Как евреи открыли Америку

То, что изгнание евреев из Испании и открытие Нового Света случилось в один и тот же год, может показаться всего лишь забавным историческим анекдотом, не имеющим особого значения. И всё же, чтобы лучше понять природу первых еврейских общин Северной Америки, сложившихся к середине XVII в., начать следует с того самого 1492 г.

 

На гребне волны эмиграции

В 1492 г. испанские евреи столкнулись с тяжелой дилеммой: принять христианство или покинуть Испанию. По сей день историки спорят о количестве евреев, оставивших Испанию в том году. Большинство сходятся во мнении, что лишь малая часть евреев бежала с Пиренейского полуострова, многие же приняли христианство, оставшись под властью католических королей. Изгнанные из Испании в основном осели в Португалии, где примерно пятью годами позже были обращены в христианство, или же добрались до земель Османской империи, где их встретили гостеприимно. Как правило, изгнанники присоединялись к существующим еврейским общинам, но иногда создавали и новые по соседству, сохраняя свои испанские религиозные и культурные традиции.

На исходе XVI в. с Пиренейского полуострова поднялась новая волна эмиграции, которую вслед за историком Йосефом Капланом обычно называют «западно-сефардской диаспорой». Это были беглецы из семей «новых христиан» – «конверсос», потомков тех евреев, кто избрал в свое время обращение в христианство. Некоторые семьи сделали это лишь для вида. Вынужденно спасая свою жизнь, они стали теми, кого в еврейской традиции называют «анусим» (ивр. – «принужденные»). В большинстве своем анусим занимались торговлей. Местные власти, поощряя торговцев, начали к этому времени позволять им покидать пределы Пиренейского полуострова и селиться в новых местах, прежде всего в портовых городах Западной Европы, таких как Амстердам, Ливорно, Гамбург и Лондон. Часть «новых христиан», покинувших в то время Испанию и Португалию, постепенно вернулись к еврейской жизни.

На протяжении века, а то и дольше эти семьи были отрезаны от еврейского мира. Фактически никто из покинувших Испанию или Португалию в XVI и XVII вв. уже не родился евреем. Даже если тайно и соблюдали еврейские обычаи, они, выросшие и воспитанные в христианской среде, по сути были христианами со всех точек зрения. Процесс формирования этих новых общин западно-сефардской диаспоры был длительным, растянулся на многие десятилетия. Однако постепенно некоторые диаспоры даже стали важнейшими центрами еврейской жизни своего времени. В первую очередь, конечно же, еврейская община Амстердама – один из главных центров еврейского религиозного и светского книгопечатания в XVII в. При этом, несмотря на впечатляющую интеграцию общин в еврейский мир, длительная оторванность тех, кто их сформировал, от еврейской жизни в немалой мере сказалась на усвоении ими взглядов и ценностей окружающего их христианского общества.

В ходе этой второй эмиграционной волны евреи добрались и до Америки. Они попали туда еще в так называемый колониальный период, то есть до образования современных независимых государств, постепенно отделившихся от метрополий в конце XVIII в.

 

Еврейская конкиста

В тот же год, когда евреев изгнали из Испании, Колумб открыл Америку. Есть немало предположений, утверждающих, что среди искателей приключений и богатства, ринувшихся в Новый Свет с Пиренейского полуострова, были и евреи, принявшие после приказа об изгнании христианство. Тем не менее, за исключением нескольких редких случаев, у нас нет достаточных исторических свидетельств, подтверждающих это. С другой стороны, можно с уверенностью сказать, что в колониальный период, начиная со второй половины XVI в., большое количество «новых христиан» еврейского происхождения осело в многочисленных испанских и португальских колониях Нового Света, хотя закон и запрещал им это. У нас есть достаточно свидетельств не только о самом их присутствии на континенте, но также и об их активности и влиянии на колониальное общество в самых разных сферах, прежде всего в области торговли. В самой Испании инквизиторы стали преследовать анусим уже с конца XV в., то есть еще до изгнания евреев, а в американских колониях испанская инквизиция начала действовать лишь с конца XVI в. в Перу и Мексике, а в Картахене (нынешней Колумбии) и вовсе только с первой половины XVII в.

