Цена безразличия

Глядя нынче на Германию, я не могу не думать о монахах, о которых раньше можно было слышать чаще, чем сегодня, – oни публично сжигали себя в знак протеста против чего-то или символа борьбы за что-то. Это очень болезненно и, конечно, продиктовано глубокой верой в свои убеждения, но разве это что-то меняет? Самоубийцы могут быть убеждены, что, сжигая себя, они убеждают мир в серьезности своих намерений. На самом деле, однако, прохожие, вероятно, смотрят на этих людей и думают про себя: «Хорошо, что я не на его месте». Я боюсь, что наше представление о том, что в глобальном масштабе действительно важно и что неважно, может кардинально отличаться от реальной важности этого и его последствий (под «нашим представлением» я имею в виду общественные дебаты, примером которых служат, скажем, государственные СМИ).

В настоящее время сообщается, что Китай производит больше так называемых парниковых газов, чем все остальные развитые страны, вместе взятые. Для земного шара и будущего нашей планеты абсолютно неважно, пожертвует ли собой в этом плане Германия – довольно небольшая по площади и численности населения страна. Но в Германии нынче объявлено на время после выборов 2021 г. о национальном экономическом суициде во имя окружающей среды, у которого есть только один победитель (см. выше), но даже он не будет очень благодарен и воспримет это, скорее, мимоходом.

 

Полезно, когда народ отвлечен

Нередко бывает полезным, когда народ отвлекают от того, что с ним делают, и в такой ситуации весьма кстати, что в Германии постоянно раздуваются фальшивые моральные возмущения, которые поглощают внимание широких масс, как факелы над буровыми установками сжигают излишки газа.

«Имеет ли он право так говорить?», «Неужели он сказал это?», «Это уже правая пропаганда или еще просто мнение?», «Разве он не должен теперь уйти в отставку?» и т. д., и т. п. Одна немецкая партия глупцов в настоящее время даже хочет из-за подобного случая исключить из своих рядов одного из ее немногих неглупых членов (речь идет о попытке «зеленых» исключить из партии обер-бургомистра Тюбингена Бориса Пальмера. – Ред.). Это приковывает наше внимание, но по существу абсурдно и не имеет значения для остального мира.

Германские морализаторские дебаты удивительно похожи на разговоры, которые можно услышать от пубертирующих барышень на школьном дворе: «Она так сказала…», «А потом он сказал...», «Неужели она на самом деле так сказала?..» и т. д. до тех пор, пока не закончится перемена или учебный день, а потом – на смартфоне до ночи. Изменит ли кто-нибудь на этой планете свое мнение из-за того, что та или иная точка зрения возобладала в лево-«зелено»-вульгарно-примитивной немецкой дискуссии? Конечно же, нет, потому что это не имеет значения.

Каким бы захватывающим и стимулирующим мы, немцы, ни находили наше «происшествие дня», оно совершенно не имеет значения в более широком масштабе – временнóм, пространственном, а также политическом по своим последствиям (чаще – их отсутствию). Но то, что это не имеет значения, для нас, определенно, небезразлично.

 

Израилю это должно «быть все равно»

И, конечно, есть сегодняшняя мировая политическая проблема: нападение на Израиль террористической организации ХАМАС. В настоящее время, например, сообщается, что беспилотники иранского производства используются против Израиля и что Иран финансирует ХАМАС (хотя это давно уже не секрет).

Для определенных немецких кругов нападение ХАМАСа на еврейское государство кажется почти «освобождающим», как будто что-то слишком долго ждало втуне, чтобы прорваться на поверхность. Кипящий антисемитизм и ненависть к Израилю сочaтся из всех дыр и щелей, не только в комьюнити объединенных импортированной во имя «толерантности» ненавистью к евреям, но и по-прежнему из катакомб государственных медиа и фондов левых партий. Временами тяжелый запах исходит даже из некоторых министерств.

В эссе «„Зеленые“ – партия, похожая на обезьяну с пулеметом», которое написано в 2019 г. и кажется мне весьма актуальным сегодня, я отметил: «В фильме „Обычные подозреваемые“ говорится: „Самый большой трюк, который когда-либо удавался дьяволу, – это убедить людей в том, что его не существует“. Сегодня, соответственно, мы можем сказать, что величайшим трюком духовных преемников настоящих нацистов было убедить большинство в ходе дебатов в том, что их политические противники являются новыми „нацистами“, а они сами – „хорошими парнями“».

Израилю должно быть «все равно», на его ли стороне Германия и немецкая общественность. Германия снова стала рассадником открытой ненависти к евреям, но это не только юдофобия, впущенная в страну во имя «толерантности» и затем тщательно игнорируемая, это еще и гнойный яд тех левых, которые так умело называют всех своих противников «нацистами».

