественных СМИ» и проведено в жизнь, невзирая на ущерб, было ошибочным. К сожалению, этот вывод не ограничивается «пандемией», а относится практически ко всем темам, которые политико-медийный комплекс ФРГ затрагивал в последние годы. Под «всё не так» здесь подразумеваются фактически ложные утверждения, например, что человек может изменить свой пол или что промышленно развитая страна может работать на электричестве, получаемом исключительно за счет ветра и солнца, а также социальные и политические события, идущие в неправильном направлении, например массовый рост насильственных преступлений и всё более агрессивное ограничение свободы слова и действий (запрет на двигатели внутреннего сгорания, закон об отоплении), а также политические решения, которые прямо или косвенно вредят людям, такие как локдаун во времена коронавируса или отказ от мирного использования ядерной энергии. Все эти события и связанные с ними политические решения имеют общую черту: они ведут к снижению качества жизни тех, кто «долго живет в Германии»: от снижения качества жизни немцы страдают в той же степени, что и иностранцы, построившие здесь свое существование.

В качестве неполного списка примеров того, что идет не так, можно привести неконтролируемую иммиграцию в ФРГ, которая пожирает всё большую долю национального бюджета и одновременно ведет к краху внутренней безопасности; распад системы образования, растущую нехватку квалифицированной рабочей силы и одновременный рост претендентов на государственные трансфертные выплаты; постоянный рост числа госслужащих при постоянном снижении числа налогоплательщиков; исход из страны всё большего числа компаний и – в связи с этим – стремительный спад промышленного производства в Германии.

Практически ни дня не проходит без того, чтобы в СМИ за пределами мейнстрима не был освещен очередной аспект этого зловещего развития. Однако, несмотря на плохие новости, нет признаков того, что политические лидеры работают над изменением катастрофического направления развития событий. Напротив, они прилагают все усилия, чтобы поскорее заставить Германию спрыгнуть с обрыва.

Роберт Хабек недавно заявил, что после атомной энергии он хочет уничтожить и германскую газовую сеть протяженностью более полумиллиона километров. Развалу образования пытаются противостоять не возвращением к работающим методам обучения, а объявлением правописания несущественным, как это сделал «зеленый» премьер Баден-Вюртемберга Винфрид Кречман. А госказну, которая, несмотря на рекордные налоговые поступления, пуста из-за безумной политики расходов, планируется реорганизовать не за счет экономии, а за счет увеличения налогов.

Решения, принимаемые политиками, теперь не только наносят ущерб, но попросту являются безумными. Например, когда (как в ФРГ) законодательно устанавливается, что человек вправе официально менять пол раз в год (почему не раз в месяц, день или в любой момент). Или если (на уровне ЕС) будет принят запрет двигателей внутреннего сгорания, что будет означать экономическое и цивилизационное самоубийство соответствующих стран. То же самое относится и к решению стран G7 о постепенном отказе от использования угля к 2035 г.

Политико-медийный комплекс преследует цель, которая наносит всё больший ущерб гражданам в большинстве западных стран, причем ФРГ подходит к этому особенно тщательно. Почему ответственные лица действуют так, несмотря на разрушительные последствия для большинства населения? На этот вопрос можно ответить по-разному в зависимости от личной точки зрения.

Германские политики при поддержке «качественных» СМИ и многочисленных «знаменитостей» дают на это иные ответы, чем те, на кого эти решения непосредственно влияют. Объяснения политиков варьируются от «на самом деле ситуация лучше, но ее замалчивают» до «хуже стало только временно, после переходного периода всё будет лучше» или даже от «виноваты обстоятельства» (например, изменение климата) до поиска виновного: «AfD отпугивает иностранных инвесторов». Все эти объяснения соответствуют классической схеме, согласно которой власть имущие никогда добровольно не берут на себя ответственность за катастрофы, в которых они повинны. И их отрицания причастности никогда не соответствуют действительности. Почему предполагаемое изменение климата в Германии должно быть особенно вредным для экономики? И как AfD может быть ответственна за экономический упадок страны, если она ни разу не была в правительстве?

