Демократия – это мы

В школе нам приводили фразу Людовика XIV: «Государство – это я» как пример вершины политического высокомерия. То, что было так отвратительно в феодальном абсолютизме, не должно повторяться. В демократическом обществе не должно быть такого высокомерия среди представителей народа, потому что они служат суверену – народу. Они подчиняются системе сдержек и противовесов, которая контролирует и ограничивает их власть. Относится ли это всe еще к нам? С тех пор, как Федеральное ведомство по защите Конституции отнесло такое правонарушение, как «делегитимация государства» (во времена ГДР это называлось «антигосударственной агитацией»), к разряду заслуживающих внимания, возникает все больше сомнений в том, живем ли мы еще в классической демократии, или мы уже в автократии. Если больше не разрешается критиковать правительство, не разрешается называть его неправильные решения таковыми, если человека осуждают или даже криминализируют в случае, когда он всe же делает это, демократия становится лишь пустым понятием, камуфляжем для правящей системы.

Всем, кто считает подобное высказывание преувеличением или даже искажением, стоит обратить внимание на высказывания двух женщин-политиков.

Министр внутренних дел Нэнси Фэзер разработала весьма своеобразную концепцию демократии, которая отождествляет оную с политиками и их решениями. Газете Handelsblatt она заявила: «Конечно, есть опасность, что те, кто в эпоху „короны“ уже кричал о своем презрении к демократии, часто маршируя по улицам бок о бок с правыми экстремистами, попытаются использовать резко растущие цены в качестве новой темы для мобилизации».

Значит, те, кто во время пандемии «короны» выступал против хаотичных правительственных мер, которые, как выяснилось через два года, так и не были проверены на эффективность, тем самым «кричали о своем презрении к демократии», хотя на самом деле они делали обратное, а именно – призывали к демократической прозрачности и открытой дискуссии, как это принято в функционирующих демократиях?

В условиях быстро надвигающегося энергетического кризиса также следует ожидать протестов, по крайней мере, со стороны тех, кто с трудом оплачивает счета за электроэнергию, чьи квартиры остаются холодными, а электричество отключено. И министр уже принимает меры по их превентивной дискредитации. По словам Фэзер, популисты и экстремисты используют любой кризис для того, чтобы посеять в обществе страх и внести раскол, а также для распространения угроз и ненависти. «Они хотят еще больше усугублять кризисы, с тем чтобы наживаться на них».

Так по мановению министерской руки экстремистом становится любой, кто осмеливается задавать вопросы о причинах энергетического кризиса. Однако это не стихийное бедствие и не работа Путина, это рукотворная проблема, созданная политиками. Односторонняя приверженность Германии зависимым от погоды видам энергии в сочетании с одновременным отказом от ядерной энергии и угля (по словам Олафа Шольца, «потому что мы можем») сделала нас экзистенциально зависимыми от газовых электростанций, которые вынуждены вырабатывать электроэнергию, для того чтобы компенсировать колебания в сети, вызванные «возобновляемыми источниками энергии». Авторы «энергетической реформы» – именно они породили энергетический кризис, потому что сделали нас зависимыми от российского газа и поставили Путина в положение, позволяющее ему шантажировать нас сейчас. Любой, кто в свое время предостерегал против такого развития событий, был объявлен «сторонником теорий заговора».

Теперь последствия этого чудовищного политического высокомерия со всей силой обрушиваются на всe общество, а наш министр внутренних дел не может придумать ничего лучшегo, чем угрозы. По ее словам, органы безопасности очень внимательно следят за экстремистскими сообществами: «Мы готовы, в том числе и к возможным новым протестам».

Чтобы усовершенствовать отвлекающий маневр, критиков правительства клеймят как людей, презирающих демократию. По мнению Фэзер, правительство – это демократия, а все его критики – противники демократии.

Ей усердно вторит заместитель председателя парламентской фракции «зеленых» Константин фон Нотц: «Следует опасаться, что правые популисты также воспользуются этим социальным кризисом в целях своей агитации». По его словам, на этом фоне солидарность и социальная сплоченность в ближайшие недели и месяцы будут очень важны. О да, сначала политики разделяют общество, а затем призывают его к сплоченности и солидарности. Солидарность с кем и чем? С бездумными решениями политиков, которые, вместо того чтобы защищать своих избирателей от возможного вреда, заботятся лишь о продвижении собственной идеологии? Презрение, с которым наша политическая каста относится к своим избирателям, недавно в очередной раз стало очевидным на роскошной свадьбе министра финансов Линднера: сперва призывать население смириться с лишениями, а затем продемонстрировать, что у него самого даже мысли не возникает последовать собственным советам.

