Альфа и омега Ангелы Меркель

Некоторое время назад комментатор Süddeutsche Zeitung Хериберт Прантль размышлял о том, что может стать «альфой и омегой» канцлерства Меркель. Он использовал эту фразу несколько раз, чтобы символически обозначить начало и конец ее «царствования», то, что останется от него для книг по истории. Прежде всего сердцу Прантля близка «большая омега большой политической карьеры». Журналисты любят такие формулировки.

Наследие политика сосредоточено в его делах, высказываниях или и в том и другом. Например, в заявлении Вилли Брандта: «Мы хотим решиться на более широкую демократию», решении Гельмута Шмидта штурмовать «Ландсхут» или в решительных действиях Гельмута Коля по объединению Германии. В случае с Ангелой Доротеей Меркель все сводится к двум заявлениям 2020 г., которые, хотя и не маркируют начало и конец ее канцлерства, симметричны друг другу и более или менее обрамляют ее политическое наследие.

Как ни странно, до сих пор мало кто заметил, насколько они идеально сочетаются друг с другом. Возможно, потому, что в первом случае речь шла о двух предложениях, а во втором – о молчании, которое, как известно, в определенных обстоятельствах также может быть красноречивым. В любом случае, пора на время оторваться от событий в США или обсуждения новой программы миллиардных трат ЕС и взглянуть на общую картину канцлерства Меркель, а не на детали. Тем более что к настоящему времени ее политическое наследие в значительной степени понятно.

Ее первое заявление для книг по истории было сделано в Претории 5 февраля 2020 г. и касалось выборов премьер-министра в Тюрингии: «Так как исход третьего тура выборов был предсказуем, следует сказать, что этот процесс непростителен, и поэтому результат должен быть отменен».

Особенно пикантно то обстоятельство, что вердикт о «непростительности» результата выборов прозвучал из ЮАР – страны, где после окончания апартеида была предпринята попытка примирения, включавшая взаимное прощение даже за пытки и убийства.

«Непростителен» – это слово, которое в силу своей тотальности уже достойно исторических хроник, особенно когда речь идет о выборах в германский земельный парламент. Результат которых, согласно второй части исторического заявления, должен быть отменен. Отмена выборов… До февраля 2020 г. казалось, что большинство в стране верило в то, что именно здесь проходит красная черта, которую пересекает каждый, независимо от должности или партийной принадлежности, кто требует отмены итогов выборов, потому что ему не нравится их результат. Но, возможно, только часть общества верила, что большинство увидит в этом красную линию. Протесты против создания Федеративной Республики Германия заново – а именно это произошло – в основном отсутствовали. Меркель добилась своего частично за счет политического шантажа, частично за счет «давления улицы» (слова сопредседателя СДПГ Саскии Эскен). Вице-президент Бундестага Ханс-Петер Фридрих отметил было, что Основной закон не предусматривает отмены итогов выборов. В ответ на это редактор Frankfurter Allgemeine Zeitung написал в Twitter, что AfD, видимо, не нуждается в вице-президенте Бундес­тага от своей партии, поскольку эту должность уже занимает Фридрих.

Те, кто считает заявление о создании республики заново слишком преувеличенным, должны обратить свои взоры на город Радебойль, где недавно прошли очередные выборы, на сей раз без каких-либо специальных указаний от руководства государства. 20 мая большинство членов городского парламента по предложению местного отделения ХДС избрало беспартийного писателя Йорга Бернига новым руководителем отдела культуры.

То, что сразу же последовало после этого решения, в СМИ принято называть «бурей протеста», чтобы избежать слов «ненависть» и «ярость». В действительности же протестный штурм был обычной кампанией против Бернига, которого не слишком широкий альянс «прогрессивных деятелей культуры и средств массовой информации» с особым участием бывшего агента Штази и Süddeutsche Zeitung обвиняли в том, что он является «новым правым» и «националистом». Этот вердикт, против которого невозможно подать апелляцию, Берниг спровоцировал рядом «непростительных» действий.

