Украинская еврейская община и война

Общее и особенное

Еврейская община – неотъемлемая и органичная составляющая поликультурной украинской политической нации. С началом полномасштабного российского вторжения украинские евреи так же, как и все остальные граждане страны, становятся жертвами войны, внутренне перемещенными лицами, беженцами, волонтерами, солдатами, героями сопротивления. Россия стремится подчинить своей воле или убить (или и то и другое) украинских евреев не за то, что они евреи, а за то, что они украинцы.

В текущем противостоянии вопросы этнической принадлежности, вероисповедания, языка повседневного общения отходят на второй план. Вряд ли еврейское происхождение (и воспитание в русскоязычной семье) как-то повлияло на политическое поведение президента Украины Владимира Зеленского, который проявил решительность и мужество, завоевавшие уважение всего мира. Перед лицом экзистенциального вызова нации действительно важным становится только вопрос выбора гражданской идентичности. Брутальный неформальный «ежедневный плебисцит», в котором с 24 февраля участвует вся страна, красноречиво свидетельствует, что евреи, как и большинство населения, однозначно ассоциируют себя с украинской гражданской нацией, ее политическими символами, государственным суверенитетом и территориальной целостностью страны.

В этом контексте кажется, возможно, не вполне честным специально фокусировать внимание на ситуацию с еврейской общиной в Украине. Евреи страдают не больше, чем все украинцы, и проявляют не меньший героизм, чем другие. В конце концов, Россия стремится убить их не как евреев, а как украинцев.

Однако все же есть и некоторые особенности. Есть особая историческая память, которая, безусловно, добавляет оттенков в спектр восприятия происходящего. Жизнь каждого человека уникальна и бесценна, но все же испытываешь какую-то особенную боль и горечь, когда узнаешь, что при бомбардировке Харькова погиб бывший узник нацистского концлагеря, а при штурме Мариуполя – Праведница народов мира, укрывавшая евреев во время нацистской оккупации. Инфернальным символизмом веяло от российских ракетных обстрелов киевского Бабьего Яра и харьковского Дробицкого Яра – мест массовых расстрелов евреев во время Второй мировой войны. Покалеченный мемориал памяти жертв Холокоста в предместье Харькова стал одним из узнаваемых визуальных символов российской агрессии наряду с разрушенным авиабомбами жилым домом в Бородянке или Драматическим театром в Мариуполе.

Не только эмоции добавляют специфики в «еврейское» восприятие войны. Есть и некоторые объективные особенности, отличающие ситуацию с еврейской общиной от ситуации в обществе в целом. Попробую их коротко проанализировать.

Потери

До конца войны еще мучительно далеко и пока сложно себе даже представить масштаб ущерба, который будет нанесен в результате безумия кремлевского вождя. Экономика Украины, пусть и неизбежно в другом виде, нежели до войны, с помощью международного сообщества за многие годы (или, скорее, даже десятилетия) может быть восстановлена. Разрушенные города могут быть отстроены – мы все надеемся, что они станут еще красивее и комфортнее для полноценной жизни, чем ранее.

Среди пострадавшей в ходе войны украинской инфраструктуры есть и важные объекты еврейской общины. Если пострадавшие от обстрелов синагоги в Харькове могут быть отреставрированы относительно малыми усилиями, то здания старой синагоги и нового общинного центра в Мариуполе уничтожены полностью и восстановлению не подлежат (а ведь еще надо будет сначала освободить юг Украины от оккупантов). От ракетных обстрелов пострадали синагоги не только в прифронтовых городах, но и в Чорткове Тернопольской области на западе страны, в сотне километрах от зоны боев. Российские ракеты и снаряды избороздили еврейские кладбища в Киевской, Одесской и Сумской областях. Для еврейской религиозной традиции, крайне трепетно относящейся к физическим останкам мертвых, это чрезвычайно болезненно. Но надо признать: по большому счету, действительно непоправимого ущерба еврейскому материальному культурному наследию нанесено не было.