Руководствуясь девизом: «Xочешь осушить болото – не спрашивай мнения лягушек», я предпочел бы обратиться к объяснениям тех, кто считает, что предыдущие и нынешние носители власти в немалой степени ответственны за то, что в Германии сейчас многое, если не почти все, идет не так.

У них тоже есть ряд объяснений. Первое заключается в том, что у нас не те политики. Сей аргумент нельзя отвергать. Однако отсутствие способностей часто объясняется отсутствием профессиональной или академической квалификации, или же профессионального опыта вне политики. Даже если этот аргумент заманчив, он вводит в заблуждение. Есть немало примеров, доказывающих, что ни ученая степень, ни профессиональный опыт вне политики не могут помешать политикам говорить глупости и принимать катастрофические решения.

Например, Нэнси Фэзер, в роли главы МВД пускающая под топор один конституционный принцип за другим, по диплому является юристом и даже несколько лет работала в частном секторе (хотя и ее бывший работодатель, и ряд ее клиентов, конечно, вызывают вопросы), но требуемое некоторыми правило, согласно которому политик должен иметь профессиональную или академическую квалификацию, в ее случае ничего бы не дало. Это касается и забывчивого канцлера, и формально имеющего образование министра здравоохранения, и Роберта Хабека, с eго самоуверенностью никудышного философа.

Второе объяснение заключается в том, что политики действуют так, как они действуют, потому, что им приказывают – либо наднациональные организации, такие как ЕС или ВОЗ, либо известные олигархи, такие как Билл Гейтс или Джордж Сорос, либо таинственные неизвестные спонсоры или организации. Последнее объяснение, конечно, интересно, но не имеет значения при попытке исправить ситуацию, потому что трудно защититься от того, о чем вы не знаете и к чему, следовательно, не можете получить доступ.

И даже если известные крупные корпорации и финансовые группы, а также некоторые олигархи, несомненно, несут значительную долю вины за нынешние беды, они всё равно не являются особенно хорошим рычагом для достижения политических перемен. Если трезво взглянуть на соотношение сил между корпорациями и государствами, то можно прийти к выводу, что корпорации (а значит, и олигархи) на деле должны иметь мало влияния в демократических конституционных государствах. В отличие, например, от партий, которым Конституция ФРГ разрешает участвовать в принятии политических решений, корпорации и олигархи не играют никакой конституционной роли.

И дело не только в том, что по сравнению с количеством денег, которыми располагают экономически значимые страны, активы отдельных компаний или частных лиц не впечатляют. Так, например, частное состояние Билла Гейтса оценивается примерно в 134 млрд долл., что делает его седьмым богатейшим человеком в мире. Однако это составляет чуть более четверти федерального бюджета ФРГ. И даже 10 трлн долл., находящиеся под управлением крупнейшей финансовой компании BlackRock, эквивалентны государственным расходам США всего за один год.

Поэтому неудивительно, что Фонд Билла и Мелинды Гейтс начиная с 2018 г. пожертвовал Der Spiegel чуть более 5 млн долл., в то время как правительство ФРГ субсидировало разные СМИ на «информационно-просветительскую работу по борьбе с коронавирусом и вакцинацию против него» на сумму 145 млн € – и это только за 2021 г. Общая же сумма медийной поддержки была еще выше – более 200 млн €. Вместе с 2020 и 2022 гг. она составляла более полумиллиарда евро. Это объясняет, почему СМИ всегда придерживаются правительственной линии.

Олигархи и корпорации обычно имеют влияние в демократических обществах только если политики позволяют им. В подавляющем большинстве случаев, вероятно, по собственной инициативе, даже если некоторые из ответственных за это политиков вполне могут быть подвержены шантажу. Однако самым важным моментом, объясняющим, почему корпорации и олигархи не являются полезным рычагом для возвращения к разумной политике, является то, что в рыночном обществе их нельзя упразднить, не упразднив саму рыночную экономику.