Наряду с католическими державами Пиренейского полуострова колонии в Америке имела и куда более терпимая кальвинистская Нидерландская империя. Поэтому еврейская жизнь в Америке началась не в испанских колониях, а в голландских. В 1630 г. Нидерланды отвоевали у Португалии район Пернамбуку, сегодня принадлежащий Бразилии. Как отмечает в своем исследовании Каплан, в документе, опубликованном еще накануне захвата, голландская Вест-Индская компания, стремясь привлечь новых переселенцев, пообещала свободу вероисповедания любому, кто поселится на принадлежащих ей территориях. То же самое она потом объявила в 1634 и 1636 гг.

Так, в 1637 г. в столице Пернамбуку – Ресифи – была основана еврейская община «Цур Исраэль», а вскоре после этого в городе Маурицстад, расположенном на острове напротив Ресифи, возникла еще одна община – «Маген Авраам». Эти общины приняли в первой половине XVII в. сотни прибывших из Амстердама евреев, уроженцев Испании и Португалии, среди которых были и весьма известные религиозные лидеры, например Исаак Абоаб да Фонсека и Моше Рафаэль де Агилар.

Однако в 1654 г. Португалии удалось отбить у голландцев Ресифи. Многие из живших там евреев были вынуждены вернуться в Амстердам, иные переселились на остров Кюрасао или другие острова Карибского моря. В 1659 г. еврейские поселенцы Кюрасао основали общину «Микве Исраэль», ставшую самой богатой и важной еврейской общиной Нового Света. В 1671 г. здесь построили великолепную синагогу, а впоследствии еще болeе расширили. Почти все служившие в ней раввины прибывали из Амстердама.

 

Защита акционеров

В Северной Америке первые голландские колонисты поселились вдоль реки Гудзон в 1624 г. Через два года они основали колонию Новый Амстердам на острове Манхэттен, а четыре десятилетия спустя, в 1664 г., англичане, захватив этот район, переименовали город в Нью-Йорк.

Первыми же поселившимися в этих местах евреями, вероятно, стала группа из 23 беженцев, покинувших в 1654 г. захваченный португальцами Ресифи на корабле «Св. Катерина». Это были четыре супружеские пары, две вдовы и 13 детей. Похоже, что поначалу беглецы намеревались осесть на одном из островов Карибского моря, но ни на Ямайке, ни на Кубе испанцы не разрешили им остаться. Так, в конце концов «первопроходцы» добрались до Нового Амстердама и чуть позже основали общину «Шеарит Исраэль», существующую на Манхэттене по сей день.

По мнению Джонатана Сарны, одного из важнейших историков американского еврейства, беженцы из Ресифи не были первыми евреями, ступившими на землю Северной Америки. Однако, в отличие от своих предшественников, останавливавшихся в этих местах лишь на короткое время, они намеревались здесь осесть и основать постоянную еврейскую общину. Таким образом, эта группа стала своего рода еврейским аналогом британских колонистов с судна Mayflower, заложивших основу будущего государства. Духовенство голландской реформистской церкви, заправлявшей в Новом Амстердаме, было против того, чтобы евреи поселились в колонии и получили свободу вероисповедания. Эти взгляды полностью разделял и Питер Стейвесант, генерал-губернатор новых Нидерландов. Он попросил директоров голландской Вест-Индской компании «потребовать от них [евреев, приехавших из Ресифи] по-хорошему покинуть колонию в Новом Амстердаме», чтобы «они не засоряли и не беспокоили новую колонию». Похоже, Стейвесант также опасался, что предоставление религиозной свободы евреям создаст прецедент и для других нежеланных групп: лютеран и католиков.