Однако кроме ущерба инфраструктуре и культурному наследию, еврейская община Украины несет и невосполнимые потери. В первую очередь, конечно, речь идет об уничтоженных и искалеченных человеческих жизнях, которые не вернет никто. Но, помимо этого, урон несет общество в целом, и еврейская община как коллектив в том числе.

Военные действия заставили миллионы украинцев покинуть свои дома. Украинские евреи, как и все остальные граждане страны, вовлечены в этот масштабный поток вынужденного перемещения внутри страны и бегства за ее пределы. На территории близлежащих стран при поддержке Еврейского агентства «Сохнут» и других организаций были развернуты лагеря для оказания беженцам необходимой помощи и дальнейшей переправки их в Израиль.

Однако, есть большая разница между евреями и другими украинскими беженцами за границу. В отличие от других украинцев, у евреев есть государство, которое готово не просто помочь им и немедленно принять их, но и дать им гражданство. Оперативно упрощены были требования к документам, удостоверяющим личность и подтверждающим право на репатриацию, и ускорен процесс выдачи израильских паспортов. Государственные службы Израиля ведут активную работу по поддержке новых репатриантов (олим, как их называют на иврите), зачастую потерявших на родине всё, и по их абсорбции в израильское общество.

Более 15 тыс. человек из Украины воспользовались этой возможностью и были приняты в Израиле только за первые 2,5 месяца войны (к сожалению, у меня нет более поздних данных). С учетом того, что последняя перепись населения зафиксировала чуть больше 100 тыс. евреев в Украине, это значительный процент (особенно если учитывать, что перепись была проведена более 20 лет назад, и с тех пор, с учетом очевидных демографических тенденций, это количество только сокращалось).

Конечно, далеко не все украинские беженцы вернутся в Украину из всех стран, давших им временное прибежище. Кому-то некуда возвращаться – его дом разрушен. Кто-то не видит смысла ждать неизвестно сколько, когда в его регионе закончатся боевые действия. Чей-то дом оказался в оккупации – и кто знает, когда и чем закончится война, и сможет ли он вообще вернуться. Даже если боевые действия закончатся сейчас, Россия как экзистенциальная угроза никуда не денется. Между тем, жизнь идет своим чередом, в сентябре дети пошли в новые школы, люди учат языки и находят работу, это нормально. Но все-таки подавляющее большинство украинцев живет надеждой на возвращение.

Новые репатрианты из Украины в Израиле оказались в принципиально другом положении. Их новая родина всерьез настроена стать их новым домом навсегда. Дай бог этим людям успешной интеграции в израильское общество и всего наилучшего. Для людей, очевидно, такой вариант наилучших из всех возможных в сложившихся обстоятельствах. Но уже очевидно, что в процентном соотношении в результате эмиграции из-за войны украинская еврейская община понесет непропорционально большие людские потери, нежели украинское общество в целом.

Исход. Этим словом можно охарактеризовать наиболее часто встречающуюся модель описания самого главного, что происходит в украинской еврейской общине. Действительно, масштаб эмиграции евреев из Украины принял характер, напоминающий времена распада Советского Союза. Тогда волна эмиграции в Израиль, Германию и США уже вывела из Украины значительное количество евреев. Это явление вошло в еврейскую историю под названием «Большой алии». Но у происходящего сейчас есть и масса различий с процессом 30-летней давности. В отличие от поколения своих родителей, мечтавших вырваться из Советского Союза, тысячи украинских евреев, которые делают алию сегодня, еще полгода назад не имели никакого желания эмигрировать. И тогда численность общины «страны исхода» все равно оставалось значительной и после того, как волна эмиграции пошла на спад. Сегодня же она сократилась до критического минимума. Во многих даже относительно крупных городах, особенно на юге и востоке страны, после войны еврейские общины просто перестанут существовать.

Со стороны может сложиться впечатление, что украинская еврейская община может просто «закончиться» в самое ближайшее время. Тридцать лет назад бытовала шутка, что последний уезжающий должен не забыть выключить за собой свет в аэропорту. В измененном виде, с поправкой на отсутствие авиасообщения и возникшую необходимость после долгой и утомительной дороги пересекать польскую, венгерскую, румынскую или молдавскую границу на пути в Израиль, эта шутка бытует и сегодня.

