Ученый и «большой ученый»
75 лет назад Сталину было направлено необычное письмо

«Товарищ Сталин, вы большой ученый, в языкознаньи знаете вы толк…» В словах знаменитой песни Юза Алешковского слышится едкая ирония. А между тем в конце 1940-х диктатор действительно считался в стране не только «лучшим другом детей и физкультурников», но и великим ученым, почище какого-нибудь Эйнштейна. И вот как раз тогда Иосиф Виссарионович обиделся на евреев.
Хотя, конечно, евреев он не любил давно. Должно быть, с тех пор, как его главным соперником в борьбе за власть стал Лев Троцкий. Правда, сам Троцкий себя евреем не считал, он полагал себя коммунистом-интернационалистом и веру в иудейского Бога отрицал. Но мы сейчас не о том, а о товарище Сталине. Так вот, евреев-то он не любил, но тоже заявляя о себе как об убежденном интернационалисте. Более того, в 1931 г., отвечая на вопрос Еврейского телеграфного агентства, он назвал антисемитизм худшей формой каннибализма, с которой в стране Советов неуклонно борются.
Однако, когда его клюнул жареный петух, он сбросил маску интернационалиста. В начале войны во время важного совещания военного руководства Сталин в полном отрыве от обсуждаемых вопросов неожиданно заявил, что «евреи плохие солдаты». Но вот незадача: уже вскоре после этого заявления, взятого на заметку присутствовавшим на совещании генералитетом, Сталину пришлось подписать приказ о присвоении звания Героя Советского Союза полковнику Якову (Янкелю) Крейзеру – первому из офицеров Красной армии в годы войны. Героические бойцы дивизии Крейзера надолго остановили под Смоленском танковые армады Гудериана. И у Москвы немцы оказались значительно позже, чем планировалось. Это дало возможность советскому командованию перебросить под Москву дивизии с Дальнего Востока и начать контрнаступление. Крейзеру вскоре было присвоено звание генерал-майора, и он был назначен командующим армией. Однако миф о евреях, «воевавших в Ташкенте», был жив еще долго.
А в конце 1940-х в СССР началась кaмпания против «безродных космополитов», то бишь евреев. Но причины этого внутриполитического шабаша на самом деле были связаны с тем, что товарищ Сталин обиделся на Израиль, который СССР по его приказу признал уже на четвертый день после провозглашения, раньше это сделали только американцы.
Естественно, «вождь народов» при этом руководствовался не любовью к евреям, а двумя важными политическими соображениями. Во-первых, он хотел насолить англичанам, ранее обладавшим мандатом на управление Палестиной, и выдавить их со Святой земли. А во-вторых, учитывая, что почти все руководители Израиля были социалистами, Сталин надеялся, что израильтяне начнут строить у себя социализм советского образца. И ведь действительно, и Бен-Гурион, и большинство его соратников были социалистами, а Голда Меир вообще впоследствии стала первым вице-президентом Социнтерна. Но вышло иначе, а новую нервную вспышку советского вождя вызвала как раз эта Голда, которая осенью 1948 г. приехала в Москву в качестве первого посла Израиля в СССР. Уроженка Киева, русского языка она не знала, поскольку еще ребенком была вывезена в США. Зато знала идиш, что сыграло серьезную роль в ее контактах в Москве. В своей автобиографической книге «Моя жизнь» Голда Меир описывает несколько трогательных моментов общения с советскими евреями. Апогеем же общения израильских дипломатов с московскими евреями стало их посещение синагоги на Рош ха-Шана.
«Они, эти добрые, отважные евреи, – вспоминала Голда, – пришли, чтобы встать рядом с нами, продемонстрировать, что ощущают с нами братство, и отпраздновать основание Государства Израиль… Я едва не потеряла сознание. А вокруг бурлила толпа, протягивала руки, говорила: „наша Голда“ и „шалом, шалом“. Люди рыдали…»
В тот Рош ха-Шана в синагогу, которую по праздникам обычно посещало до 2000 прихожан, пришло 50 тыс. человек. Сталину это не понравилось. Кроме того, ему донесли о разговоре, состоявшемся на приеме у Вячеслава Молотова. Вот как описала эту беседу Голда:
«…После того, как я пожала руку Молотову, ко мне подошла его жена Перл.
– Я так рада, что мы наконец познакомились, – сказала она тепло и даже волнуясь. – А знаете, я тоже владею идишем.
– Вы еврейка? – удивилась я.
– Да, – ответила Перл и добавила на идише: „Их бин а аидише тохтер“ („Я дочь еврейского народа“)».