Однако среди акционеров голландской Вест-Индской компании были влиятельные еврейские торговцы из Амстердама. Они попросили руководство удовлетворить желание еврейских беглецов. Их заступничество в итоге сыграло ключевую роль. Компания приказала Стейвесанту позволить евреям обосноваться и торговать в Новом Амстердаме, при условии, что они будут сами заботиться о своих бедняках и те не станут бременем для колонии. В соответствии с этим распоряжением евреи получили право торговать на всей территории колонии, владеть в ней недвижимостью и отправлять религиозные обряды в частном порядке в своих домах.

 

От сообщества к общинам

Возможность обосноваться на Манхэттене евреи получили еще при голландцах, однако процветать общинная жизнь начала лишь в XVIII в., уже в период британского правления. До обретения страной независимости местные евреи смогли построить себе две синагоги: «Шеарит Исраэль» в Нью-Йорке в 1730 г. и «Иешуат Исраэль» в Ньюпорте на Род-Айленде в 1763 г., известную сегодня как «Туро». Группа евреев, прибывшая в 1733 г. из Англии в Саванну в штате Джорджия, привезла с собой свиток Торы, основала там общину и даже поддерживала миньян в частном доме. Однако открыть собственную синагогу смогла лишь в XIX в. Не исключено, что и до того на территории английской колонии Нового Света существовали еврейские группы, однако лишь в XVIII в. они разрослись до действующих общин, регулярно организующих молитвы в миньяне.

Хотя к первым еврейским группам в Северной Америке и присоединялись евреи-ашкеназы, устройство этих общин всe же соответствовало тому, как это было принято у западно-сефардской диаспоры. Главами общин и синагог обычно становились не раввины, а состоятельные люди, которых называли «яхидим» (ивр. – «избранными»). Роль их была аналогична роли «парнасим» (ивр. – «обеспечители») в ашкеназских общинах. Именно они брали на себя основную часть общинных расходов и наряду с небольшим количеством должностных лиц составляли так называемый «маамад ха-кеила» («основу общины»), принимая большинство важных решений. Остальным членам общины были выделены места в синагоге, они имели право на общинные услуги, но полномочиями не обладали.

Еврейские общины западно-сефардской диаспоры, включая и те, что складывались в голландских колониях в Южной Америке, старались сразу же после основания приглашать к себе в качестве духовных лидеров выдающихся и известных раввинов. В Северной же Америке приглашать раввинов стали не раньше середины XIX в.

По мнению Сарны, это объясняется малочисленностью общин и скудностью их ресурсов. Первый постоянный раввин в Северной Америке, рав Авраам Йосеф Райс, был приглашен на должность в общину «Нидхей Исраэль» в Балтиморе лишь в 1840 г., примерно 200 лет спустя после прибытия первых евреев на североамериканские земли. За отсутствием постоянных раввинов их общинные обязанности, как правило, выполнял кантор. Не случайно именно к кантору нееврейское общество относилось как к религиозному лидеру. При этом в глазах самих членов общины кантор оставался лишь исполнителем функций, возложенных на него главой общины.

Несмотря на то что среди еврейских иммигрантов были как сефарды, так и ашкеназы, влияние сефардской культуры и традиции на еврейские общины Америки не ограничивалось одними лишь организационными вопросами.

По мнению исследователя Яакова Маркуса, сефардская традиция («минхаг сфарад») «была принята во всeм Новом Свете в колониальный период, даже в, казалось бы, совершенно ашкеназской общине в Суринаме. Так сложилось с тех пор, как сефарды прибыли в голландскую Бразилию в первой половине XVII в. Со временем она стала американской традицией даже среди иммигрантов несефардского происхождения. Правда, ашкеназы иногда пытались с этим бороться, но, как правило, не слишком долго и не особенно энергично».

