Ученый и «большой ученый»

«Товарищ Сталин, вы большой ученый, в языкознаньи знаете вы толк…» В словах знаменитой песни Юза Алешковского слышится едкая ирония. А между тем в конце 1940-х диктатор действительно считался в стране не только «лучшим другом детей и физкультурников», но и великим ученым, почище какого-нибудь Эйнштейна. И вот как раз тогда Иосиф Виссарионович обиделся на евреев.

Хотя, конечно, евреев он не любил давно. Должно быть, с тех пор, как его главным соперником в борьбе за власть стал Лев Троцкий. Правда, сам Троцкий себя евреем не считал, он полагал себя коммунистом-интернационалистом и веру в иудейского Бога отрицал. Но мы сейчас не о том, а о товарище Сталине. Так вот, евреев-то он не любил, но тоже заявляя о себе как об убежденном интернационалисте. Более того, в 1931 г., отвечая на вопрос Еврейского телеграфного агентства, он назвал антисемитизм худшей формой каннибализма, с которой в стране Советов неуклонно борются.

Однако, когда его клюнул жареный петух, он сбросил маску интернационалиста. В начале вой­ны во время важного совещания военного руководства Сталин в полном отрыве от обсуждаемых вопросов неожиданно заявил, что «евреи плохие солдаты». Но вот незадача: уже вскоре после этого заявления, взятого на заметку присутствовавшим на совещании генералитетом, Сталину пришлось подписать приказ о присвоении звания Героя Советского Союза полковнику Якову (Янкелю) Крейзеру – первому из офицеров Красной армии в годы вой­ны. Героические бойцы дивизии Крейзера надолго остановили под Смоленском танковые армады Гудериана. И у Москвы немцы оказались значительно позже, чем планировалось. Это дало возможность советскому командованию перебросить под Москву дивизии с Дальнего Востока и начать контрнаступление. Крейзеру вскоре было присвоено звание генерал-майора, и он был назначен командующим армией. Однако миф о евреях, «воевавших в Ташкенте», был жив еще долго.

А в конце 1940-х в СССР началась кaмпания против «безродных космополитов», то бишь евреев. Но причины этого внутриполитического шабаша на самом деле были связаны с тем, что товарищ Сталин обиделся на Израиль, который СССР по его приказу признал уже на четвертый день после провозглашения, раньше это сделали только американцы.