Именно эта фраза, как считают ряд историков, стоила Полине Жемчужиной (партийный псевдоним Перл Карповской) свободы. Разгневанный Сталин велел отправить ее в ГУЛАГ, несмотря на то что она была женой его ближайшего соратника. Он давно недолюбливал Перл, ведь именно она была последним человеком, с которым разговаривала Надежда Алилуева перед тем, как застрелиться. И вот Полина подставилась. Муж побоялся за нее заступиться. Только на второй день после смерти тирана Молотов, обернувшись к стоящему за его спиной Берии, коротко бросил: «Верни Полину!» На следующий день два сотрудника МГБ на руках внесли в квартиру Молотова Карповскую, которая не могла уже ходить…
И далее Меир пишет: «Уже к январю 1949 г. стало ясно, что советское еврейство заплатит высокую цену за теплый прием нашей делегации и „предательство“ коммунистических идеалов». Так и произошло. Начавшись «борьбой с космополитами», преследования евреев продолжились расстрелом членов Антифашистского еврейского комитета и завершились «делом врачей». А впереди маячило «окончательное решение еврейского вопроса» в СССР.
В 1949-м, во время «борьбы с безродными космополитами», даже сильно сочувствовавшие евреям люди молчали или высказывали свою поддержку шепотом. И только один человек не просто выразил свой протест против преследования евреев, но и осмелился написать письмо самому Сталину. Этим человеком был выдающийся украинский ученый, один из основателей микробиологии и эпидемиологии еще в царской России, а затем в СССР, академик Николай Федорович Гамалея. Вот текст этого письма:
«Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович! Как один из старейших ученых нашей страны я обращаюсь к Вам с настоящим письмом, не имеющим абсолютно никаких личных моментов, а затрагивающим один чрезвычайно важный вопрос, имеющий большое политико-общественное значение.
Около двух третей своей сознательной жизни я прожил в условиях царской России. Я прекрасно помню все ужасы царизма, в результате чего страдали преимущественно неимущие классы общества – рабочие, бедное крестьянство, трудовая интеллигенция. Я помню ту национальную вражду, какая существовала в условиях царской России между разными народами нашей великой Родины, вражду, которая искусственно разжигалась и поддерживалась прогнившим царским режимом. Особенно памятны мне еврейские погромы, свидетелем которых я был, „черта оседлости“ и процентная норма, существовавшие для евреев при поступлении в высшие и даже средние учебные заведения. Я помню тот звериный антисемитизм, от которого страдали многомиллионные еврейские трудящиеся массы России и который нужен и выгоден был только господствовавшим тогда помещичьим и иным капиталистическим классам.
Великая Октябрьская Социалистическая Революция, сбросив царизм, ликвидировав капиталистические классы, уничтожила существовавшую прежде национальную рознь между отдельными народами нашей страны и, казалось, раз и навсегда покончила с антисемитизмом. В нашей стране благодаря правильной ленинско-сталинской национальной политике возникла и окрепла великая дружба народов, населяющих нашу необъятную Родину. Эта великая дружба народов, равно как и морально-политическое единство советского общества, были теми постоянно действующими факторами, которые в комплексе с другими факторами сыграли важнейшую роль в деле полного разгрома немецко-фашистских варваров, пробравшихся на нашу Родину. Великие социалистические преобразования и правильная национальная политика являются теми магнитами, которые притягивают к нашей стране симпатии всего передового человечества, симпатии всех демократических слоев общества во всех странах мира.
В этой связи для меня, как и для многих моих друзей и знакомых, является совершенно непонятным и удивительным факт возрождения такого позорного явления, как антисемитизм, который вновь появился в нашей стране несколько лет тому назад и который, как это ни странно, начинает вновь распускаться пышным цветом, принимая многообразные виды и формы. Антисемитизм начинает отравлять здоровую атмосферу нашего советского общества, начинает разрушать великую дружбу народов.
Судя по совершенно бесспорным и очевидным признакам, вновь появившийся антисемитизм идет не снизу, не от народных масс, среди которых нет никакой вражды к еврейскому народу, а он направляется сверху чьей-то невидимой рукой. Антисемитизм исходит сейчас от каких-то высоких лиц, засевших в руководящих партийных органах, ведающих делом подбора и расстановки кадров. Пусть это не покажется Вам странным, но прошедшие за 31 год советской власти многочисленные политические открытые и закрытые процессы показали, что враги народа, враги Советского государства пробирались на самые высокие посты как по партийной, так и по советской государственной лестнице, занимая должности секретарей ЦК партии, членов ЦК, членов правительства и даже главы Советского правительства (Рыков).