Во-первых, в 2015 г. он написал для Sächsische Zeitung статью с критикой иммиграционной политики Меркель. Выступая в том же году в Каменце, он критиковал то обстоятельство, что общественные дебаты по таким вопросам, как, например, иммиграция, заменены «агрессивной морализацией» со стороны медийно-политических лидеров общественного мнения. Берниг также подписал «Хартию 2017» – призыв не забывать об опасности идеологической диктатуры (это произошло после того, как на Франкфуртской книжной ярмарке толпой леваков были украдены со стендов, изуродованы и уничтожены книги, которые, по их мнению, не должны существовать). Он также был одним из первых, кто подписал «Декларацию 2018», авторы которой выступают против иммиграции в обход действующего законодательства (кстати, с аналогичной критикой выступил в 2019 г. экс-председатель Федерального конституционного суда Ханс-Юрген Папир).

Süddeutsche Zeitung охарактеризовала «Декларацию 2018» как «враждебную по отношению к иммиграции», что на самом деле является ложью: в длинном тексте «Петиции 2018» подписавшие ее даже прямо требуют разработки современного иммиграционного законодательства. Они же выступают только против иммиграции посредством не предназначенного для этого Закона об убежище. Но фактические обстоятельства в этом деле не важны, по крайней мере для тех, кто уже живет в новой Федеративной Республике.

Недавно Süddeutsche Zeitung сообщила о выигранном первом этапе борьбы за переизбрание главы отдела культуры в Радебойле. Газета также сообщила без комментария, что должностные лица германского ПЕН-клуба также обеспокоены тем, что они ошибочно избрали одного из своих членов: «Ассоциация писателей ПЕН-клуб, членом которой Берниг является с 2005 г., призвала его „рассмотреть, в какой степени он может выполнять свои обязательства по Уставу ПЕН-клуба, и в случае необходимости, извлечь для себя соответствующие выводы“».

История в своей притчевости выходит далеко за рамки Радебойля: писатель, который выступает против надвигающейся диктатуры и предостерегает от агрессивной морали, именно потому, что он это делает, не имеет права занимать должность, несмотря на демократические выборы, и теперь должен быть также удален из ПЕН-клуба. Этот процесс был бы достоин литературы, если бы Иоганн Петер Гебель уже не увековечил его в своем тексте из двух фраз: «Мальчик пожаловался матери: „Отец дал мне пощечину!“ Но тут подошел отец и сказал: „Ты опять врешь? Хочешь еще одну оплеуху?“»

Итак, в Радебойле состоятся повторные выборы. На этот раз процесс был не таким спонтанным, как в Тюрингии, а хорошо организованным. И он определяет стандарты для дальнейших выборов.

Если «непростительно» и повторные выборы были альфой эпохи Меркель, то какова же ее омега?

В том же мае в Шверине состоялись выборы в Земельный конституционный суд. Судьей была избрана Барбара Борхардт из Левой партии, за которую также отдали свои голоса представители ХДС. Борхардт принадлежит к партийной платформе «Антикапиталистические левые», которую Федеральное ведомство по защите Конституции относит к левоэкстремистским организациям. Она призывает к «коренному изменению системы» и «разрыву с капиталистическими структурами собственности», т. е. к ликвидации конституционно гарантированного права собственности, для чего, вероятно, придется ограничить и другие основные права. В конце концов, даже уличные воры сталкиваются с тем, что люди не всегда без сопротивления позволяют лишить себя их собственности или, по крайней мере, стараются убежать.

Но на этот счет уже есть указания вновь избранного конституционного судьи. К 50-летию сооружения Берлинской стены она подписала манифест в защиту «антифашистского защитного вала», как ее называло руководство ГДР. «Возведение стены, – говорится в нем, – положило начало периоду мирного сосуществования в Европе, который характеризовался, среди прочего, всемирным признанием ГДР». Документ хотя и упоминает вскользь о смертельных выстрелах на границе по приказу руководства СЕПГ, но при этом не упоминая ни СЕПГ, ни смертельные выстрелы: «Люди теряли на границе свои жизни». Потерять жизнь – вот что случается, если не быть осторожным.