Согласно Маркусу, евреи, прибывшие из Германии или Польши, приняли сефардскую традицию не только потому, что сефардские евреи предшествовали им и уже создали общины, но и, возможно, в основном из-за высокого социального и экономического статуса сефардских евреев: «Еврейские иммигранты из Германии и Польши, стремясь упрочить свои позиции в общине, перенимали сефардскую традицию и отождествляли себя с сефардским наследием».

Однако утверждения Маркуса о том, что, мол, ашкеназы покорно смирились с доминирующей ролью сефардов, похоже, не слишком точны и не дают полного представления о сложных отношениях между этими еврейскими группами.

 

Одни евреи, две традиции

В 1976 г. Малькольм Стерн опубликовал несколько интересных свидетельств, взятых из нееврейских документов. Это позволило нам узнать о сложных взаимоотношениях сефардов и ашкеназов в XVIII в. В 1735 г., примерно два года спустя после прибытия евреев в Саванну, местный священник Куинси сообщал в Англию следующее: «У нас тут есть два типа евреев: португальцы и немцы. Первые, бывшие христианами в Португалии или Бразилии, менее дотошны в соблюдении обрядов и отказались от большей части своих еврейских ритуалов. Так, например, двое молодых людей, сыновья одного врача, иногда приходят в церковь, и поэтому некоторые даже считают их христианами. Я не могу относиться к ним как к христианам, но их образование, полученное в странах, из которых они прибыли и где они были вынуждены выглядеть как христиане, делает их менее последовательными в своей традиции. Евреи же Германии, которых считают лучшими евреями, гораздо строже в своем поведении и соблюдают свой закон».

Это примечательное свидетельство подтверждает уже упомянутый тезис о более глубокой адаптации сефардских евреев, бывших анусим, к христианской среде. Мы не знаем, какими мотивами руководствовались двое упомянутых в письме пастора, и, видимо, никогда не узнаем, что побуждало их к посещению церкви: вопросы веры или стремление к социальной интеграции. Вместе с тем нет сомнений, что сефардские евреи гораздо глубже знали и понимали христианскую среду, а потому чувствовали себя в ней намного комфортнее, чем их братья-ашкеназы. Можно предположить, что это понимание облегчало процесс ассимиляции.

Еще одно свидетельство непростых отношений между ашкеназами и сефардами принадлежит перу другого священнослужителя из Саванны. Преподобный Больциус возглавлял протестантскую церковь иммигрантов из Зальцбурга и мог говорить с немецкими евреями на одном языке. Вот что он писал своему церковному руководству в Германии: «Некоторые евреи в Саванне жаловались мне несколько дней назад, что испанские и португальские евреи преследовали евреев Германии так, как ни один христианин не стал бы преследовать другого христианина. Один из них попросил меня использовать свое влияние на власти во благо евреев Германии».

Пастор пытается объяснить причину конфликтов между общинами: «Они [евреи] хотели построить синагогу, но евреи Испании и Германии не смогли договориться между собой. Причины этого мне неизвестны».

«Евреи Испании и Португалии не так строго относятся к еде, как другие. Например, они едят говядину [которую подают] в трактире или продают в любом месте. Немецкие же евреи, напротив, предпочтут остаться голодными, нежели съесть говядину, которую они не забили сами».

Выясняется, что отношения между сторонами были не такими уж гармоничными, как в описании Маркуса, согласно которому ашкеназы легко приспособились к существующим сефардским общинам. Можно предположить, что они вынуждены были это делать скорее из-за отсутствия выбора, чем из желания стать похожими на своих сефардских собратьев.

Прошли годы, и волны эмиграции, начавшиеся в XIX в., прежде всего из Восточной Европы, коренным образом изменили как масштабы, так и характер еврейских общин в Америке. Со временем ключевая роль, которую сефарды играли в возникновении и формировании американской еврейской общины, оказалась почти забыта. Пришло время вспомнить и об этой странице долгой истории нашего народа.

 

Ализа МОРЕНО-ГОЛЬДШМИДТ (Segulamag.com)

Перевод А. Непомнящего