Конечно, это не совсем так. Демография украинского еврейства претерпит изменения, однако депопуляция в полном смысле общине не грозит. Она в любом случае останется одной из самых больших (вероятно, после венгерской) и заметных в Восточной Европе.

Но, помимо количественных показателей, есть еще и качественные. Есть один аспект, о котором почти никогда не вспоминают – это этнокультурное разнообразие украинской еврейской общины. Дело в том, что помимо восточноевропейскх евреев-ашкеназов есть еще две уникальные общинные группы, сформировавшиеся в средние века – новое время на территории Украины. Это крымско-галицкие (восточноевропейские) караимы и крымчаки. Эти группы, как и ашкеназы, обладали собственной самобытной культурой и традициями. Сформировавшись в окружении мусульманского населения юга Украины, они говорили на еврейских диалектах тюркских языков. Караимы, как известно, отличаются от большинства евреев также религиозной традицией – они не признают авторитет Талмуда равным авторитету Торы.

Уникальность этих малых еврейских групп такова, что в прошлом году Украина на законодательном уровне официально присвоила им статус коренных народов – вместе с крымскими татарами. Этот факт не получил должной оценки со стороны международного сообщества, а ведь он далеко не тривиален. В какой еще стране мира малые автохтонные еврейские группы получили этот особый защищенный статус коренного народа? А в Украине из трех официально признанных коренных народов два – это еврейские этнокультурные группы. Эта ситуация уникальна и заслуживает признания.

Однако немногочисленным не ассимилировавшимся представителям этих общин не посчастливилось жить в основном на территориях, ставших зоной активных боевых действий в последние месяцы (ну, и в оккупированном восемь лет назад Крыму). Рассеяна, частично депортирована в Россию и перестала существовать как группа община караимов в Мариуполе. Вряд ли в этом городе или в Мелитополе, где также функционировал ранее караимский культурный центр, они когда-либо восстановятся именно как общины. Закрылась единственная в стране караимская синагога в Харькове, а само здание пострадало в результате обстрелов. Лидер харьковской караимской общины стал одним из многих переселенцев.

В ходе войны уничтожаются не только материальные объекты. Украинская еврейская община несет невосполнимые потери. Еще один уникальный элемент мозаики мировой еврейской диаспоры уничтожается у нас на глазах.

 

Эффективность еврейской общины

Но кроме потерь, как бы страшно это ни прозвучало, естественных в ходе такой масштабной войны, хотелось бы отметить и важные положительные моменты. В экстремальных обстоятельствах еврейская община показала себя как заметная и активная часть в целом весьма развитого и сильного украинского гражданского общества.

Среди многообразных еврейских течений в Украине реформистский (или прогрессивный) иудаизм никогда не занимал доминирующих позиций (в отличие, например, от Северной Америки). Этому направлению свойственно делать акцент на этической составляющей религии. На Западе еврейский реформизм создал солидную концептуальную базу для обоснования необходимости активного участия евреев в жизни общества, особенно в социальной работе, благотворительности и борьбе с несправедливостью. Не будучи ранее склонной к осмыслению ценности собственной деятельности под углом этой концепции социального «исправления мира», тикун олам, украинская еврейская община сегодня по факту приближается к воплощению идеальной общины реформистских мыслителей.

В первые месяцы войны в киевских синагогах и еврейских общинных центрах каждый день можно было увидеть гораздо больше людей, чем ранее во время самых важных еврейских праздников. Речь не идет о естественно возросшей в период экзистенциальных вызовов религиозности паствы. Наоборот, религиозная функция еврейской общины, скорее, отошла сегодня в Украине на второй план. На первый выдвинулась социальная, которая, на самом деле, всегда была важна для нее. Достаточно сказать, что в марте Федерация еврейских общин Украины, крупнейшее объединение общин ортодоксального иудаизма (в основном, хасидов хабад-любавичского направления), издала распоряжение о том, чтобы раввины брали трубку своих мобильных телефонов в субботу. Это нарушение одного из наиболее привычных запретов, касающихся соблюдения Шаббата, было обосновано соображениями необходимости помощи людям и спасения человеческой жизни (принцип пикуах нефеш). Очевидно, что звонить раввину в субботу люди могут только в ситуации экстренной необходимости – и так же очевидно, что такие ситуации в условиях войны были далеко не очевидны. Это только один, небольшой, почти курьезный, но очень характерный пример того, как община адекватно и гибко отреагировала на чрезвычайные обстоятельства.