А поскольку рыночная экономика – единственная общественно-экономическая формация, когда-либо создававшая процветание для большинства населения, это было бы в некотором смысле самоубийством из-за страха смерти. Поэтому всё, что остается, – принять ее как неизбежное «зло» и искать другие способы ограничить ее влияние, чтобы запутанные эксцессы скучающих миллиардеров вроде «мы вколем всему населению планеты всё, что только могут предложить медицинские лаборатории» Билла Гейтса, не привели к росту политической власти, как ныне.

Что касается наднациональных организаций, то это, как правило, не только политические образования, такие как ЕС или ООН, но и работающие в них люди, которые ранее были активны на других политических уровнях. Кроме того, ЕС часто используется для оправдания введения неразумных или непопулярных мер, «потому что так решил ЕС», без упоминания о том, что соответствующая инициатива нередко изначально исходила от национальных правительств, которые теперь якобы должны ее выполнять, элегантно обойдя таким образом все формально демократические процедуры в своих государствах.

Не стоит забывать и о том, что Урсула фон дер Ляйен уже дважды становилась председателем Еврокомиссии только потому, что ряд глав европейских правительств решили так в ходе закулисных сделок. Таким образом, ЕС является не более чем удлиненной рукой национальных правительств и их сомнительных международных советников. А договор ВОЗ о пандемии также просто перекладывает на других ответственность за сомнительные решения, которые правительство ФРГ приняло (или еще хотело принять) во время недавней пандемии.

Как ни посмотри, ключ к отказу от нынешнего политического курса – это политики, стоящие у руля. Потому что только против них можно направить усилия, не ликвидируя весь экономический и социальный порядок, долгое время обеспечивавший знаменитое «благосостояние для всех», хотя oн и не сможет никогда сделать это снова для всех. И даже если олигархи и некоторые организации, безусловно, влияют на решения западных политиков, эти политики действуют так, как они действуют, прежде всего по внутренним причинам. Во-первых, потому, что они этого хотят. Во-вторых, потому, что могут. В-третьих, потому, что им не приходится нести ответственность за последствия своих действий. И в-четвертых, потому, что они получают выгоду от своих действий. Поясним.

Первый пункт, согласно которому политики действуют так, как они действуют, потому, что у них есть внутренняя мотивация, трудно доказать, потому что в итоге только сам человек знает, почему он действует так, как действует. Однако существует достаточно доказательств в пользу этого вывода. Возьмем, к примеру, «отца» Баден-Вюртемберга Винфрида Кречмана, который во время пандемии заявил: «Население будет вакцинировано, и тогда пандемия закончится». Право на физическое самоопределение? Гражданские свободы? Фундаментальные права? Пустяки, если Кречман так считает. Нам просто сделают инъекцию, и никому не придется придумывать статьи Конституции и тому подобные глупости. Но чего еще ожидать от человека, который в молодости поклонялся коммунистическому лидеру, на совести которого до 100 млн человек? Кречман в молодые годы состоял в различных коммунистических студенческих группах и, по собственному признанию, был маоистом. Конечно, он дистанцировался от этих взглядов как от «юношеского греха», но, когда дело доходит до вакцинации, ему, вероятно, нравится авторитарный подход.

То, что наша нынешняя глава МВД плюет на принципы правового государства, не удивляет, если учесть, что она, будучи формально юристом, писала текст для журнала левоэкстремистской и систематически нарушающей законы организации «Антифа». Или тот же Роберт Хабек. Любому, кто желает (и способен выдержать), предлагается посмотреть одно из многочисленных разъяснительных видео этого условного философа. После просмотра не остается сомнений в том, что этот человек уверен в своем предназначении для великиx дел.

Желающие могут посмотреть видео Йенса Шпана, который с ухмылкой объявляет, что свобода передвижения невакцинирoванных будет на целый год ограничена рабочими местами и супермаркетами. Едва ли кто из политикoв так открыто демонстрировал, как ему нравится возможность произвольно преследовать часть населения.

И идея Джема Ёздемира о том, что готовые блюда в будущем должны производиться только по утвержденным государством рецептам, тоже вряд ли объясняется указаниями тайного мирового кукловода – скорее желанием выбившегося в министры воспитателя детсада просветить глупых людей. В конце концов, он дипломированный социальный педагог! Это не только указывает на патологическое стремление к просвещению, но и означает, что норма, требующая от политиков профессиональной или академической квалификации, не помешала бы ему занять свой нынешний пост. Большинство наших политиков столь инициативны в продвижении разного рода безумия, что Биллу Гейтсу, Клаусу Швабу и иже с ними не нужно давать им никаких указаний.