Борхардт в интервью проверенной Süddeutsche Zeitung сказала красивую фразу: «К истории ГДР следует подходить без эмоций, рассматривая ее в общем контексте». В том же интервью она пожаловалась на «чистый антикоммунизм», который ей приходится переживать уже 30 лет. Когда же интервьюер попытался с соответствующими цитатами осторожно спросить ее о позициях «Антикапиталистических левых» и предполагаемом изменении системы, она ответила, что на последних дискуссиях платформы не присутствовала. Интервьюера этот ответ удовлетворил.

С момента избрания прошло несколько недель. За это время Борхардт имела возможность, по крайней мере, объявить о своем выходе из экстремистской платформы и выразить сожаление о своих былых замечаниях в отношении границы ГДР. Она намеренно этого не сделала. Ее позиция сводится к формуле: как можно больше ГДР, ФРГ же – ровно столько, сколько необходимо. Да-да, с такой позицией в 2020 г. в ФРГ можно стать судьей Конституционного суда. Кстати, в ГДР она бы не смогла этого сделать. Там не было конституционных судов. Не было даже административного закона, который позволял бы гражданам возбуждать судебные иски против государства.

Пока лишь немногие политики из ХДС прокомментировали избрание Борхардт. Только один из них, партийный аутсайдер, выступил с фундаментальными соображениями, другие – с апологетическими разглагольствованиями о том, что Левая партия, как назло, подсунула им именно эту кандидатуру. Христианские демократы должны радоваться, что кадровое предложение Левой партии в Конституционный суд не носит имя Эгон Кренц. Но и Кренц, вероятно, также был бы избран самое позднее в третьем туре голосования, но тогда ХДС было бы еще труднее откреститься от этого выбора.

И где же во всей этой истории большая омега Ангелы Меркель? Она – в молчании канцлера по поводу избрания Борхардт. Сам этот акт знаменует собой глубокую трещину в истории Федеративной Республики, почти такую же глубокую, как отмена итогов выборов в Тюрингии.

Если ей это кажется важным, то Меркель, как известно, комментирует все, даже выходя за конституционные рамки, как в случае выборов в Тюрингии. Она в состоянии делать это быстро: например, когда 19-секундного видеофрагмента из Интернета, распространенного анонимными левыми радикалами, было достаточно для того, чтобы диагностировать «охоту на людей» в Хемнице. Меркель даже может дать личный комментарий. Борхардт – бывшая одноклассница канцлера из Темплина. От Меркель никто не ожидал отмены ее выбора, хотя она и смогла бы это сделать. Но с учетом заново прочерченной границы не только ХДС, но и всей страны ее заявление было бы уместно.

Вопрос не в том, как относиться к такому человеку, как Барбара Борхардт, – как личности и как к члену парламента. В здоровой демократии об этом речь не идет. Речь идет о том, должен ли человек, который хочет в значительной степени отменить основные права граждан и который видит в казнях гражданских лиц по приказу государства прискорбный побочный ущерб, судить о конституционных вопросах Федеративной Республики Германия. И вовсе не потому что переименованная СЕПГ добилась в Мекленбурге – Передней Померании абсолютного большинства в парламенте, а потому, что этого человека благословила на подобный пост бывшая партия Конрада Аденауэра. Молчание Ангелы Меркель по этому вопросу можно интерпретировать как ответ: ее это не беспокоит. Борхардт может занять свое место.

Со своей альфой в Тюрингии канц­лер сумела протолкнуть доктрину выборов с условным результатом: решение, принятое большинством голосов, имеет силу только в том случае, если оно будет сочтено отвечающим моральным нормам и соображениям политкорректности. В противном же случае…

Своей омегой – молчанием по поводу других выборов – она дает понять, что моральная политика действует, причем очень жестко, только в одном направлении, в то время как крен влево вообще не имеет предела. Если раньше и был воображаемый предел, то в наши дни он отменен молчанием Меркель.