Тот факт, что Германия регулярно и надежно встает в ООН на сторону тех, кто предпочел бы, чтобы Израиль был как можно скорее уничтожен, Израилю, конечно, не помогает. Но Израиль не может, не должен и не будет зависеть от того, считают ли «безупречные демократы» вроде господ Мааса или Хойсгена (представитель ФРГ в ООН. – Ред.), что они должны от имени Германии заключать пакты с исламистами и террористическими теократиями. Если бы Израиль слишком сильно зависел от Германии, он давно бы уже оказался там, где его хотят видеть берлинские демонстранты, а именно – в море. Другими словами, был бы стерт с лица земли.

Германский «израильский разлом» – от начала и до конца наша проблема, и немаловажная часть этой нашей проблемы заключается в том, что в международном масштабе она скоро перестанет иметь значение.

 

Мы будем безразличны миру

Немецкое слово egal («безразличный») пришло из французского языка, где оно означает «равный». Мы знаем égalité – равенство. Выражение «Это не имеет значения» означает, что результат будет одинаковым, независимо от того, делаем мы что-то или нет. Однако выражение «Мне все равно» означает, что для меня лично исход не имеет никакого эмоционального значения. Например, «Мне все равно, если в Китае упадет мешок риса», или «Мне все равно, если некоторые молодые люди станут агрессивными, потому что я живу в богатой стране, далекой от этого», или даже «Мне все равно, если тысячи людей потеряют работу и у государства больше не будет денег, чтобы финансировать все свои задачи, потому что я вырос изнеженный богатством и не понимаю, что вообще значат мои слова».

Для сжигающего себя монаха, конечно, он сам имеет значение, как и то, загорится ли он. Но для общего дела, для политической программы это, если судить по историческому опыту, чаще всего не будет иметь никакого значения. В крайнем случае это – уж простите меня за сарказм – вызывает согревающее чувство в прямом и метафорическом смысле.

Ирония ситуации в Германии заключается в том, что из-за того, что нам были безразличны многие вещи, которые действительно имеют значение, мы вскоре станем безразличны миру. Идет ли речь об антисемитизме некоторых молодых людей или о реальном соотношении затрат и выгод в вопросах энергетической политики – нас это не волновало и не волнует, а поскольку нам это безразлично, то и мы будем безразличны миру.

Для нас имеет огромное, даже жизненно важное значение, убиваем мы себя экономически или нет. Но для дальнейшего развития мировой экономики и планеты в целом это не имеет значения. Для нас как для страны и общества жизненно опасно тратить свое внимание и возможности на бессмысленные дебаты вместо того, чтобы отвлечь свои мозги от государственных медиа и пропаганды. Для дальнейшего же течения мировой истории и большой политики это уже, боюсь, не имеет существенного значения.

Для Израиля мудро и важно не зависеть от милости Германии, т. е. чтобы Германия была ему в значительной степени безразлична, поскольку у него достаточно дел с ХАМАСом и Ираном. Но тот факт, что в Германии вновь пробуждаются те же духи, которые когда-то сделали настоятельно необходимым создание еврейского государства, на самом деле должен иметь значение для немцев.

 

«Мне все равно» против «не имеет значения»

Крошечная проблема с вопросом о безразличии заключается в том, что часто это просто «нам все равно». То или иное понятие может не иметь для меня в краткосрочной перспективе особого эмоционального значения (т. е. «мне все равно»), но лежащий в его основе факт все равно может оказать значительное влияние на мою жизнь.

Это только адептам лево-«зеленой» идеологии неважно, что происходит в головах мигрантов, даже если они призывают к геноциду (в то время как левакам кажется драматически опасным даже тривиальное высказывание в речи их политического оппонента при ее злонамеренной левацкой интерпретации), но в действительности это важно: что думают «новые сограждане», насколько стабильна и доступна электроэнергия, есть ли у людей работа, производит ли экономика что-то, что затем продает, и, наконец, что не менее важно, делают ли наши дебаты нас глупее или умнее.

Поскольку для нас были очень важны вещи, которые на самом деле совсем не важны, мы сами, если только не произойдет чудa, скоро станем неважными. Поскольку мы были безразличны к вещам, которые на самом деле важны, мы можем, если только не произойдет чудa, вскоре стать безразличными всему миру. Но то, что Германия может стать безразлична миру, не может оставлять нас равнодушными! То, что страна Германия заботится о неправильных вещах, а неправильные вещи не имеют значения, – это имеет значение для вас и поэтому не должно оставлять вас равнодушными.

Сегодня мы проживаем историю в реальном времени, и один из уроков этой истории очевиден: делай из нее те выводы, которые должно сделать. Некоторые слепцы и оппортунисты будут недовольны тем, что вы делаете то, что должно, но вам это должно быть безразлично.

 

Душан ВЕГНЕР