Конечно, изменения в общинной жизни носили гораздо более серьезный характер. Многие объекты еврейской общинной инфраструктуры превратились в многоцелевые гуманитарные хабы. Конечно, в городах, где нет постоянных обстрелов и обстоятельства позволяют. В режиме нон-стоп сюда привозят продукты питания, медикаменты и другие грузы, которые часто закупают и привозят представители еврейских общин из европейских стран. Здесь гуманитарные грузы разгружают, сортируют, развозят нуждающимся или переправляют дальше. Как правило – в нуждающиеся регионы, расположенные ближе к зоне интенсивных боевых действий или туда, где бои шли еще недавно. Но гуманитарную помощь развозят также и по окрестностям, помогая одиноким нуждающимся пожилым или больным людям, оставшимся без надлежащей государственной опеки или без помощи родственников и знакомых, которые ушли на фронт или переехали дальше на запад, в более безопасные регионы или за пределы Украины.

Прямо здесь же, во многих еврейских общинных центрах, нуждающиеся получают медицинскую помощь, психологическую поддержку, еду и часто кров. В первую очередь это вынужденные переселенцы с оккупированной территории или из зоны интенсивных боевых действий. У многих нет ни одежды, ни детских вещей, иногда даже документов. Они были вынуждены бежать в том, что было на них надето. У многих из них больше нет дома.

Многим из вынужденных переселенцев, особенно одиноким пожилым людям и людям с ограниченной мобильностью, необходимо было физически помочь обеспечить эвакуацию. Организации еврейской общины, в первую очередь Ассоциация еврейских общин и организаций Украины (Ваад Украины), прилагали особые усилия для организации и обеспечения всей логистики эвакуации нуждающегося в такой помощи гражданского населения из зоны боевых действий. Многих людей еврейская община вывозила из городов, названия которых каждый день можно услышать в сводках с театра боевых действий, например, во время штурма Рубежного Луганской области, прямо под обстрелами. Ваад сумел быстро и эффективно организовать даже эвакуацию людей с ограниченной мобильностью.

В последние месяцы линия фронта относительно стабилизировалась, и поток вынужденных переселенцев начинает слабеть. В освобожденных районах северо-востока страны налаживается нормальная жизнь, и необходимость в экстренном снабжении самым необходимым жителей отдаленных городов перестает быть актуальной.

Надо ли говорить, что еврейская община оказывает помощь нуждающимся вне зависимости от их этнического происхождения и религиозной принадлежности.

На беспрецедентный прессинг извне украинское общество отвечает небывалым всплеском солидарности и консолидации. Вся страна превратилась в огромный муравейник, в котором без какой-то единой управляющей воли и даже базовой координации совокупность низовых инициатив работает на общую цель. Наверное, даже не десятки, а сотни тысяч людей вовлечены в разной мере в эту самоорганизующуюся деятельности: помощь гражданскому населению и помощь фронту, сбор денег, закупка, доставка и распределение самых разнообразных грузов из-за границы – от детского питания до оптических прицелов, от переносок для домашних животных до бронежилетов, от дорогого медицинского оборудования до специально оснащенных автомобилей для экстренных служб и армии. Все невозможно даже упомянуть.

Гуманитарная деятельность еврейской общины – это, конечно, не только сбор средств и распределение помощи. Работают десятки самых разнообразных программ, направленных на поддержку затронутого войной населения страны. Для понимания характера этой работы приведу только один пример. С начала лета Ваад Украины осуществляет программу для семей, которые тяжело пострадали в результате боевых действий и нуждаются в психологической поддержке.