Вторая дама из политического истеблишмента, к которой вам следует прислушаться, если вы задаетесь вопросом, в каких условиях мы живем сегодня, – это министр по делам семьи Жозефин Пауль из нового правительства Северного Рейна – Вестфалии. Если следовать планам этого правительства, возглавляемого некогда буржуазной партией, Германия быстро превратится в страну стукачей.

Когда в 1992 г. были открыты досье Штази, мир был потрясен обилием доносов в ГДР. Тогда заключенные государства СЕПГ были спешно аттестованы как особо восприимчивые к доносам. И все же офицерам Штази приходилось кропотливо вербовать своих информаторов, тайно встречаться с ними, поддерживать их в счастливом состоянии, платить им и постоянно мотивировать их. Настроение в ГДР было явно против доносчиков, которых считали самыми большими негодяями в стране.

Уже впервые заглянув в свое досье Штази, активистка борьбы за гражданские права Бербель Болай предупредила, что методы Штази будут внимательно изучены и взяты на вооружение: «Они будут немного адаптированы, чтобы соответствовать свободному западному обществу. Hарушителей порядка также не обязательно будут арестовывать. Есть более тонкие способы сделать кого-то безвредным. Но тайные запреты, наблюдение, подозрение, страх, изоляция и исключение, клеймение и лишение голоса тех, кто не соответствует, – все это вернется... Cоздадут институты, которые будут работать гораздо эффективнее, гораздо более тонко, чем Штази».

Вот мы и подошли к этому. Пока только в Северном Рейне – Вестфалии, но, опасаюсь, и другие федеральные земли последуют за ней. Как объявила «зеленый» министр по делам семьи, правительство Хенрика Вюста (ХДС) хочет создать «уникальную для Германии систему бюро регистрации случаeв дискриминации, которые ниже порога наказуемости и поэтому не регистрируются в полицейской статистике». Это открытый призыв к доносам. Доносчик больше не является презираемым негодяем, его открыто обхаживает правительство. Для того чтобы доносы было легче совершать, создаются специальные офисы, которые не являются секретными, как конспиративные квартиры Штази, а полностью открыты. Здесь любой может донести на любого, и это ниже порога наказуемости. Как оцениваются такие «отчеты», каковы последствия для тех, кого разоблачают? Идея, похоже, взята из времен охоты на ведьм, за исключением того, что обвиняемым больше не нужно бояться за свою жизнь, только за свою репутацию.

Есть отчет, он становится достоянием общественности и СМИ, из СМИ отчет переносится в «Википедию», и клеймо Каина или обвинение в колдовстве готово. Каждый, кто сталкивался с подобным, знает, как почти невозможно избавиться от какого-либо утверждения из «Википедии». Это происходит потому, что в «Википедии» доминируют своего рода блюстители «правильного» мнения, которые называют себя Джос Фриц или Дональд и удаляют все, что противоречит их взглядам.

Это те самые более изощренные методы, против которых предостерегалa Бербель Болай. Есть ли у нас еще свобода мнений? О да, каждый может свободно и публично выражать свое мнение. Но ему придется жить с последствиями, если он хоть на йоту отклонится от заданного коридора мнений, который сейчас напоминает игольное ушко: удаление роликов на YouTube, записей в Facebook и Twitter, закрытие аккаунтов, угрозы через адвокатов и многое другое. На вопрос, насколько все это соответствует демократии, каждый должен ответить для себя сам.

 

Вера ЛЕНГСФЕЛЬД

 

Вера Ленгсфельд родилась в Тюрингии в 1952 г., является политиком и публицистом. В 1983 г. она была исключена из СЕПГ, получила запрет на профессию, а после публичного протеста против режима ГДР была арестована Штази. Активистка движения за гражданские права была членом первой свободно избранной Народной палаты ГДР. С 1990 по 2005 г. – депутат Бундестага (до 1996 г. – от «зеленых», затем – от ХДС). В настоящее время является независимым публицистом. В 2008 г. была награждена Федеральным крестом «За заслуги».