Проделки Шнайдера

Под носом у советской власти Иосиф Шнайдер организовал стрелковую школу, где обучал евреев самозащите. А оказавшись в тюрьме, стал вычислять эсэсовцев-зэков и отправлять их фото в Израиль. Это невероятная история, достойная Голливуда.

Иосиф родился в 1927 г. в Риге в религиозной семье, симпатизировавшей сионистам. Дома говорил по-немецки (родном языке курляндских евреев), в школе – на идише, на улице – по-латышски. Русский выучил уже во время войны.

Подростку с матерью удалось бежать из Риги – до 1944 г. они жили в киргизском колхозе, а в октябре 17-летнего Шнайдера призвали в Латышскую дивизию, где в начале войны служил и погиб его отец. Их часть вошла в родную Ригу через полгода. «Город был полностью разрушен, из нашей семьи убили 48 человек», – вспоминал ветеран много лет спустя. Евреи-однополчане попытались возродить еврейскую жизнь, придя в ЦК с просьбой разрешить выпустить газету, вновь открыть еврейскую школу… Разумеется, получили от ворот поворот.

Вчерашний фронтовик вернулся в армию, но в 1946-м Латышскую дивизию, на 70% состоявшую из евреев, расформировали. Иосифа с несколькими товарищами по оружию отправили в танковую офицерскую школу на Урал. Весть о провозглашении Государства Израиль застала его в армейской землянке: «Мне сообщил об этом подполковник Финкельштейн, с которым мы пили самогонку».

В 1949-м Шнайдера понизили в звании и отправили в штрафбат в Белоруссию за отказ общаться по-русски и требование продолжить службу в Латвии. В каменоломнях на строительстве аэродрома он провел два года, прежде чем вернулся в Ригу.

К этому времени в голове отставника уже созрел новый план. Уехать в Израиль евреи не могли, создать свои школы и газеты им не разрешали, оставалось лишь повысить «боеспособность» – научиться драться и стрелять. Иосиф окончил высшую тренерскую школу по стрельбе и в ноябре 1951 г. организовал молодежный стрелковый клуб. «Каждый еврей должен владеть оружием, – не уставал повторять он, – молодой, старый, женщина или мужчина. Чтобы не повторилось гетто, где евреи, как овцы, шли на убой». Шнайдер собрал в своем клубе больше 100 соплеменников: «17–18 летние парни занимались не только стрельбой – боксом, борьбой, бегом, гимнастикой». Стрелять инструктор действительно умел – вошел в сборную Латвии по пулевой стрельбе.

Тем временем Сталин умер, и легальная спортивная деятельность Шнайдера дополнилась нелегальной – сионистской. Его дядя Нафтали Грибов, эмигрировавший в Эрец-Исраэль еще до войны, работал в полиции. Он писал племяннику подробные письма и передавал учебники иврита, календари с описанием религиозных праздников и т. п. Сотрудники посольства Израиля в свою очередь снабжали молодого человека израильскими армейскими журналами и сионистской литературой. Устроившись на работу в фотоателье, Иосиф теперь мог копировать и распространять всю эту крамолу.

Тем временем еврейская спортивная сеть действовала очень эффективно. В рамках соревнований ребята могли перемещаться по всему Союзу и общаться с евреями из других республик. Кроме того, они патрулировали во время праздников близлежащие к рижской синагоге улицы, не допуская хулиганских выходок.

Однажды Шнайдер так разошелся, что в День Октябрьской революции выставил в витрине фотоателье вместо Ленина портрет Хаима Вейцмана – первого президента Израиля. Так он и стоял в витрине на центральной улице Риги в обрамлении из красного бархата: «Это была маленькая хохма. Но некоторые знали и радовались».

По ночам Иосиф слушал израильское радио: сотрудники посольства сообщали ему раз в три недели, на какой волне ловить программу на идише. После каждой передачи он с друзьями выпускал «бюллетень» новостей, распространявшийся среди евреев. После одной из таких передач, 23 апреля 1957 г., его взяли «с поличным» – последней сводкой информации из Израиля. Когда чекисты пришли с обыском к Шнайдеру, то застали его в израильской полицейской форме – он получил ее в подарок от дяди за день до ареста, а в кармане лежала «Декларация Шолома Аша».

Сегодня о ней мало кто помнит, но история примечательная. В 1956 г. в «Известиях» и «Правде» вышло письмо-обращение «советских евреев», обвинявших Израиль в «попытке развязать новую войну». В ответ 34 известных израильтянина (первой стояла подпись писателя Шолома Аша) написали письмо-разъяснение о Синайской кампании. Израильтяне обратились тогда к Иосифу Шнайдеру с просьбой донести этот текст до авторов нашумевшего письма. «Я получил из посольства текст на идише, напечатанный на гильзовой бумаге. Мой друг Гриша Нейберт его перевел. Мы сделали 34 копии и отправили разными способами людям, подписавшимся под „обращением советских евреев“», – вспоминал Шнайдер.