В программе есть две составляющие: проект, рассчитанный на внутренне перемещенные семьи, которые в результате боевых действий потеряли кормильца семьи; и проект «Несокрушимая мама» для женщин с детьми, нуждающимися в психологической поддержке вследствие пережитой оккупации, блокады города, многочисленных обстрелов, потери члена семьи, потери жилья, или ситуации, когда женщины и дети были свидетелями военных преступлений, или сами стали жертвой. Программа предусматривает трехнедельные сессии в безопасном регионе, в Карпатских горах, в ходе которых с семьями работают профессиональные психологи. Через сессии восстановления прошло уже более 600 человек. Понятно, что программа охватывает только незначительное меньшинство тех, кто действительно нуждается в помощи. Но это только один пример, дающий некоторое представление о работе, которой в круглосуточном и ежедневном режиме заняты еврейские общинные профессионалы, а также волонтеры и активисты.

Еврейская община оказалась весьма заметным и, как мне кажется, совершенно объективно крайне эффективным участником масштабных гуманитарных процессов, развернувшихся по всей стране и за ее пределами. Конечно, не упомянутая выше идеология реформистского иудаизма подготовила предпосылки для этой эффективность. Успех еврейской общины в гуманитарной работе сегодня обеспечили некоторые структурные особенности ее устройства, складывавшиеся годами.

Во-первых, это уже существующая социальная инфраструктура и значительный опыт, накопленный в благотворительной деятельности ранее. В силу причин социо-демографического характера еврейская община Украины в последние десятилетия стремительно старела. Многие молодые люди и люди среднего возраста уезжали в Израиль, США или Германию, а одинокие старики оставались на попечении общинных институтов. Община, опершись на традиции религиозной благотворительности (цдаки) и эффективно использовав возможности, открывшиеся с приходом на постсоветское пространство структур типа американского Объединенного распределительного комитета («Джойнта»), сумела построить масштабную патронажную сеть. Она оказалась отличной базой для масштабирования этого опыта, чтобы ответить на актуальные вызовы, порожденные вой­ной. Раньше, до войны, сложившаяся система патрон-клиентских связей, которая приучала многих к потребительскому отношению к организованным структурам еврейской общины и в чем-то даже подавляла низовую инициативу, вызывала критику со стороны многих наблюдателей. Но в экстремальных условиях, когда в помощи объективно стали нуждаться огромное количество людей, еврейские организации, опираясь на накопленный опыт, смогли относительно быстро и эффективно масштабировать свою деятельность. Это оказалось чрезвычайно нужно, а для многих – просто спасительно.

Второй фактор, благодаря которому еврейская община выдвинулась на первые позиции в украинском обществе в целом по эффективности гуманитарной работы в условиях войны – это наличие многочисленных рабочих контактов с зарубежными общинными институтами. Международная еврейская солидарность оказалась способной к чрезвычайно эффективной мобилизации. Поддерживаемые десятилетиями религиозные, личные, рабочие и институциональные связи помогли еврейской общине быстро организовать как оптимальные логистические цепочки поставок самых разных необходимых грузов из Европы (или из Израиля и Америки через Европу), так и прием потока беженцев, который идет в обратную сторону. В Молдове и Польше, Венгрии и Румынии при финансовой поддержке западных структур и непосредственной помощи местных еврейских общин были развернуты лагеря для оказания всего комплекса помощи беженцам, как евреям, так и всем нуждающимся.

По каналам международных еврейских организаций с Запада стала поступать гуманитарная помощь. Помещения общин превратились в склады продуктов питания, медикаментов, средств гигиены и детских вещей. Общинные структуры составляли списки нуждающихся, разгружали и развозили сотни тонн гуманитарных грузов.

Кризисные времена всегда мобилизуют и консолидируют. Украинская еврейская община чувствует мощную поддержку в мире, которую сформировала волна солидарности с Украиной в мировой еврейской диаспоре. Эта поддержка дает надежду на восстановление, насколько это возможно, после окончания войны. К сожалению, похоже, еще совсем неблизкого.

 

Вячеслав ЛИХАЧЕВ

Автор – украинский политолог и социолог, исследователь антисемитизма и правого радикализма, а также постоянный эксперт украинского Центра гражданских свобод, удостоенного в нынешнем году Нобелевской премии мира.