Второй важный момент, объясняющий, почему политики действуют так, как действуют, это то, чтó они могут в силу отсутствия властей, которые препятствовали бы этому. Ну, формально существуют Основной закон, суды и принцип, согласно которому законы должны быть необходимыми, подходящими и соразмерными. Но на деле в ФРГ это работает всё хуже и хуже. Принципу, согласно которому законы должны быть необходимыми, подходящими и соразмерными, всегда мешала так называемая «оценочная прерогатива политиков», согласно которой именно они решают, являются ли меры необходимыми, подходящими и соразмерными. Федеральный конституционный суд в своих последних решениях даже усилил этот и без того безотказный круговой аргумент, заявив, что государственные меры считаются законными, даже если они явно не были ни необходимыми, ни подходящими, ни соразмерными. Политики, принимавшие решение об их введении, должны лишь доказать, что были убеждены в этом на момент принятия решения. Кстати, прерогатива буквально означает «преимущества монарха, на которые он имеет право, не будучи связанным законом», но вряд ли Конституционный суд когда-либо интересовался значением этого слова.

А тем, кто считает, что ужесточение законов что-то изменит в этом судебном карт-бланше, стоит взглянуть на §§ 80–95 Уголовного кодекса. Они будут поражены. Например, в § 88 «Антиконституционный саботаж» говорится:

«(1) Тот, кто в качестве главаря или сторонника группы или, не действуя вместе с группой или от ее имени, как частное лицо умышленно вызывает в пределах территориальной сферы действия настоящего закона подрывные акты в отношении

1. компаний или объектов, обслуживающиx общественное снабжение почтовыми услугами или общественным транспортом, [...]

3. 3. предприятий или объектов, которые служат для общественного снабжения водой, светом, теплом или электроэнергией или которые иным образом жизненно важны для снабжения населения [...] полностью или частично способствует выведению их из строя или нарушению исполнения своего предназначения и тем самым умышленно поддерживает усилия, направленные против существования или безопасности ФРГ или против конституционных принципов, наказываeтся лишением свободы на срок до пяти лет или штрафом.

(2) Попытка подобного действия наказуема».

Если бы этот пункт воспринимался всерьез, то все «архитекторы» отказа от АЭС, инициаторы «энергетического поворота» и псевдоприватизации железных дорог должны были бы предстать перед судом.

Интересен также § 89c «Финансирование терроризма». В нем, в частности, говорится:

«(1) Тот, кто собирает, получает или предоставляет активы, зная или имея намерения, что они будут использованы другим лицом для совершения

1. yбийства (§ 211), непредумышленного убийства (§ 212), геноцида (§ 6 Международного уголовного кодекса), преступления против человечности (§ 7 Международного уголовного кодекса, МУК), военного преступления (§§ 8, 9, 10, 11 или 12 МУК), нападения согласно § 224 или нападения, причиняющего серьезный телесный или психический вред другому лицу, в частности, такой, который описан в § 226,

2. похищения с целью вымогательства (§ 239a) или захватa заложников (§ 239b), [...] наказываeтся лишением свободы на срок от шести месяцев до десяти лет…

(2) Любое лицо, которое собирает, получает или предоставляет активы для личного совершения одного из преступлений, указанных в предложении 1 пункта 1, также подлежит наказанию.

(3) Пункты 1 и 2 также применяются, если преступление совершено за границей».

Таким образом, финансирование ХАМАСa германскими политиками (через отчисления БАПОР) было бы уголовным преступлением, если бы этот пункт применялся последовательно.