Сотрудники КГБ нашли оригинал декларации и один ее перевод на русский язык, но в карманы формы, где лежали копии, заглянуть забыли. К счастью, во время обыска Иосиф смог передать их своей коллеге – латышке-ретушеру из его ателье, которая, как и большинство латышей, плохо относилась к «русской власти». Это его и спасло: одно дело хранить запрещенку, другое – ее распространять. На допросах в КГБ Шнайдер упорно твердил, что получил все документы от дяди.

Видимо, органы следили за сионистом уже давно, ведь с 1955 по 1957 г. он шесть раз подавал документы на выезд из СССР. Обвинения были разнообразные. Помимо связей с сионистами и «воспитания молодежи (как еврейской, так и латышской) в национальном духе», Шнайдеру инкриминировали попытку захвата парохода «Молотов» для побега в Израиль и даже подготовку убийства египетского президента Насера.

Свидетелей у обвинения не было: никто из группы Шнайдера не дал против него показаний. Так что отделался он легко – четыре года мордовских лагерей за «антисоветскую деятельность» и незаконное хранение оружия.

Зона лишь подстегнула сионистскую деятельность Шнайдера. «Нам помог ГУЛАГ. Тогда Никита Сергеевич в Нью-Йорке заявил, что у нас больше нет политзаключенных, и начали расформировывать лагеря в Тайшете, Братской ГЭС, Воркуте, концентрируя всех в Мордовии, – вспоминал Шнайдер. – И, к нашей радости, приехали многие евреи». Среди них Иосиф и вел «разъяснительную работу». Мол, если уж сидеть, то «за свое, за Израиль». Они пели песни на иврите, отмечали еврейские праздники, рассказывали об Израиле, и когда ему приходила посылка с мацой, он давал ее каждому «чтобы почувствовал, что он еврей». Агитация была успешной, Шнайдер с гордостью вспоминал, что смог «многих-многих выкрасть в наши ряды». К тому же от этого была практическая польза: тот, кто освобождался раньше, доставлял с помощью тайного шифра вести на большую землю.

А дальше – ирония судьбы. Националистов и фашистов объединили в один лагерь. И у Шнайдера появляется еще одна «работа». Он добывал фотографии эсэсовцев и отправлял их в Израиль. «Отличниками производства в лагере были все эти эсэсовцы, гестаповцы. Их вешали на доску почета. А он убийца, понимаете, который евреев убивал». Шнайдер воровал фотографии зэков-фашистов. И одновременно собирал еще один архив – фото заключенных евреев, получивших сроки за попытки уехать в Израиль. Этот фотоархив Шнайдер смог вынести из зоны, спрятав фотографии и негативы между зеркалами.

После освобождения вчерашний зэк ездил по всему СССР, распространял литературу среди евреев других республик и собирал архив для «Яд ва-Шем». Фотографировал места расстрелов евреев, партизан гетто, снимал Праведников народов мира, фиксировал факты разграбления синагог и еврейских кладбищ. Шнайдер передал в Израиль около 3000 снимков. «Потом они меня попросили достать снимки Герберта Цукурса. Я достал, переслал их в Израиль, а после в Бразилию. И потом этого Герберта Цукурса поймали в Уругвае. Я сидел на зоне с его двоюродным братом, тоже Цукурсом, поэтому и смог найти фото. Брат тоже был эсэсовец. Его фото я тоже привез в Израиль». (Герберт Цукурс – член карательной команды Арайса, причастный к массовым убийствам евреев. Убит агентами Моссада в Уругвае 23 февраля 1965 г. – Ред.)

Он делал фотографические копии сионистской литературы – в резиновых перчатках, чтобы не оставлять отпечатков, и распространял самиздат по всей стране. И снова и снова просил у властей разрешения на выезд. В конце концов, они дрогнули: в 1969 г. Шнайдера выпустили из СССР.

В Израиле он прожил еще 37 лет и умер в 2006-м в окружении детей и внуков. Ему удалось осуществить свою мечту – свободно носить форму израильского полицейского: Иосиф работал фотографом криминального отдела полиции и инструктором по стрельбе. В 2005 г. его сын Ури передал в Центральный архив еврейского народа больше 20 коробок с документами, фотографиями, слайдами и фотопленками – уникальными свидетельствами борьбы советских евреев.

 

Подготовлено еврейской газетой «Хадашот» в сотрудничестве с проектом «Еврейские герои» (рук. Анна Невзлин)