Обе реакции – и непростительный переворот в Тюрингии, и молчание по поводу выбора в Шверине – великолепно сочетаются друг с другом по форме и функции, как две обложки одной книги. Еще раз: в Тюрингии выборы политика от СвДП были отменены, в Радебойле то же самое происходит с избранным кандидатом от ХДС, в третьем же из описанных выше случаев политик из Левой партии, который даже там принадлежит к крайним левым, беспрепятственно был избран. Так просто – лишь несколькими фразами в первом случае и тактическим молчанием во втором – Меркель не смогла бы столь легко сместить политическую ось. Необходимый климат для этого – последствие ее долгого канцлерства, особенно в период после 2015 г. Этот климат характеризуется, прежде всего, тем, что как новая практика повторения неугодных выборов, так и назначение врага Конституции ее хранителем не вызывают в стране никаких серьезных потрясений.

В ходе интервью с Борхардт журнал Nordkurier хотел узнать: «Что вы думаете о нашем Основном законе? Что вам в нем нравится? Что вы критикуете?» Правда, хороший вопрос для конституционного судьи? Без подобного рода работников СМИ реформирование республики никогда бы не увенчалось успехом. И это реформирование, изменение социального климата не произошло в одночасье. Плоды этого нового порядка созревали во многих местах. В газете Die Welt, например, редактор отдела внутренней политики выступает со статьей под заголовком: «Недовольство по поводу гендерного языка недемократично». Ей не нравится тот факт, что, согласно опросу dimap, большинство немцев (в том числе 52% женщин) отвергают использование гендерных форм в устной и письменной речи. Даже если бы против этого гендерного сумасшествия выступало меньшинство, и тогда это не было бы «недемократичным» – мнения меньшинства, в конце концов, являются частью открытого общества. Однако редактор Die Welt, дитя эпохи Меркель, находит «недемократичным» даже мнение большинства. Как и многие другие лица, формирующие общественное мнение, она переосмысливает термин «демократический» как служащий продвижению прогрессивной повестки дня. Даже если большинство не видит в этом необходимости.

Критики гендерного языка для нее не критики, а враги. И она учит этих врагов: «Тот, кто в дискуссии предупреждает о „языковой диктатуре“, достигает пределов демократических дебатов». В Конституции ФРГ упоминание о пределах демократической дискуссии искать так же бесполезно, как и об отмене неугодного результата выборов. По крайней мере, пока. Но Конституция ФРГ переживала и лучшие времена – см. выборы Борхардт и избирательный процесс в Тюрингии. Статья, заметим, опубликована не в Junge Welt или ином органе социалистической индоктринации, а в новой газете Die Welt.

В недавнем интервью новый президент Германского футбольного союза Фриц Келлер впервые очертил применительно к футболу, как может выглядеть новая – до сих пор неофициальная – конституция Федеративной Республики Германия: «Любому, кто исповедует правые идеи или кто голосует за правую партию, не место в футболе. Футбол означает взаимопонимание, а не разделение». Он специально не говорит о радикальных правых или ультраправых. Левый экстремизм или исламизм вообще не упоминаются. В крупных районах Германии, безусловно, есть большинство, которое, по определению берлинских журналистов, клубных функционеров и, тем более, новой судьи Конституционного суда на северо-востоке страны, считаются правыми. Но если бы этого не было, то не было бы и необходимости повторять выборы и по-новому дефинировать большинство и границы дискурса.

Группа по подготовке к следующему съезду Евангелической церкви решила ни при каких обстоятельствах не приглашать членов AfD в качестве спикеров или участников дискуссии. Речь о возможном исключении из их числа членов партии Борхардт даже не заходила. «Этот вопрос не был спорным. Все очень быстро согласились», – прокомментировал решение пресс-секретарь Евангелической церкви Германии (EKD) Теодор Больцениус. Он и EKD очень гладко внедряют новый курс функциональной элиты. То, что все очень быстро согласились и что обсуждения в комитетах почти никогда не проводятся, тоже является частью новой республики.

Многие внесли свой вклад в возникновение подобного климата. Но ни один человек не сделал для этого больше, чем Ангела Меркель. Это останется в книгах по истории. От ХДС как буржуазной партии почти ничего не осталось, республика переформатирована, Конституция превратилась в одно мнение среди многих. Мало кто мог подумать, что Меркель способна на это. В этом даже есть что-то вроде величия. Это случилось удивительно быстро. Так быстро, что большинство людей до сих пор не осознают этого. Зато позже они смогут сказать: это происходило на наших глазах.

 

Александр ВЕНДТ