Что антисемитизм идет сверху и направляется чьей-то „высокой рукой“, видно хотя бы из того, что за последние годы почти ни один еврей не назначается на должности министров, их заместителей, начальников главков, директоров институтов и научно-исследовательских организаций. Лица, занимающие эти должности, постепенно снимаются и заменяются русскими. Евреев не выдвигают на разные выборные должности. Если где-нибудь низовые организации или отдельные лица выдвигают куда-нибудь евреев, то вышестоящие органы (обычно соответствующие отделы ЦК ВКП(б) и ЦК нацкомпартий) отводят кандидатуры евреев. Это можно было видеть во время выборов и в Верховные советы, и в Академию наук Союза ССР и академии наук союзных республик, в Академию медицинских наук, в Академию педагогических наук и т. д. Достаточно просмотреть списки тех лиц, которых выдвигали научные работники в число членов-корреспондентов и действительных членов разных академий, и списки тех, кто был избран благодаря нажиму и отбору руководящих партийных органов, чтобы убедиться в том, что только из-за явного антисемитизмa выдающиеся ученые нашей страны, составляющие ее гордость и славу, остались за бортом разных академий, в то время как разные бездарности, порою неизвестные даже специалистам лица, оказывались „избранными“ в действительные члены академий наук.
Особенно печальным является тот факт, что не дают хода талантливой еврейской молодежи, оканчивающей вузы и втузы. Целый ряд моих старых друзей-профессоров, навещающих меня, рассказывают мне такие факты, от которых мои совсем поредевшие волосы дыбом становятся. Мне приводят факты, что за последние 2–3 года почти ни один еврей не был оставлен в аспирантуре многочисленных медицинских вузов нашей страны, несмотря на настойчивые рекомендации заведующих кафедрами, выдающихся ученых нашей страны. Находясь в доме отдыха в Болшево, я слышал о том, что такие факты имеют место и в других вузах и втузах нашей страны, например в Высшем техническом училище им. Баумана и других местах.
Еврею-профессору или доценту получить сейчас вновь какую-нибудь кафедру или просто штатную должность в каком-нибудь вузе или втузе стало почти так же трудно, как при царизме. Под флагом „регулирования нацсостава“ производится набор новых научных работников и увольнение старых из вузов и втузов.
Среди еврейской молодежи царит сейчас ужасный пессимизм и отчаяние, а среди людей старшего поколения – большая тревога за судьбу подрастающего поколения.
Я родом украинец, вырос среди евреев и хорошо знаю этот высокоодаренный народ, который такой же, как и другие народы нашей страны, [которые] любят Россию, считают ее своей Родиной и всегда, находясь даже в эмиграции, мечтают о том, какую пользу они могли бы принести своей матери-Родине. Мой долг, моя совесть требуют от меня того, чтобы я во весь голос заявил Вам то, что наболело у меня на душе. Я считаю, что по отношению к евреям творится что-то неладное в данное время в нашей стране. Особенно неблагополучно обстоит дело по линии Министерств высшего образования и здравоохранения».
Это письмо – интереснейший документ своей эпохи. Гамалея написал его в канун своего 90-летия. Он мог дожить по-стариковски – тихо и спокойно. Но поступил иначе. Конечно, в письме нет, да и не могло быть упреков в адрес самого тирана. Но при этом ученый сказал правдy: антисемитизм не был гласом народа, а насаждался сверху. Это было не только очень смело, но и опасно, даже если тебе 90 лет. Николай Федорович Гамалея это сделал. Почет ему за это и светлая память.
Из пометок на найденном в архиве письме Гамалеи явствует, что Поскребышев, секретарь Сталина, передал ему письмо. Сталин ученому не ответил. Но когда через некоторое время Гамалее исполнилось 90 лет, он был награжден орденом Ленина. Товарищ Сталин был большим «шутником». Но и Господь подшутил над ним: война с евреями завершилась для «кремлевского Амана» тем, что в пуримскую ночь 1953 г. его хватил удар, оправиться от которого ему уже было не суждено.
Уважаемые читатели!
Старый сайт нашей газеты с покупками и подписками, которые Вы сделали на нем, Вы можете найти здесь:
старый сайт газеты.
А здесь Вы можете:
подписаться на газету,
приобрести актуальный номер или предыдущие выпуски,
а также заказать ознакомительный экземпляр газеты

в печатном или электронном виде


Валерий Лобановский, «инвалиды пятой графы» и Израилевич-Ильич
Продолжаем тему евреев в советском футболе, начатую в предыдущих номерах