И последний пример, связанный с текущими событиями. Большинство людей помнят, что недавно различные работодатели, включая Протестантскую церковь, объявили, что в них нет места избирателям AfD. Что ж, давайте посмотрим в этом контексте на § 108 «Принуждение избирателей». В нем говорится: «(1) Тот, кто незаконно принуждает или препятствует другому лицу голосовать или осуществлять свое право голоса определенным образом, применяя силу, угрожая серьезным злом, злоупотребляя отношениями профессиональной или экономической зависимости или оказывая иное экономическое давление, наказывается лишением свободы на срок не более пяти лет или денежным штрафом, а в особо тяжких случаях – лишением свободы на срок от одного года до десяти лет.

(2) Попытка это сделать подлежит наказанию».

Но, разумеется, там, где нет истца, нет и судьи. А поскольку в ФРГ министры юстиции вправе давать указания соответствующим прокуратурам, то никаких обвинений против политиков на основании этих параграфов ожидать не приходится. Германская судебная система предпочитает преследовать оппозиционного политика за фразу, которая якобы была лозунгом СА, хотя в Веймарской республике ее использовали все партии.

Что можно говорить о состоянии государства, в котором полицейские запрещают демонстрантам показывать Основной закон, на котором сами приносили присягу? Какое значение имел Основной закон в период «коронного» чрезвычайного положения, когда Шольц заявил, что для его правительства нет красных линий, а председатель Конституционного суда Штефан Харбарт уверял, что основные права по-прежнему действуют, «только по-другому»?

Третья важная причина, по которой германские политики не прекращают свою разрушительную деятельность, заключается в том, что они не испытывают ее негативного влияния. Они не пользуются замусоренным и становящимся всё более опасным общественным транспортом, им не приходится беспокоиться о растущих ценах на электричество, продукты питания и пр. Их дети не ходят в школы в неблагополучных районах с высокой долей иммигрантов и вытекающими из этого проблемами с образованием и насилием. А разгул насильственных преступлений, естественно, затрагивает их гораздо меньше, если они имеют личную охрану. Если же растущая социальная жестокость проникает в их защищенную среду, легко призывать к двухуровневому уголовному законодательству, хотя в других случаях новости о том, что 30-летнего мужчину забил ногами до смерти очередной «беженец», едва ли попадает в СМИ.

И это подводит нас к четвертой причине. Ведь дело не только в том, что политикам не приходится ощущать негативные последствия своих действий; напротив, они извлекают из них выгодy, какой бы ущерб они ни наносили. И дело здесь не столько в материальных факторах, поскольку и не способствуя разрушению Германии госпожа Бэрбок могла бы летать на частном самолете, финансируемом налогоплательщиками, в страны, находящиеся за сотни тысяч километров от нее, и делать 360-градусные повороты на пляже.

Политики также могли бы получать свои растущие зарплаты, не принимая решений, разрушающих страну. Но есть несколько важных эмоциональных или психологических факторов, благодаря которым им интересно принимать эти решения, вредные для большинства населения. Эти факторы – власть, значимость и ощущение себя «хорошим парнем». Это не медицинский диагноз, а просто прагматизм.

Чтобы понять это, достаточно понаблюдать за поведением современных политиков и сравнить, как ответственные политики действовали бы в функционирующих государствах, потому что в реальности XXI в. такие политики встречаются едва ли не реже, чем единороги. Задачами, которым посвятили бы себя ответственные политики, были бы обеспечение внутренней и внешней безопасности, поддержание инфраструктуры, создание основанной на фактах хорошей и социально проницаемой системы образования, вознаграждающей за успехи; а также обеспечение того, чтобы государственные органы как можно меньше вмешивались в экономику и личную жизнь граждан. И по возможности всё это должно достигаться за счет как можно меньших налогов, потому что практически любая социальная структура – от частных лиц до корпораций – может управлять деньгами лучше, чем государство, а в долгосрочной перспективе только свободные общества порождают процветание и инновации.

Однако это также означает, что ответственные политики в функционирующих государствах должны спокойно выполнять свою работу в качестве наемных работников населения и понимать ее именно так. Конечно, это негламурно и не позволяет чувствовать себя могущественным. Другое дело, когда политики принимают решения, вредные для страны. Такие, как отказ от АЭС, открытие границ для всех иммигрантов или ряд идиотских «коронных» мер.

 

Андреас ЦИММЕРМАН

Сокр. перевод с нем. Окончание в след. номере